Михаил Яковлевич Геллер - К началу. История Российской Империи

В начале 1686 г. в Москву прибыли польские дипломаты. После семи недель переговоров, в которых принимал личное участие канцлер Голицин, Россия и Польша подписали вечный мир: Москва получила Киев (заплатив 146 тыс. рублей) и соглашалась разорвать мир с султаном и ханом. Современники высоко оценили договор с Польшей как значительный успех русской дипломатии.

Война, которую антитурецкая коалиция вела с султаном, ставила перед Москвой трудную дилемму. Неучастие в войне означало, что в случае победы турок над поляками можно было ожидать появления янычар под стенами Киева; в случае победы поляков над турками, окрепшая Речь Посполитая предъявила бы свои права на Малороссию и, несомненно, потребовала бы возвращения Киева.

Была еще одна важная причина московского выбора: союз с татарами был невозможен, ибо крымский хан его не хотел.

Подчеркивая значение, которое правительница придавала дипломатической победе - заключению вечного мира с Польшей, Софья стала называть себя «самодержицей» и начала думать о царской короне. Оставалось завоевание Крыма. Лев Гумилев совершенно справедливо замечает, что гетман Самойлович, опытный военный, был против крымской экспедиции, но не сообщает, что другой опытный военный, шотландец Патрик Гордон, давно служивший русскому трону, был за поход. Василий Голицин попросил генерала Гордона, своего военного советника, изложить в особой записке соображения о походе на Крым. Генерал представил соображения политические, отметив, что неудача может ослабить позицию правительницы, остановился на состоянии войска, подчеркнув слабую дисциплину, перечислил выгоды: освобождение из плена многих тысяч пленных, избавление христианства от «ядовитого, проклятого и скверного исчадия», отмщение за вековые обиды. Главное же, генерал Гордон, перечислив трудности (до Перекопа нужно идти несколько дней по безводной степи), объявил успех обеспеченным.

Осенью 1686 г. был объявлен поход на Крым. Письмо от константинопольского патриарха Дионисия, умолявшего царей и правительницу не начинать войну, ибо в этом случае турки обратят свой гнев на христиан в Греции, воздействия не возымело. В 1687 г. московское войско двинулось на Крым под командованием князя Голицина. Не дойдя до Перекопа, оно вернулось назад. В 1689 г. Голицин повел войско во второй поход, который кончился так же полной неудачей, как и первый. Страшная жара, отсутствие воды, корма для лошадей, но, прежде всего, военная бездарность командующего помешали захвату Крыма.

Виновным в поражении был объявлен Самойлович, лишенный звания гетмана. Его заменил по рекомендации Голицина Мазепа. Софья, нетерпеливо ждавшая возлюбленного, посылавшая ему страстные письма, объявила русскому народу о подвигах воеводы Голицина и всего воинства, наградила всех, даже солдат. О приходе новых времен свидетельствовало желание ввести в заблуждение относительно результатов походов в Крым Западную Европу. Через нидерландского дипломата барона Келлера голландские газеты получили и напечатали составленную самим Голициным реляцию о походе, представлявшую действия войск, которыми он командовал, в наилучшем свете. В это же время шведский резидент в Москве доносил своему правительству, что в крымском походе погибло 40-50 тыс. человек.

Неудача походов в Крым сильно поколебала положение Софьи. Отсутствие серьезных мер по наведению порядка в государстве вело к накоплению недовольства, которое питалось, в частности, и тем, что при дворе господствовала латинско-польская партия. Современник и родственник Петра князь Куракин говорит в своих воспоминаниях об эпохе Софьи: «Политес восстановлена в шляхетстве и других придворных с манеру польского: и в экипажах, и в домовном строении, и в уборах, и в столах»119. Не было другого времени в русской истории, когда Польша была бы в такой моде при дворе. Это углубляло разрыв правящего слоя с народом, обостряло отношения. Но главной причиной близившегося падения правительницы Софьи был ее брат, царь Петр. 27 января 1689 г. он сочетался браком с Евдокией Лопухиной. По русским понятиям женатый человек считался совершеннолетним.

Глава 5

РОЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Москва и град Петров и Константинов град -

Вот царства русского заветные пределы,

Но где предел ему? И где его границы -

На север, на восток, на юг и на закат?..

Зачем был нужен Петр?

