Бернар Эйвельманс - Чудовища морских глубин
В середине июня 1928 года на пляже залива Фонсека в Сальвадоре было обнаружено тело змееподобного животного длиной 27 метров, сразу же названого «доисторической рептилией». В телеграмме, переданной в «Нью-Йорк геральд трибюн», говорилось, что оно «было отмечено черными и белыми полосами, казалось очень толстым и с рогом на голове». Его клыки были 4 сантиметров в длину.
В ноябре 1930 года новое морское чудовище, покрытое шерстью, было выброшено на берег одного из островов на Аляске. Его длина была только 7 м 30 см, из них 1 м 50 см составляла голова, у которой в свою очередь только клювообразный нос был длиной 1 м.
В мае 1932 года после нескольких случаев отравления воды у острова Новая Земля берега острова покрылись мертвой рыбой. Там оказался и огромный зверь с вытянутым рылом и острыми зубами, похожий на змею.
2 октября 1944 года на берег шотландского полуострова Кинтайр опять был выброшен монстр, покрытый шерстью. Он был длиной 6 метров, с глазами и огромными лапами и собрал вокруг себя толпу зевак. Признаем: в большинстве случаев подобные монстры не были описаны с необходимой детальностью. Нас не должно смущать описание шерстяного покрова, совершенно анормального для морского животного. Известно, что при разложении тело животного быстро принимает вид покрытого густой шерстью, едва только оно теряет кожный покров и подкожный слой жира; так происходит с китообразными и хрящевыми рыбами. Внешний слой мяса становится чрезвычайно пористым, оголяется и подсыхает. Удивительно, скорее, другое, эти случаи, в которых должны были фигурировать достаточно убедительные детали, никогда не имели продолжения. Вероятно, они оказывались обманчивыми, раз в печати не появлялось никаких публикаций. Вспомним по этому поводу, что каждый раз, когда скелеты морского монстра осматривали по-настоящему компетентные специалисты, они практически все оказывались или рыбой-ремень, или акулой-пилигрим, или каким-нибудь китообразным, более или менее известным.
Не будем останавливаться на этих сомнительных случаях. Примем, что животные, за исключением угреобразных акул, которых называют морским змеем, практически никогда не выбрасывались на берег. Теперь довольно легко объяснить эту ситуацию.
Для гигантских угреобразных, которые, несомненно, являются глубоководными рыбами, такой вопрос почти не стоит. Обитатели океанских глубин идут ко дну сразу после смерти и почти не имеют шансов быть выброшенными на берег, если только они не поднимаются случайно на поверхность в силу исключительных обстоятельств. Крайняя редкость находок тел рыбы-ремень свидетельствует об этом.
Более того, если бы какая-нибудь рыба из семейства угрей оказалась выброшенной на берег живой, она без особого труда вышла бы из этого затруднительного положения и рано или поздно вернулась в родную стихию. Угри хорошо передвигаются по твердой земле, а некоторые иногда даже делают это добровольно. Во всяком случае, видел ли кто-нибудь когда-нибудь угря любого известного вида, выброшенного на берег?
То же самое относится к океанскому ящеру. Похожий внешним видом на крокодила или на ящерицу, он должен без труда передвигаться по земле, извиваясь как змея в горизонтальной плоскости и опираясь на свои четыре лапы, хотя бы и трансформировавшиеся в ласты-плавники.
Таким образом, надо подойти к проблеме с другой стороны и поставить следующий вопрос: кто те морские животные, которых чаще всего находят выброшенными на берег?
Среди них есть, конечно, те, которые дышат жабрами и погибают от удушья, попадая на открытый воздух. Но чаще всего удушье наступает не сразу, и есть время возвратиться в воду. Смертельным это обстоятельство является для тех существ, которые, будучи выброшенными на сушу, не способны механически вернуться в море или испытывают, большие трудности в этом. Так, кальмары, созданные для скоростного передвижения в воде, не могут, в противоположность осьминогам, привыкшим грести щупальцами, приподняться на своих. Оказавшись на суше, они обречены. Так же обстоят дела и со всеми рыбами, тела которых сильно сплюснуты с боков. Они становятся беспомощными на берегу, где просто опрокидываются на бок. Правда, надо признать, им удается иногда, выгибаясь дугой и резко распрямляясь, совершать прыжки и таким образом вернуться в воду, особенно если они находятся у самой кромки. Рыбаки хорошо знают эту их способность. Но это удается только самым легким рыбам. Превысив некоторый размер, морские животные становятся неспособными силой своей мускулатуры оторваться от земли. Поэтому, кстати, в такое критическое положение попадают киты, выбросившиеся на берег, хотя они дышат легкими и в принципе могут достаточно долго жить на берегу. Самые большие из них, раздавленные своим весом, начинают задыхаться ― само дыхание становится невозможным, легкие не в силах расшириться.
