Алексей Иванов - Донбасс: Русь и Украина. Очерки истории
Ведь любой здравомыслящий человек увидит пагубность образовательной украинизации в сугубо русскоязычных регионах Украины. Из-за этого падает образовательный уровень населения, государство недополучает тысячи квалифицированных специалистов, поскольку в русскоязычных регионах фактически невозможно нормально преподавать в вузах точные и технические дисциплины. Но проблемы государства националистов не волнуют. Именно это ощущение «безгосударственности» толкает украинских националистов в архаику, в бесконечное педалирование темы «мовы», в столь невероятную агрессию к представителям других наций и народностей.
Что и понятно. Ведь в чем разница между национализмом государственной нации и негосударственной нации? Националисты, представляющие народ, имеющий свое государство, всю свою энергию направляют на развитие этого самого государства, в то время как безгосударственный национализм занят вопросами самосохранения народа в неблагоприятных для него геополитических реалиях. И, в первую очередь, сохранения тех признаков, которые и формируют из общности людей нацию, как то: язык, религию, историю, традиционную культуру.
В результате мы видим это дикое сползание в архаичность. Триполье, Сорочинские ярмарки, ряженые казаки, боевой гопак и прочая дребедень.
Сюда же можно отнести и «шароварщину». Для нормального, в европейском понимании этого слова, националиста важна модернизация его страны, частью которой является и то, что жители сел по уровню мировосприятия и образования, в том числе и внешнего вида, должны походить на жителей города. На Украине же все с точностью до наоборот: у нас жители городов в одежде, поведении, языке пытаются копировать жителей села.
Подобная история и с «мовой». Ведь никто из националистов не замечает, что уже два десятка лет украинский язык — это практически язык гегемон в государственной и образовательной сфере. Его позиции очень крепки в информационном и культурном пространстве. И бороться за «мову» методом запрета наружной рекламы на русском языке или штрафованием учеников, позволивших себе в стенах того или иного вуза заговорить не на том языке — это идиотизм.
Также для внегосударственного национализма свойственна чрезмерная агрессия по отношению к другим народам, что в какой-то мере объяснимо в рамках национально-освободительной борьбы. Но эта агрессия в рамках уже существующего государства, когда за спиной у националистов вся сила административной машины, грозит превратиться в фашизм со всеми вытекающими из этого проблемами.
Самое же главное, в чем проявляется бесперспективность украинского национализма, это то, что был упущен момент. Тот самый, который даётся только раз в истории государства — недолгий промежуток времени сразу же по обретению независимости, когда еще не иссякла пассионарная энергия и эйфория, которую можно направить на развитие культуры, создание экономической и военной мощи государства, на воссоздание действенных государственных институций. Но в девяностые годы украинский национализм так и не смог выдвинуть из себя ничего стоящего. Не смогли тогда, уже не смогут никогда. Сейчас же оторванный от жизненных реалий украинский национализм превратился в агрессивное, закостеневшее в своей деструктивности явление, направленное на примитивизацию и фашизацию внутренней жизни Украины. Эволюция данного политического явления просто невозможна. Украинский национализма оказался тупиковой ветвью политического бытия, не совместимого с современной Украиной.
Но, тем не менее, это явление продолжает развиваться. Сейчас постараемся разобраться, почему.
В начале 90-х довелось работать в Донецком краеведческом музее. В его актовом зале по причине дешевизны аренды любили проводить свои мероприятия разнообразные общественные и политические организации Донбасса. В том числе и украинские националисты. Тогда их мероприятия чем-то напоминали не собрания представителей какой-то тоталитарной силы, а съезд цирковых погорельцев.
На собраниях присутствовали какие-то люди в невероятного покроя казачьих одеждах, прыщавые юноши в камуфляже, геморройного вида товарищи, закутавшиеся в партийные флаги. Среди них бродили буддийские монахи, языческие волхвы, мастера боевого гопака, несостоявшиеся поэты и профессиональные бездельники. В кулуарах эта публика на чистом русском языке делилась своими планами о постройке «четвёртого рейха» и установлении во всём мире «украинского порядка». Кстати тогда в рядах разномастных украинских националистических организаций находилось много просто случайных людей, большинство из которых было абсолютно не в курсе доктрин украинского национализма, а просто не хотело коммунистического реванша. Тогда бытовало устойчивое мнение, что коммунисты вот-вот очухаются и вернут себе власть, а в украинских националистах видели наиболее последовательных и сильных противников «красной угрозы».
