Анатолий Фоменко - Царь славян
После раскола Империи, в эпоху первых Романовых, обычай приемов послов и гостей как бы сверху вниз довольно долго сохранялся, но уже по инерции, не будучи подкрепленным новыми политическими реалиями радикально изменившегося, пост-«монгольского», реформаторского мира. Уровень почитания Романовых в глазах иностранцев заметно упал, поскольку теперь Романовым подчинялась только Россия. А поскольку прежняя, хотя и сравнительно недавняя, история Орды была уже предана забвению, то ритуал холодного приема при московском дворе, просуществовал еще некоторое время, превратившись к некий не очень понятный всем его участникам реликт старины.
Посмотрим теперь – что рассказывают старые документы о стиле царских приемов на Руси.
Забелин: «Обряды… которые при Московском дворе сопровождали прием гостя, ШЛИ ОТ ГЛУБОКОЙ СТАРИНЫ…. Государь предварительно делал гостю церемониальный прием… В назначенный день за гостем посылали царский экипаж, великолепно убранный, карету или сани, смотря по времени года… Приемная полата была наполнена боярами, окольничими, думными и ближними людьми, стольниками, стряпчими и московскими дворянами… Так как все эти чины собраны были для церемонии, для увеличения придворного блеска и торжественности, то в сущности ЭТО БЫЛ ТОТ Же ВОЕННЫЙ СТРОЙ, церемониальный строй чиновников и сановников. ОНИ СИДЕЛИ НЕПОДВИЖНО И ХРАНИЛИ САМОЕ ГЛУБОКОЕ МОЛЧАНИЕ, так что полата казалась пустой и был слышен малейший шорох или шепот. ПРИХОДИВШИХ К ГОСУДАРЮ ГОСТЕЙ НИКТО HE ПРИВЕТСТВОВАЛ ДАЖЕ И НАКЛОНЕНИЕМ ГОЛОВЫ. Нередко это приводило в смущение, ставило в неловкое положение послов, и они, HE ПОНИМАЯ МОСКОВСКОГО ЭТИКЕТА, HE ЗНАЛИ, ЧЕМ ОТВЕЧАТЬ НА ТАКОЙ ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ ПРИДВОРНЫХ… Посол, отмечая в своих записках подобный прием, писал, что и он в этом случае вел себя так же СУХО И ХОЛОДНО. Во дворце на лестнице и на крыльце (говорит Варкоч) "стояло множество бояр в лохматых шапках и кафтанах, шитых золотом. НИ ОДИН ИЗ НИХ HE ПОКЛОНИЛСЯ МНЕ, почему и я, с моей стороны, не сделал им никакого приветствия"» [55], ч. 2, с. 360–362.
Была разработана специальная многоуровневая система приема послов и гостей. Во многих случаях их удостаивали приема только чиновники нижнего и среднего звена. В некоторых ситуациях послов допускали к более высокопоставленным администраторам. И лишь в особых, чрезвычайных случаях послов и гостей принимал сам царь-хан [55], ч. 2, с. 363.
«Великолепие, торжественность, среди которых являлся государь в подобных аудиенциях, изумляли всякого, кто вступал в Приемную полату. Наряд Приемной полаты также разделялся на большой, средний и меньшой, смотря по достоинству и богатству предметов, которые были употребляемы на уборку залы… Блистающий многоценный наряд государя изумлял гостя еще более, чем все доселе им виденное. "С нами то же случилось", пишет очевидец (секретарь графа Карлиля – Авт.) царской аудиенции в XVII столетии, «что бывает с людьми, вышедшими из тьмы и ослепленными внезапным сиянием солнца… Казалось, что яркость сияния, от дорогих камней изливающегося, спорила с лучами солнечными. Сам царь, подобно горящему солнцу, изливал от себя лучи света». Кобенцель, описывая свой приезд к царю Ивану Васильевичу, замечает, что венец, который был в то время на царе, по своей ценности превосходил и диадему его святейшества папы и короны королей испанского и французского и великого герцога тосканского и даже корону самого цесаря и короля венгерского и богемского, которые он видел» [55], ч. 2, с. 363–364. Ничего удивительного. Короны всех имперских «монгольских» провинциальных наместников той эпохи были безусловно куда более скромными, чем царско-ханский венец Великой = «Монгольской» Империи. См. на эту тему книгу «Реконструкция», гл. 15:2.
