Андрей Дворниченко - Отечественная история (до 1917 г.)

Новая аграрная политика создавала почву и для острых социальных конфликтов. Общинные традиции оказались весьма живучими. В целом по Европейской России лишь 26,6 % выделившихся из общины получили согласие сельского схода, тогда как остальные пошли на укрепление земли в собственность против воли односельчан. Ситуация в отдельных губерниях, однако, могла существенно отличаться от общероссийской. Выход из общины, во всяком случае, часто сопровождался столкновениями выделяющихся с крестьянами-общинниками, последних — с властями, которые столь же интенсивно стремились покончить с общиной, как прежде пытались ее законсервировать. Реформа не ликвидировала и застарелого антагонизма между крестьянами и помещиками, порожденного не только экономическими факторами, но и привилегированным положением дворянства, чуждостью его образа жизни всему деревенскому быту, который не мог сколько-нибудь ощутимо измениться за сравнительно непродолжительный период проведения новой аграрной политики.

Столыпинский «пакет реформ» не исчерпывался планами модернизации российской деревни. Преобразование аграрного строя, осуществлявшееся в ходе наступления на общину, требовало реорганизации системы местного самоуправления, с тем чтобы дать крестьянам-собственникам больше мест в земствах, где абсолютно доминировало дворянство. Этой цели служил проект земской реформы, подготовленный Министерством внутренних дел и предусматривавший, помимо прочего, некоторое ослабление жесткого бюрократического контроля над земствами. Проект реформы местного суда восстанавливал институт мировых судей, введенный в 1864 г. и ликвидированный в эпоху контрреформ. Этот акт был призван несколько усовершенствовать систему местной юстиции, носившую архаичный, сословный характер и обрекавшую крестьян на юридическое бесправие. Впрочем, уже в 1906 г. указом 5 октября ликвидировались некоторые правоограничения, существовавшие для сельского населения (паспортные, в поступлении на гражданскую службу и т. п.). Важное место в своей программе П. А. Столыпин отводил и вероисповедному вопросу. В его «пакет» входил ряд законопроектов, призванных облегчить положение старообрядцев и насильственно обращенных в православие униатов. Отмена дискриминационных ограничений, установленных для инославных церквей (т. е. христианских, но не православных), разрешение перехода из православия в другие христианские веры, облегчение смешанных браков — все это должно было смягчить остроту религиозной борьбы и — реализуя, в известной мере, принцип свободы совести — придать более правовой, современный характер государственному строю России. Составными частями столыпинской программы являлись также проекты преобразования местной администрации, предусматривавшие укрепление губернского и уездного звеньев бюрократического механизма, проект введения всеобщего начального обучения. Наконец, намечались реформы в области рабочего законодательства (введение страхования рабочих и др.).

Все эти проекты готовились еще до прихода Столыпина к власти, и он застал их на разной стадии разработки. Однако собранные в единый «пакет» вместе с актами, реализовавшими новую аграрную политику, они стали составными частями целостной программы, направленной на модернизацию страны, на предотвращение нового революционного взрыва.

Столыпинская программа встретила серьезную оппозицию справа. Главным объектом критики была важнейшая, если не считать аграрной реформы, составная часть «пакета» — проекты преобразования органов местного самоуправления. Слабея экономически, поместное дворянство особенно дорожило своими политическими привилегиями, в частности своим преобладанием в земских учреждениях. Поступаться ими в пользу «новых» собственников помещики никоим образом не собирались, опасаясь полной гибели дворянского землевладения. «Задуманные правительством реформы, — сетовали дворяне, — так велики, так крупны… что пережить их у нас не хватит ни сил, ни средств». Резкое неприятие со стороны дворянства встретил план реформы местной администрации, согласно которому, помимо прочего, предполагалось сосредоточить административную власть в уезде во имя ее укрепления в руках назначенного правительством чиновника, а не уездного предводителя дворянства, как это было раньше. Исходя из сугубо эгоистических, узкоклассовых интересов и, кроме того, опасаясь, что преобразования либерального толка вызовут анархию и революцию, наиболее консервативные круги в правительственном лагере выступали против проведения в жизнь практически всех начинаний Столыпина, за исключением аграрной реформы. Последнюю, впрочем, они тоже нередко резко критиковали.

