Замки Луары - Екатерина Александровна Останина
Во рву Амбуаза Карл VIII устроил зверинец, где содержал львов и обезьян. Здесь иногда показывали спектакли для дам, по современным представлениям, совершенно варварские: например, могли бросить на съедение льву живого осла.
Лошади также являлись гордостью короля, хотя следует признать, что все знатные сеньоры считали крайне важным иметь хороших жеребцов, на которых было бы не стыдно прогарцевать перед своими подданными.
Великолепное зрелище являл выезд Карла VIII на охоту. Летом он облачался в короткую приталенную роб. К поясу он прикреплял кинжал, а на его перевязи из черного бархата красовался охотничий рог из слоновой кости. Зимой на охоту выезжали в камлотовых плащах с капюшонами и длинных плащах с отложными воротниками, сшитых из каталанской кожи.
В моду в это время вошли прорези на рукавах, из-под которых виднелся дорогой блестящий атлас. Цвета тоже имели большое значение. Например, одеваться в голубую одежду, расшитую золотыми лилиями, мог только король, тогда как придворные носили красные и золотые одежды. Личными цветами короля были фиолетовый и белый. Только в конце жизни он стал носить серый и черный цвета, показывая таким образом, что мимолетные прелести этой жизни перестали его интересовать.
Соколиная охота. Старинная французская миниатюра
В период правления Карла VIII началась мода на обувь с широкими носами, которые назывались «медвежья лапа». Король ввел более строгие правила гигиены, нежели те, что были приняты ранее. Во всяком случае, руки мыли гораздо чаще, а на стол кушанья подавались прикрытыми салфетками. Белье придворных благоухало порошком из красных роз из Прованса или фиалок. Каменные полы Амбуаза слуги ежедневно устилали свежими охапками вереска. Наконец, в это время на окнах появились шторы.
Скончался Карл VIII неожиданно. До последних дней он продолжал следить за работами, ведущимися в Амбуазе. Так, и 7 апреля 1498 года, накануне Вербного воскресенья, король в сопровождении супруги отправился посмотреть на то, как идет стройка, а заодно, быть может, и поиграть в мяч в замковом рву.
В одной из галерей, находящихся в плохом состоянии, Карл VIII ударился головой о косяк, после чего прошел еще несколько метров и даже успел сказать приближенным, что больше никогда не будет совершать никаких прегрешений – ни мелких, ни крупных, и вдруг упал. Приближенные не сочли себя вправе приблизиться к монарху, и он пролежал в таком жалком состоянии, посреди грязи, несколько часов. Здесь же он и умер, видимо, от кровоизлияния в мозг.
Анна Бретонская, ставшая вдовой, отказалась облачаться в белый цвет, традиционно считавшийся вдовьим. Она выбрала черный – символ бесконечной любви. Анна с ужасом думала, что по брачному договору, заключенному с Карлом VIII в Ланже, обязалась вступить в брак с новым королем; правда, Людовик XII был уже женат на поразительно некрасивой женщине, Жанне Французской.
Роскошь королевских резиденций на Луаре
Людовик Орлеанский, ставший после смерти Карла VIII Людовиком XII, немедленно начал бракоразводный процесс с опостылевшей женой. Церковь пошла ему навстречу, и Жанна Французская после унизительного допроса, касавшегося ее интимных отношений с супругом, была признана разведенной женщиной. Теперь Людовик Орлеанский мог жениться на Анне Бретонской и, подобно своему предшественнику, устроить великолепную резиденцию. Но, конечно же, уже не в Амбуазе, где все напоминало о Карле VIII. Выбор Людовика XII пал на Блуа, стоявший в окружении вековых лесов и огромнейших садов.
Жанна Французская
В Блуа прошло детство Людовика XII. Шестнадцатилетний подросток был лучшим игроком в мяч и великолепным наездником, способным преодолевать на коне рвы шириной 5 м. Он отличался силой и доблестью, был прекрасно образованным человеком, знающим музыку, стихи и героический эпос, разбирающимся в тонкостях человеческих характеров, а его основным недостатком являлась страсть к картам, поскольку в ходе игры Людовик XII мог запросто просадить целое состояние.
