Вооружённое восстание - Август Юрьевич Гайлис
Говоря о выборе момента для начала восстания, нельзя не остановиться также на ревельском восстании 1 декабря 1924 г. В ревельском восстании активно принимало участие всего лишь 230 -- 250 человек. Больших массовых выступлений ревельского пролетариата, как мы это увидим в дальнейшем при подробном рассмотрении ревельского восстания, ни непосредственно перед восстанием, ни во время восстания, так же как и после него, не было. Партия выступала с незначительным отрядом революционеров в надежде нанести первый чувствительный удар правительственным силам и своим примером увлечь за собой пролетарские массы, которые должны были завершить восстание. Однако повстанцы вследствие своей малочисленности были разбиты раньше, чем массы могли вступить в бой.
Ошибки эстонской компартии здесь очевидны. Ревельский опыт лишний раз подтверждает правильность ленинского положения, что с одним авангардом выступить нельзя, что выступление одного лишь авангарда, без активной поддержки широких масс рабочего класса, обречено на поражение.
Наконец интересным с точки зрения назначения срока восстания является второе Шанхайское восстание 21 февраля 1927 г. Здесь восстание было назначено тогда, когда всеобщая забастовка шла на убыль, когда половина забастовщиков под влиянием террора властей уже вернулась к работе. За два дня до этого революционное движение шанхайского пролетариата достигло наибольшего подъема, бастовало около 300 тысяч рабочих. Однако партия, вследствие организационно-технической неподготовленности, оттягивала назначение восстания. Два дня ушло на организационную подготовку. За это время общая обстановка изменилась в худшую для пролетариата сторону. Восстание вследствие этого успеха не могло иметь. Пример второго Шанхайского восстания показывает, что иногда всего лишь несколько дней могут иметь решающее значение в отношении правильного назначения срока восстания.
После всего сказанного о выборе момента восстания не приходится останавливаться на вопросе, который в свое время (в 1905 г. после 9 января являлся предметом дискуссии между Лениным и новоискровцами, в частности Мартыновым, а именно на вопросе, может ли быть назначено восстание на определенный срок. Как известно, восстание в Петрограде в 1917 г. было назначено календарно на 7 ноября, ко времени открытия 11 Съезда советов; целый ряд массовых пролетарских восстаний в других странах был назначен на определенный срок и проведен по плану. Революцию, рабочее движение назначить, понятно, нельзя.
"Но назначить восстание, если мы его действительно готовили и если народное восстание возможно в силу совершившихся переворотов в общественных отношениях, вещь вполне осуществимая... Восстание может быть назначено, когда назначающие его пользуются влиянием среди массы и умеют правильно оценить момент".
Восстание в широком смысле не есть, конечно, чисто военное дело; оно в основном и в первую голову есть могучее революционное движение, могучий революционный взрыв широких масс пролетариата против господствующих классов, по крайней мере, активной боевой части, даже количественно меньшей части всего пролетариата, но активная и беззаветная борьба активного большинства в решающий момент и в решающем месте. Военные действия боевой организации пролетариата должны быть организованы в момент наибольшего подъема этого движения. Только в таком случае восстание может иметь успех. Самая благоприятная революционная ситуация сама по себе не может обеспечить успеха революции. Восстание должно быть организовано партией. Власть сама по себе не придет, ее надо взять. Старое правительство даже в эпоху кризисов не упадет, если его не уронят. В этом смысле Ленин в цитированной нами статье "Марксизм и восстание", после изложения условий политического порядка, обеспечивающих успех восстания, писал:
"А чтобы отнестись к восстанию по марксистски, т. е. как к искусству, мы в то же время, не теряя ни минуты, должны организовать штаб повстанческих отрядов, распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты: окружить Александринку, занять Петропавловку, арестовать Генеральный штаб и правительство, послать к юнкерам и дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города, мы должны мобилизовать вооруженных рабочих, призвать их к отчаянному последнему бою, занять сразу телеграф и телефон, поместить наш штаб восстания у центральной телефонной станнин, связать с ним по телефону все заводы, все полки, все пункты вооруженной борьбы и т. д."
Ленин был не только великим стратегом революции, он больше, чем кто-либо, понимал богатый содержанием тезис Энгельса -- "восстание есть искусство" и с величайшим мастерством применил его в практической борьбе за власть. Только благодаря правильной оценке момента восстания и отношения к нему как к искусству, т. е. принятия целого ряда необходимых мер политического, военно-технического и тактического характера, был возможен Октябрьский переворот.
В связи с вопросом о надлежащей подготовке решающей борьбы пролетариата за власть, рассматриваемым пока только в общеполитическом разрезе, большое значение имеет вопрос о том, когда взять курс всей партийно-политической работы в сторону непосредственной практической подготовки (политической и организационно - технической) к вооруженному восстанию, когда давать массам лозунги вроде лозунга о создании крестьянских комитетов для захвата помещичьих и государственных земель, формирования Красной гвардии, вооружения пролетариата и разоружения буржуазии, лозунг об организации советов и захвате власти путем вооруженного восстания и т. д. и т. п., когда приступить к перенесению центра тяжести практической повседневной агитации партии в массах за лозунги конечной цели борьбы трудящихся классов и концентрировать все внимание партии на мобилизации масс именно вокруг этих лозунгов, которые, в силу создавшейся обстановки, должны стать доминирующими лозунгами дня.
Этот момент по-существу является началом новой исторической фазы в существовании партии и пролетариата в целом. Правильно определить начало этой новой фазы развития так же трудно, как трудно определить правильно момент начала восстания. При преждевременном определении этого момента, т. е. тогда, когда общая обстановка еще не назрела, когда еще нужна агитация и пропаганда партии за обычные частичные требования масс, когда эти последние еще недостаточно подготовлены к восприятию лозунгов конечной борьбы и не готовы к этой борьбе, еще недостаточно революционизировались, когда враг недостаточно запутался в противоречиях и т. п., лозунги конечной борьбы останутся массам непонятными, призыв к борьбе за эти лозунги окажется для масс слишком крутым,
