Г. Штоль - История Древнего Рима в биографиях
35. Гай Юлий Цезарь Октавиан Август
Октавиан, родившийся 23 сентября 63 г. до P. X., назывался первоначально, как и отец его, Гай Октавий, но затем, сделавшись приемным сыном диктатора Цезаря, принял имя Г. Юлия Цезаря Октавиана. Его мать, Аттия, была дочерью младшей сестры диктатора, Юлии, и М. Аттия Бальба. Будучи 4-летним мальчиком, он лишился отца и воспитывался некоторое время в доме своей бабки Юлии, пока его мать снова не вышла замуж за Л. Марция Филиппа. Его бездетный дед, диктатор Цезарь, деятельно принялся за воспитание мальчика, который, будучи 12 лет, произнес надгробную речь своей матери Юлии. Четыре года спустя, после битвы при Фарсале, он надел мужскую тогу (toga virilis) и вскоре сделался понтифексом. Октавий был слаб здоровьем, что не позволяло ему принять участие ни в африканском, ни в испанском походе своего деда; но последний постарался расположить к нему народ ходатайством его за многих помпейцев и участием в постановке некоторых, устроенных им, сценических представлений. Когда диктатор 13 сентября 45 г. сделал свое завещание, он назначил своего внука наследником и усыновил его так, что последний об этом и не знал. Той же осенью Октавий со своими друзьями, М. Агриппой и Кв. Сальвидиеном Руфом, отправился в Иллирию, чтобы, по воле своего деда, находясь в войсках, высланных вперед на войну с парфянами, получить сведения, необходимые для полководца, и в то же время продолжать свои занятия под руководством своих прежних учителей. Он жил большей частью в Аполлонии. На шестой месяц своего пребывания здесь он получил известие об убийстве своего деда.
Эта неожиданная и горестная весть разрушила лучшие надежды Октавия; но он не желал отказываться от притязаний, которые мог иметь как ближайший родственник и наследник властелина. Он тотчас же поспешил отправиться в Италию. Иллирийские войска хотели сопровождать его, но он ограничился маленькой свитой, чтобы сначала в качестве частного лица узнать положение дел в Риме. В начале апреля он высадился в Лупиях, неподалеку от Брундизиума, а не в самом Брундизиуме, обычном месте высадки, где, может быть, его ожидал кинжал заговорщика; как только он услышал, что Цезарь усыновил его, он назвался Юлием Цезарем, отправился в Брундизиум и принял от войск Цезаря приветствие, как его сын. Благодаря великому имени этот юноша, еще не достигший и 19 лет, стал значительным человеком. Со всех сторон стали стекаться к нему сторонники, ветераны, отпущенники и рабы Цезаря, и многие предлагали ему выступить мстителем за своего названного отца и занять его место. Но он с хитрой осторожностью выступил сначала частным наследником отца, чтобы впоследствии, воспользовавшись обстоятельствами, сделаться преемником его власти. На другой день по прибытии в Рим он заявил городскому претору, что принимает усыновление и наследство Цезаря. Народ принял его с радостью; он обещал выплатить народу завещанное Цезарем и дать игры; но консул Антоний, взявший себе бумаги и деньги Цезаря, рассчитывая при помощи их захватить власть в свои руки, видел в Октавиане своего соперника и старался устранить его. Когда Октавиан как наследник Цезаря явился к консулу и стал требовать от него денег своего отца, чтобы заплатить по его завещанию, Антоний стал уверять, что казна Цезаря была пуста, что вместо наличных денег после него остались только долги, и вообще обошелся с ним холодно и высокомерно, как с мальчиком, едва успевшим выйти из школы, Октавиан умел хорошо играть свою роль. Он не стал скрывать свое недовольство оскорбительным отношением к нему Антония; чтобы доказать свое уважение к Цезарю и свою любовь к согражданам, он расплатился по завещанию Цезаря своими собственными деньгами, продав свое имение. Так как Антоний и в этом чинил ему препятствие и везде становился ему поперек дороги, то Октавиан соединился с сенатской партией, хотя она и потворствовала убийцам Цезаря, вступил в особенно тесные отношения с Цицероном, который теперь снова стал играть значительную роль во главе сената, и начал борьбу со своевольным Антонием.