«Мантия великого князя (продолжает Кобенцель), была совершенно покрыта алмазами, рубинами, смарагдами и другими драгоценными камнями и жемчугом величиною с орех, так что должно было удивляться, как он мог сдержать на себе столько тяжести». Цит. по [55], ч. 2, с. 364.
Еще более роскошным было убранство ордынских цариц. «Арсений (епископ Елассонский, прибывший в это время в Москву – Авт.) говорит, что на царицу нельзя было смотреть без удивления, так великолепен и прекрасен был вообще ее царский наряд. «На голове она имела ослепительного блеска корону, которая составлена была искусно из драгоценных каменьев и жемчугами была разделена на 12 равных башенок, по числу 12 апостолов». Это был собственно «венец с городы», т. е. с зубцами."…Кроме того с обеих сторон (венца – Авт.) ниспадали тройные длинные цепи (рясы), которые были составлены из столь драгоценных каменьев и покрыты круглыми, столь большими и блестящими изумрудами, что их достоинство и ценность были выше всякой оценки. ЧУЖЕЗЕМЦЫ ПОЧУВСТВОВАЛИ В СЕБЕ РОД ТИХОГО УЖАСА ПРИ ВИДЕ ТАКОЙ ПЫШНОСТИ И ВЕЛИКОЛЕПИЯ"…
Такою же пышностью отличались башмаки, цепь (монисто) и диадема (ожерелье) царицы. Арсений восклицает при этом, что если бы у него было и десять языков, то он все-таки не мог бы рассказать о всех виденных им богатствах у царицы. «И все это, присовокупляет он, видели мы собственными глазами. МАЛЕЙШЕЙ ЧАСТИ ЭТОГО ВЕЛИКОЛЕПИЯ ДОСТАТОЧНО БЫЛО БЫ ДЛЯ УКРАШЕНИЯ ДЕСЯТИ ГОСУДАРЕЙ"» [56], с. 360.
И далее: «Само собой разумеется, что ОБЩИМ ФОНОМ ДЛЯ ВСЕХ ТАКИХ УБОРОВ СЛУЖИЛО НЕПРЕМЕННО ЗОЛОТО, т. е. золотное шитье, плетенье, а также и золотая кузнь, кованье в различных видах. БЕЗ ЗОЛОТА НЕВОЗМОЖНО БЫЛО УСТРОИТЬ НИКАКОГО УБОРА; ЭТО БЫЛ САМЫЙ ОБЫЧНЫЙ, ОБЩЕУПОТРЕБИТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ» [56], ч. 467–468. Мы видим, что золота в Руси-Орде XIV–XVI было много.
Стоит также отметить следующий многозначительный факт: «В уборах одежды она (русская традиция XIV–XVI веков – Авт.) очень любила, напр., СОЧЕТАНИЕ ЦВЕТОВ, НАПОМИНАВШЕЕ ЕГИПЕТСКУЮ ДРЕВНОСТЬ; лазоревое платье она окаймляла по подолу червчатою, алою или желтою тканью, желтый цвет ставила рядом с зеленым или синим, голубым и т. п.» [56], с. 470. Все правильно. Как мы показали в «Библейской Руси», гл. 4–6, Русь-Орда описана в Библии как «Египет». Кроме того, Русь-Орду связывали с африканским Египтом древние родовые связи. Именно поэтому Великая = «Монгольская» Империя устроила в долине африканского Нила огромное царское кладбище.