Необходимость движения в новый путь была осознана… народ поднялся и собрался в дорогу; ждали вождя, и вождь явился.

Так один из виднейших русских историков XIX в. изобразил появление Петра I. Взгляд этот не был общепризнанным. Ни об одном русском царе не написано столько, сколько написано о Петре, ни один из русских монархов не вызывал таких ожесточенных споров. Шли и продолжают идти дискуссии о деятельности другого популярнейшего русского царя - Ивана Грозного. Но разногласия вызывают, главным образом, методы правления, мера жестокости, необходимая государю. Споры о Петре касаются методов и целей, путей развития и выбора соратников, отношения к России и Западу. Оценка первого русского императора и его деятельности были и остаются выражением отношения к России - ее прошлому и будущему.

Сергей Соловьев, автор многотомной истории России, приходит к выводу о необходимости появления вождя, которого ждет народ, в результате научного анализа прошлого. Александр Сумароков (1717-1777), один из известнейших поэтов и драматургов послепетровского времени, нуждается только во вдохновении, чтобы написать: «Российский Вифлеем - Коломенско село, которое Петра на свет произвело». Сто лет спустя рационалист Виссарион Белинский (1811-1848), революционный демократ, влиятельнейший критик, один из духовных отцов русской интеллигенции, также не сомневался в божественном происхождении Петра: «Петр Великий есть величайшее явление не только нашей истории, но истории всего человечества; он - божество, воззвавшее нас к жизни, вдунувшее душу живую в колоссальное, но поверженное в смертную дремоту тело древней России».

Божественное происхождение московских монархов не вызывало на Руси сомнений. Ни в народе, ни у самих государей. Алексей, отец Петра, упрекнул возражавшего ему придворного: «С кем споришь, с Христом споришь»? Представление о божественности Петра носило несколько иной характер: первый русский император виделся современникам и, в еще большей степени, потомкам, как живой Бог, своими руками переделавший Россию, создавший из бесформенной массы великую державу. Как лаконично выразился Вольтер: «Наконец родился Петр, и Россия приобрела форму»1.

Восторженное отношение к Петру отнюдь не было всеобщим. Сергей Соловьев, прочитавший в 200-летие со дня рождения Петра 12 публичных лекций, подробно изложил концепцию «величайшего исторического деятеля, наиболее полно воплотившего в себе дух народа». Автор 29-томной истории России с древнейших времен великолепно знал, что не было другого русского царя, которого народ бы так не понимал и так ненавидел, как Петра Великого. Многочисленные бунты, восстания, заговоры, заполнившие его царствование, были уделом и его предшественников. Но виновниками своих бед бунтари считали бояр, окружавших государя. Главной причиной всей несчастий, переживаемых Россией в годы правления Петра, всенародно был признан царь. Легитимность его происхождения не вызывала сомнений, нецарское происхождение Бориса Годунова или Василия Шуйского было известно, поэтому они не считались «истинными царями». Это открывало широкие возможности «самозванцам».

Поведение и деятельность Петра породили легенду о подмене. Невозможность для царя вести себя, как Петр, нашла логическое объяснение: он - ненастоящий царь, его подменили. Имелось несколько вариантов: подменили в момент рождения, подменили во время поездки за границу, истинного царя подменили немцем, ибо только немец мог позволить себе то, что делал царь. Немец или антихрист. Особенно широко легенда о царе-антихристе ходила среди старообрядцев.

Значение Петра в истории России определяется с одной стороны его деятельностью, а с другой - неизменной актуальностью ответов, которые великий царь нашел на два важнейших вопроса: как управлять Россией и куда ее вести. Основной идейный спор, который начался в России в начале XIX в. и продолжается в конце XX в., сохраняющий и сегодня первоначальное название спора между «славянофилами» и «западниками», идет вокруг оценки деятельности Петра I и его наследства. Водораздел между представителями двух важнейших русских идейных течений не всегда ясен, нередко обозначение имеет условный характер. Отношение к Петру проясняет суть спора. Один из идеологов славянофильства К. Аксаков (1817-1860) упрекал Петра в двух грехах: он нарушил гармонию, которая всегда существовала между русским народом и властью; его реформы носили антинациональный характер. Славянофилы резко противопоставляли «национальный» московский период русской истории и «антинациональный» петербургский.