Убийцы Цезаря, боясь Антония, бежали из Рима и Италии, а предводители их отправились в назначенные им провинции. Децим Брут удалился в Цизальпинскую Галлию. Эту важную провинцию Антоний хотел взять себе, чтобы оттуда господствовать над Римом; он пошел на Брута и осадил его при Мутине. Сенат, стоявший на стороне Брута, послал против Антония обоих консулов, А. Гирцие и К. Вибия Пансу, и, по предложению Цицерона, постановил, что Октавиан должен сопровождать их в качестве пропретора со своим собственным войском. В так называемой Мутинской войне 43 г. Антоний был разбит и Брут выручен, но оба консула были убиты. Таким образом, Октавиан остался единственным начальником над тремя войсками, так как Брут ничего не делал; но сенат рассчитывал воспользоваться той минутой, когда Антоний сделался безвредным, чтобы сокрушить опасного наследника Цезаря. На его заслуги не обратили внимания, и вместо него получил публичную похвалу ничего не сделавший Брут, и ему поручено было начальство над консульскими войсками с предложением преследовать разбитого Антония. Это побудило Октавиана спокойно остаться при Мутине и дать возможность уйти Антонию, который направился в Трансальпийскую Галлию и там заключил союз с поставленными Цезарем наместниками Галлии и Испании, М. Лепидом, Мунацием Планком и Азинием Поллионом. При этой новой опасности сенат поручил Октавиану вместе с Д. Брутом главное начальство в походе против опального Антония. Но Октавиан уже втайне помирился с Антонием при посредстве Лепида. Но чтобы иметь возможность явиться перед Антонием с большим значением и большей самостоятельностью, он желал прежде получить консульское достоинство. Его войско, составленное из старых ветеранов Цезаря, казалось ему теперь лучшей поддержкой, чем ходатайство Цицерона; он отправил в Рим 400 человек и через них требовал консульства. Так как они были отосланы сенатом назад, то Октавиан сделал вид, что оскорбленное войско требует от него, чтобы он шел в Рим и силой принудил избрать себя. Он осадил город, завладел государственной казной и 19 августа 43 г., не достигши еще 20 лет, был избран консулом. Товарищем его сделался преданный ему Гай Педий. При помощи его он привлек к суду и обвинил убийц Цезаря, с тем чтобы впоследствии иметь возможность наказать их самому. Оставив Рим, по-видимому, для того, чтобы идти против Антония, он устроил так, что Педий предложил сенату снять опалу с Антония и Лепида, а сам пошел им навстречу, в Верхнюю Италию, и имел с ними свидание на речном острове недалеко от Бононии (Болонья). Между тем Д. Брут, от которого 6 легионов перешло к Октавиану, бежал из Верхней Италии, желая пробраться через Альпы в Македонию к М. Бруту; но на дороге в Аквилею был выдан одним трактирщиком и убит людьми Антония.
Во время встречи недалеко от Бононии три полководца вели себя недоверчиво и осторожно. Октавиан, равно как и Антоний, выставил на берегах реки пять легионов; 300 человек сопровождали каждого из них к мостам; затем Лепид вышел вперед и, убедившись, что ему нечего опасаться засады, дал знак другим следовать за ним. Говорят, что они обыскали друг друга, не спрятано ли у кого-нибудь оружие. Их совещания, в которых главную роль играли Антоний и Октавиан, продолжались два дня; на третий день результаты совещаний были сообщены войскам. Они заключили союз на пять лет с целью восстановления спокойствия и порядка в государстве и объявили себя чрезвычайными чиновниками с консульской властью, как triumviri reipublicae constituendae, распоряжения которых должны были иметь силу закона без утверждения сената и народа. Должности и чины они распределили заранее на пять лет между людьми, пользовавшимися их доверием. Лепид должен был на следующий год остаться в Риме в качестве консула, а Антоний и Октавиан брались вести войну с М. Брутом и Кассием, которые собрали значительные военные силы на востоке, один в качестве наместника Македонии, другой – в качестве наместника Сирии. Лепид уступил для этой войны большую часть своих легионов. В награду за победу солдатам предоставлялось 18 наиболее цветущих городов Италии. Самым худшим в этих условиях были проскрипции. Для предстоящей войны триумвиры нуждались в большой сумме денег, а так как Октавиан уже опустошил государственную казну, то их политические враги в Риме должны были подвергнуться опале и их конфискованное имущество должно было быть употреблено на военные издержки. Эта мера имела в виду прежде всего наиболее влиятельных и опасных людей противной партии, от которых следовало избавиться, так как они во время войны могли поднять враждебное триумвирам движение; кроме того, каждый из триумвиров находил в проскрипциях удобное средство удовлетворения своей ненависти и мстительности. Таким образом они торговались и менялись в продолжение целого дня, причем одни приносили в жертву ненависти других жизнь своих друзей и родственников, чтобы погубить врага, которого другой хотел спасти. Октавиан принес в жертву Антонию Цицерона, помогшего ему стать на ноги при первом появлении в Риме; Антоний пожертвовал своим дядей Л. Цезарем, Лепид – своим братом Л. Эмилием Павлом.