Все китообразные двух современных отрядов, даже самые маленькие, слишком специализированные животные, чтобы у них осталась способность передвигаться по суше. Они не могут это делать с помощью конечностей, например выбрасывая их вперед: у них только одна пара, и расположена она часто слишком высоко на теле, чтобы опереться ими о землю.
Можно ли сказать, что все морские млекопитающие с атрофированными или измененными конечностями не способны передвигаться по земле? Совсем нет. Не говоря уже о тюленях, которые благодаря подгибающимся вперед задним ластам могут подниматься на своих конечностях и легко передвигаться небольшими прыжками. Возьмем нерпу и других подобных ластоногих, которые из-за своих задних ласт, всегда ориентированных назад и почти превратившихся в раздвоенный двухлопастный китообразный хвост, обречены передвигаться на животе. На самом деле они совсем не чувствуют себя парализованными на земле, как киты, и по одной простой причине: у них еще есть тонкая шея. Это позволяет им, откидывая голову назад и затем выбрасывая ее вперед, придавать всему телу качательное движение в направлении перемещения. Посмотрите на них, когда они все вдруг устремляются с берега к воде: очевидно, что это мощное маятниковое движение головы вперед-назад помогает им передвигаться.
А как передвигаются наши морские змеи? Для длинношеего нет никаких проблем. Для морского коня, лучше адаптировавшегося к морской жизни, дело обстоит так же: он может ползком добраться до воды в случае непредвиденного попадания на берег, что само по себе кажется невероятным.
Беспокоиться, по-видимому, нужно по поводу наших трех Arheocetes. Но на самом деле положение его отличается от того, в котором находятся современные китообразные. Еще не превратившись в почти жесткую торпеду, имея тонкую шею и достаточно гибкий позвоночник, они должны сохранить способность грести плавниками по крайней мере не менее легко, чем большие тюлени. С телом гораздо более вытянутым, чем у современных китообразных, они должны к тому же иметь меньше трудностей из-за большого веса, так как вес распределен более равномерно.
Для супервыдры, не потерявшей еще свои четыре лапы, не должно возникать никаких трудностей. Для китообразной сколопендры (она же многоплавниковый морской змей) достаточно жесткие боковые отростки, возможно увеличивая количество точек опоры, лишь облегчают ползание.
Обладание тонкой шеей, что является отличительной чертой по крайней мере пяти типов крупного морского змееобразного, не только дает возможность ползти в случае попадания на берег, ― оно позволяет также избежать его. Работы голландского специалиста У.-Х. Дудока ван Хила, опирающиеся на изучение 133 случаев массового выбрасывания китов на берег, установили в 1964 году, что киты теряют ориентацию из-за неспособности вести эхолокацию на мелководье. Возможно, их эхолоты расстраиваются потому, что сигнал возвращается слишком быстро, чтобы можно было оценить дистанцию до дна, или потому, что от дна у берега, имеющего малый наклон, отраженные от него звуковые волны приходят почти одновременно от участков, находящихся на различных расстояниях. Их гидролокаторы, очевидно, перестают функционировать и тогда, когда на мелководье животные вынуждены высовывать головы из воды. В любом случае, дезориентированные, обезумевшие, как внезапно ослепший человек, они могут броситься к берегу, а не в открытое море. Таким образом наконец объясняется массовое самоубийство некоторых видов китов.
С животным, имеющим тонкую шею, ничего подобного произойти не может. Даже если оно обычно пользуется гидролокацией для обнаружения добычи или врагов, чтобы избежать столкновения с препятствием и для ориентации относительно рельефа дна. В самом деле, если сонар выходит из строя и становится бесполезным на мелководье, ему достаточно поднять голову над водой, чтобы визуально определить свое положение относительно берега и скал.