Важнейшим оплотом оппозиции столыпинскому курсу справа стала общероссийская дворянская организация — Совет объединенного дворянства. Возникшая в 1906 г. и ревностно защищавшая интересы помещиков, эта организация обладала немалым политическим весом и оказывала сильное влияние на ход государственного управления, поскольку располагала обширными связями в придворно-бюрократическом мире и имела возможность информировать о своих пожеланиях самого императора. Противодействие планам Столыпина оказывал и Государственный совет, где тон задавали представители наиболее консервативных кругов. Проектами вероисповедных реформ было недовольно высшее духовенство.

Раздражение правых вызывала и политика Столыпина в отношении Государственной думы. В консервативных кругах были сильны настроения в пользу ее ликвидации или превращения в законосовещательный орган, лишенный возможности (хоть в какой-то мере) ограничивать власть царя. Этим мыслям сочувствовал и Николай II. Опасавшиеся укоренения в России парламентских традиций консервативные круги были недовольны даже вполне лояльной III Думой и мечтали о более кардинальном, чем третьеиюньский, государственном перевороте. Между тем Столыпин считал необходимым сохранение Думы в качестве законодательного органа.

В 1907–1911 гг. шла острая борьба в верхах вокруг вопроса об ориентации правительственного курса, о судьбе столыпинской программы реформ, борьба, которая велась как открыто (в Думе, Государственном совете и пр.), так и закулисно (в придворных сферах). Своей кульминации эти конфликты достигали в 1909 и 1911 гг., во время так называемых первого и второго «министерских» кризисов, когда Столыпин дважды оказывался на грани отставки. Под давлением своих могущественных оппонентов Столыпин, который не мог опереться на достаточно влиятельные политические силы, вынужден был маневрировать, отказываясь от существенных частей собственной программы. Некоторые законопроекты (по вопросам местного самоуправления, о снятии ряда вероисповедных ограничений и др.), уже одобренные Государственной думой, были в итоге провалены в Государственном совете. Под давлением справа, и в какой-то степени по собственному побуждению, Столыпин свернул первоначальную, весьма широкую, правительственную программу по рабочему вопросу, выдержанную в либерально-реформистском духе. Дело ограничилось изданием нескольких страховых законов, принятых после долгих проволочек уже к 1912 г. Самому Столыпину увидеть их утвержденными не довелось. 1 сентября 1911 г. глава правительства, чьи позиции после второго «министерского» кризиса оказались существенно подорванными, был смертельно ранен в Киеве агентом охранки Д. Г. Богровым при обстоятельствах, не исключающих причастности к этому покушению высших чинов полиции.

Свертывание правительственной программы преобразований имело своим следствием прогрессировавшее нарастание противоречий внутри третьеиюньской политической системы. В обществе, часть которого в лице октябристов, связывая свои надежды на реформы с П. А. Столыпиным, оказывала последнему всемерную поддержку, начали нарастать оппозиционные настроения (об этом свидетельствовала как деятельность Государственной думы, так и резкая критика правительственного курса буржуазными кругами).

Противостояние власти и общества таило в себе в конечном счете угрозу всему существующему строю, поскольку сочеталось в обозначившимся еще на рубеже 1910–1911 гг. оживлением массового движения в стране. Уже в 1911 г. увеличилось число стачек. В обстановке растущего рабочего движения активизировали свою деятельность революционные организации. Большевики вели борьбу с менее радикальными течениями российской социал-демократии за влияние в пролетарской среде.

Существенное воздействие на дальнейшее развитие внутриполитической ситуации в стране оказал расстрел мирного шествия рабочих Ленских золотых приисков 4 апреля 1912 г. (270 человек было убито, а 250 — ранено). В прокатившемся по городам России движении протеста участвовали около 300 тыс. рабочих. Широкого размаха достигли выступления, проходившие под политическими лозунгами. Число забастовщиков в 1912 г. составило примерно 1 млн. 463 тыс. человек. Еще более бурным был 1913 г., когда в стачках участвовали около 2 млн. рабочих. Размах движения, его активность, сочетание экономических и политических требований напоминали 1905 г.