Общаясь с Еленой Уайт Вестница Божья в повседневной жизни - Джордж Найт
Вторую часть ответа на вопрос, почему она столь прямолинейна в провозглашении своих вестей, предложила сама Елена Уайт, когда заметила, что многие люди исповедовали теорию религии, в то время как сердца их оставались не очищенными. Имея в виду конкретных людей, она писала: «Я говорю открыто и не думаю, что истинный христианин опечалится из–за моих слов; я не хочу, чтобы кто–либо из вас подошел ко времени скорби, не утвердившись в своем уповании на Искупителя. Будьте готовы узнать о себе худшее, удостоверьтесь в том, что вы имеете наследие на небесах, будьте честны перед самими собой» (Свидетельства для Церкви, т. 1, с. 163).
Конфликт между природной застенчивость и прямолинейностью, который мы заметили, до известной степени присутствовал в Елене Уайт всю ее жизнь. Только понимая свою миссию в свете вечности, она могла разрешить данный конфликт и продолжать свою работу.
Строгая, но всепрощающая и великодушная
Другой внутренний конфликт, беспокоивший Елену Уайт всю ее жизнь, был связан ее стремлением найти середину между строгостью и великодушием. Многие случаи, вызывавшие данный конфликт, были не только сложными, но и тревожившими ее.
Примером того, как г–жа Уайт справлялась с этим конфликтом, является ее отношение к греху прелюбодеяния, совершенному одним из самых известных адвентистских служителей 1880–х годов, который сменил Джеймса Уайта на посту издателя «Знамений времени» в 1881 году и занимал эту должность до 1886 года.
До конца 1885 года Е. Уайт неоднократно обращалась к служителю по поводу его проблемы. В ответ он давал обещания ей и другим братьям, но никогда эти обещания не выполнял. Затем в ноябре 1885 года он участвовал в слушании дела другого служителя, гораздо менее виновного. Однако он обошелся с ним весьма сурово. На этот раз Елена Уайт написала ему, что он, конечно, не хотел бы, чтобы Бог поступил с ним так же, как он поступил с его братом–служителем. «Я думаю, — написала она, — что кто угодно, но только не ты, может критиковать и осуждать других» (Письмо Ю, 1885).
Два месяца спустя г–жа Уайт написала Джорджу И. Батлеру, президенту Генеральной конференции, что она находится в сильном затруднении, не зная, как ей поступить, чтобы выполнить свой долг. К тому времени она поговорила с возлюбленной заблудшего служителя. Сказав ей о своем желании не предавать данное дело огласке, Елена Уайт заметила, что своими действиями они сами сделали его известным (Письмо 73, 74, 1886). Вестница Божья написала также обличающее письмо самому служителю.
18 марта он ответил, что письмо поразило его, и она удивила его тем, что имеет к нему «искорку сочувствия». Служитель исповедал греховность своих путей и снова заверил ее о решимости исправить свою жизнь. Письмо Е. Уайт, по его словам, придало ему мужества посмотреть в корень ситуации, и он добавил: «Я искренно надеюсь, что Бог не отстранит меня от Своего дела» (Письмо брата X. Елене Г. Уайт 1886, 18 марта).
Последующие письма от Елены Уайт и других братьев показывают, что проблема этого служителя не была разрешена; ему предстояло покинуть Калифорнию, возможно, получив назначение на служение в Церкви на новом Европейском поле. Однако никто не был уверен в истинности его покаяния. Г–жа Уайт поделилась этим сомнением. Она хотела, чтобы служитель поехал в Англию, но сомневалась, «будет ли это уместно» (Письмо 117, 1886).
Тем временем, Батлер был готов «очистить стан» от такого служителя и еще нескольких человек, ему подобных. Он во всеуслышание поставил вопрос о лишении согрешившего служительского удостоверения (Письмо Джорджа И. Батлера Елене Г. Уайт, 1886, 23 августа).
Елена Уайт откликнулась, заявив, что она встревожена и что Генеральная конференция должна решить, возобновлять ли служительские полномочия этого брата. Она знала, что его таланты можно использовать в Европе, но спрашивала: «Что мы можем решить? У нас должны быть доказательства того, что он чист перед Богом. Мы не вправе легкомысленно относиться к греху и говорить грешнику: «Все изменится к лучшему». Нам нельзя поручать работу пастору X., если он не имеет тесных отношений с Богом… Нам нельзя беспечно относиться к этому делу… На нем проказа греха» (Свидетельства относительно сексуального поведения, с. 186, 187).
Две недели спустя г–жа Уайт написала еще одно послание президенту Генеральной конференции, умоляя «спасти его, если возможно». «Нам нужен человек со способностями и опытом, но не с грехами… Сатана упорно борется за его душу. Он почти потерпел кораблекрушение, но если он доверит штурвал Иисусу, то его корабль не разобьется. Мы не должны давать места дьяволу» (Письмо 84, 1886; курсив мой. — Дж. Н.).
На сессии Генеральной конференции в декабре 1886 года президент Батлер сказал Елене Уайт, что известный ей служитель частично исповедал свой грех, но, насколько было известно Батлеру и Хаскеллу, его покаяние не было достаточно глубоким (Письмо Дж. Батлера Е. Уайт, 1886, 16 декабря). В последующие четыре месяца Батлеру и Хаскеллу удалось сместить с должности своего согрешившего коллегу. Для Елены Уайт это было очень тяжелое переживание. Она написала Батлеру: «Вы лишили человека возможности иметь шанс в жизни», теперь «он вряд ли сможет исправиться». Она не видела «света в происходящем» (Письмо 42, 1887).
Неделю спустя она сказала Батлеру, что самое мудрое решение — послать служителя в Европу. «Он никогда, — писала Е. Уайт, — не возродится, находясь в теперешних обстоятельствах. Много месяцев тому назад я видела сон, в котором он был показан возрожденным и имевшим на себе Божье благословение. Но в том, что произойдет, не будет ни вашей заслуги, ни заслуги пастора Хаскелла. С вашим же отношением к нему он навсегда остался бы во тьме, и его свет растворился бы во мраке» (Письмо 16, 1887; курсив мой. — Дж. Н.).
По–видимому, сон Елены Уайт об обращении и возрождении этого человека исполнился. В дневниковых записях за июнь 1887 года, мы читаем, что она и служитель, у которого ранее были трудности, проповедовали вместе в Норвегии. Довольно показательно, что он проповедовал на тему о Законе и Евангелии (Рукопись 34,1887). Великодушное и прощающее отношение Елены Уайт, видимо, вызвало такой отклик в его сердце, которого нельзя было достигнуть осуждающим