Естественно, что вся эта клоунада заставила украинскую общественность относится к ним с большим скепсисом. А зря. С течением времени радикальный украинский национализм в значительной мере избавился от налёта шароварщины и прочего перформанса. Выкристаллизовался и кадрово и идейно, превращаясь в радикальную идеологию, заточенную под организации, претендующие на реальную власть в стране. И если в первой половине девяностых разговор о том, что украинские радикалы смогут серьезно претендовать на политическую власть, вызывали снисходительные улыбки, то сейчас это вызывает всё большую и большую озабоченность.
Ближе всего к вожделенной цели сейчас находится Всеукраинское Объединение «Свобода» под руководством Олега Тягнибока. Совсем недавно эта организация называлась иначе — Социал-националистическая партия Украины. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какой именно политической партии подражали нынешние «свободовцы»: NSDAP (национал-социалистической немецкой рабочей партии) Адольфа Гитлера.
Ближайшая соратница Тягнибока, один из идеологов ВО «Свобода» Ирина Фарион в своей статье «Лінгвістична експертиза етнонімів «жид» і «москаль» у контексті мітингової промови» писала: «…Гиперболическая антитеза «свой — чужой», то есть «украинец — жид, немец, москаль», становится средством утверждения соответствующей идеологемы, то есть удачным и остропублицистическим приёмом».
Несмотря на то, что за фасадом хорошего слова «Свобода» вполне отчетливо прорисовываются контуры местного варианта нацизма, рейтинг у национал-радикалов растет, как на дрожжах. Если в Тернопольской области в 2007 году на парламентских выборах ВО «Свобода» получила около 3,5% голосов, то на состоявшихся в марте 2009 года выборах в Тернопольской облсовет тягнибоковцы получили 34,6% голосов избирателей. То есть мы имеем десятикратный рост популярности за два года. На подобный рост популярности праворадикальных партий и групп на Украине имеет несколько причин.
Первая причина: ультранационалисты на фоне украинской политики выглядят весьма живо и энергично. Экономический кризис во всём мире принёс политический капитал партиям левого и левоцентристского спектра. И только на Украине дела обстоят с точностью до наоборот.
Левые и левоцентристские партии, видимо, возомнили себя какими-то помещиками, а своих избирателей — крепостными крестьянами, которые от них никуда не денутся и будут всегда отдавать им свои голоса. При этом левые забыли, что социальные вопросы чужды украинским партиям олигархического типа, здесь для левых угрозы нет. А вот со стороны неонацистов эта угроза вполне существует. Ведь фашизм — это, хотя и национал-, но все-таки социализм. Социальная риторика националистам не чужда, и если левые ведут себя пассивно, то крайне правые этим активно пользуются, пытаясь играть на электоральном поле левых, используя протестные настроения в своих собственных интересах.
Разговоры же о сознательности рабочих и пенсионеров можно не вспоминать. Чего стоит эта сознательность, отлично доказал экс-мэр Киева Леонид Черновецкий, за консервы и гречку завоевавший себе симпатии тех, кто ещё недавно традиционно голосовал за левые партии.
Вторая причина: ещё во времена Леонида Кучмы украинский национализм стал вполне респектабельным политическим течением. По крайней мере, люди, именующие себя националистами, не подвергались, как в России или на Западе, общественному остракизму и информационному замалчиванию. При президентстве Виктора Ющенко украинский национализм уже стал фактически государственной идеологией страны.
Если либералам, анархистам, социалистам или коммунистам необходимо найти человека, ознакомить его со своей идеологией и убедить в её превосходстве над другими мировоззренческими системами, то украинским националистам этим можно не заниматься. Поскольку современная система начального образования (особенно его гуманитарный сегмент) построена таким образом, чтобы вбить в мозги школьников максимальное количество националистических мифов и постулатов. Поэтому и идут косяками в неонацистские организации вчерашние школьники, тратя максимализм и пыл юности на агитацию за очередного доморощенного фюрера.