Что и как ели и чем угощали за царским столом? «Великое изобилие яств и питей за царским столом всегда изумляло иностранцев. Количество подаваемых блюд (порций) простиралось иногда до пятисот; и как бы много гостей ни было, всегда число блюд несоразмерно было велико против числа гостей» [55], ч. 2, с. 373.
Забелин: «О царской посуде необходимо заметить, что В XVII СТ. ОНА HE БЫЛА СТОЛЬКО ЗНАЧИТЕЛЬНА НИ ПО КОЛИЧЕСТВУ, НИ ПО БОГАТСТВУ, КАК БЫЛО В XVI СТ. и особенно при Грозном царе Иване Вас., когда Царский Дворец можно сказать блистал своим богатством во всех его отделах. Это очень заметно даже в случайно сохранившихся ОТРЫВКАХ дворцовых росписей царского имущества в конце XVI ст.» [55], ч. 2, с. 423. Конечно, в XVI веке Москва = Новый Иерусалим, «монгольская» столица Руси-Орды = Израиля утопала в роскоши. В XVII веке Романовы пользовались лишь ее остатками, уцелевшими после погрома во время Великой Смуты.
8. ОКАЗЫВАЕТСЯ, РУССКИЕ ОДЕЖДЫ XIV–XVII ВЕКОВ НОСИЛИ «АНТИЧНЫЕ» ГРЕКИ И РИМЛЯНЕ
8.1. ОРДЫНСКОЕ КОРЗНО
Забелин писал: «Почти на начальных страницах (русской – Авт.) летописи под 1015 годом встречаем имя одежды КОРЗНО. Оно в двух-трех случаях упоминается и в XII в., потом исчезает. Можно было бы предполагать, что этим именем обозначается КОВЕР, как дает повод к такому заключению одно место летописи. Когда в 1147 г. Киевляне, убивая несчастного Игоря Ольговича, раздели его до нага… то Владимир Мстиславич, защищая несчастного, соскочил с коня и обогнул (огорнул) его КОРЕЗНОМЪ. Но в 1175 г. также по случаю убиения Андрея Боголюбского КОРЗНО и вместе КОВЕР упомянуты рядом. Таким образом возможно утвердительно предполагать, что именем КОРЗНО обозначалась верхняя одежда…
Упомянем также, что корзно в простом народном говоре могло прозываться именем корзен, как это видно из наименования подмосковных села и волости Корзенево… Имя Корзно употреблялось и в собирательном значении КОРОЗНА…
Как бы ни было, но КОРЗНОМ называлась та самая верхняя одежда, плащ Святослава, которая была ОБЫЧНОЮ ОДЕЖДОЮ У РУССКИХ КНЯЗЕЙ И БОЯР С ДРЕВНЕГО ВРЕМЕНИ» [55], ч. 2, с. 430–431. Не исключено, что название одежды-плаща КОРЗНО и русское слово КОРЗИНА принадлежат одному и тому же смысловому кусту. Ведь КОРЗИНА и ПЛАЩ-КОРЗНО служат вместилищем чего-либо, они как бы окутывают какой-либо предмет. В корзину складывают вещи, а плащ-корзно укрывает человека.
И тут неожиданно выясняется, что «античные» греки, жившие и более того, сошедшие с исторической сцены, как нас уверяют сегодня, за много-много столетий до появления славян и русских, были, оказывается, одеты в русскую одежду. Забелин тут же сообщает, что одежда КОРЗНО «НОСИЛАСЬ И ГРЕКАМИ ЧЕРНОМОРСКИХ КОЛОНИЙ, что должно относиться уже к первым векам христианства. На греческих надгробных памятниках этого времени нередко изображаются лица именно в таких плащах, ОЧЕНЬ СХОДНО С ИЗОБРАЖЕНИЯМИ НАШИХ КНЯЗЕЙ ДАЖЕ В XIV СТ., как видим в лицевом житии Бориса и Глеба…