Когда Людовик XII женился на Анне Бретонской, ему исполнилось тридцать шесть лет; ей же было двадцать пять. Ему, как и всякому человеку, требовался комфорт, а потому, получив согласие Анны, он немедленно занялся обустройством нового крыла замка в Блуа, по подобию строительства в Амбуазе. Король сохранил практически нетронутыми старые феодальные постройки, а нововведения распространил за их пределы. В первую очередь монарх приказал построить жилой корпус на севере таким образом, чтобы он перегораживал передний двор. Здесь же был устроен главный вход в Блуа, портал которого украшала конная статуя самого Людовика XII, выполненная в итальянском духе.
Это здание получилось невысоким, всего в два этажа, зато поражало роскошью и комфортом. По крыше проходила балюстрада, перед которой красовались люкарны и фронтоны[29] в стиле пламенеющей готики[30]. В квадратной башне итальянские мастера установили винтовую лестницу. Она поднималась от внутренней части фасада, декорированной изящными розетками с листьями. Верхние части колонн украшали изображения птиц, рогов изобилия и дельфинов. Столбы колонн были как квадратными, так и цилиндрическими. Первые декорировались орнаментами в готическом стиле и античными трофеями, а вторые – лилиями и хвостиками горностаев, видимо, символизируя единение Франции и Бретани.
Над дверями одного из этажей башенки красовался герб Людовика XII – дикобраз в короне и инициалы монарха. Со стороны здание смотрелось изумительно и живо, скорее всего, благодаря удачно подобранному сочетанию красного кирпича и белого камня, а также синего шифера, покрывавшего высокие крыши.
Блуа. Замок короля Людовика XII
В Блуа Людовику XII удалось очень удачно совместить французские традиции цветистой готики с итальянской декоративной манерой, знаменующей возвращение к античным образцам. По-настоящему именно Блуа стал первым выдающимся строением французского Ренессанса.
Пока шли строительные работы, Людовик XII жил в правом внутреннем крыле древнего замка, в то время как над новым зданием трудились строители, специально вывезенные для этой цели из Амбуаза. Руководил строительством старый слуга Людовика XI, а затем Карла VIII – Франсуа де Понбриан. Этот человек когда-то был заклятым врагом Людовика Орлеанского, вечно затевавшего интриги против его хозяев, но король отличался демократичностью и никогда не держал зла на человека одаренного и тем более исключительного профессионала в своем деле.
Блуа. Королевская спальня
Людовик XII оказался прав в сделанном им выборе, и новый замок вырос на удивление быстро. Король распорядился, чтобы из Амбуаза сюда перевезли драгоценные изделия, шпалеры и роскошные мохнатые ковры.
Король расположился в небольших, но светлых и просторных комнатах второго этажа. Он работал в комнате с балконом, выполненным из резного камня, с огромным окном, выходящим на передний двор. Комната королевы находилась рядом. Здесь стояла низкая и широкая кровать, занавешенная дамастовым пологом и золотой парчой. Когда родилась принцесса Клод (1499–1524), ее комнату также обустроили рядом с апартаментами короля. Девочка спала в люльке под балдахином из зеленого дамаста, а рядом располагалась складная кровать ее воспитательницы. Стены детской украшали гобелены с изображениями различных животных.
Анна Бретонская обзавелась огромной свитой фрейлин, и значительные суммы из личного состояния тратила на их наряды и украшения, поскольку внешний вид этих женщин должен был демонстрировать красоту и великолепие государства. Все эти дамы были исключительно благородного происхождения. Королева постоянно поддерживала своих фрейлин в случае их болезни или нужды; при необходимости даже закладывала свои драгоценности, если, к примеру, какой-либо даме не хватало нужной суммы во время семейного траура. Фрейлин постоянно сопровождали благородные сеньоры, от которых требовалось оказывать своим спутницам полагающиеся почести.
Этот женский двор пользовался европейским престижем, и на фрейлинах Анны Бретонской считалось почетным жениться. Например, польский король Владислав II Ягеллон (1456–1516 гг., король Чехии с 1471 г., король Венгрии с 1490 г.) женился на Анне де Фуа (1484–1506), а Фердинанд Арагонский (1452–1516 гг., король Кастилии, Арагона, Сицилии и Неаполя) выбрал в жены Жермен де Фуа (1488–1536). Личная жизнь фрейлин целиком и полностью зависела от воли государыни. Если она считала нужным, то могла благословить брак, не одобренный родителями невесты, как это произошло с Анной де Гранвиль,
