Как убивали Советский Союз. Выгодоприобретатели крупнейшей геополитической катастрофы XX века - Андрей Николаевич Савельев
Два паразитических слоя — либеральная интеллигенция и либеральная бюрократия — положили всю свою энергию на разрушение России. Но эта энергия в значительной мере выработалась. Ее не хватило, чтобы разгромить страну. Олигархия, получившая в руки невиданные денежные ресурсы, на короткое время взяла страну в свои ежовые рукавицы: все должно было быть продано, обращено в деньги, а деньги — в личные богатства «верхов». Но и этот ресурс вырабатывается на глазах. Деньги ничто в депрессивной экономике. Поэтому особую роль в олигархии занимают высшие чиновники и «силовики». Они вливаются в олигархию и получают свою долю в грабительских процедурах, организованных в 90-е годы XX века.
Интегрально оценив воззрения ельцинистов, мы видим, что в них сконцентрировались все болезни, которыми болела Россия в XX века. Не только в частных суждениях, становящихся общим местом трибунной риторики, но и в документах организаций, рассматривавших Ельцина как своего лидера, вполне очевидно были видны ненависть к России, ее истории и традициям. И болезненная страсть обогащения, которая вовремя не была выявлена только потому, что общество само было больно — в нем были сильны установки коммунистического периода, когда с младых ногтей воспитывались принципы потребительского общества — «все для человека, все во имя человека». Мелкое и всеобщее воровство на производстве было предтечей растаскивания государственной собственности при Ельцине. Примитивные потребности, которые так и не смог удовлетворить коммунистический режим, неимоверно возросли, когда власть объявила, что все позволено. И потребовали себе компенсации, не ограниченной никакими разумными пределами.
Салтыков-Щедрин писал: «С некоторым страхом я спрашиваю себя: ужели же не исчезнут с лица земли эти пустомысленные риторы, эти лицемерствующие фарисеи, все эти шипящие гады, которые с такою назойливою наглостью наполняют современную атмосферу миазмами смуты и мятежа?»
Борис Ельцин — ставленник мятежа
Что лгать нехорошо, дети усваивают достаточно рано. Знание это сохраняется и во взрослом состоянии, дополняясь представлением о том, что лгать иногда выгодно. Но в политических играх взрослых ложь — чуть ли не основной инструмент. И тут есть свои мастера, которым удавалось, не сказав ни слова правды, воспарить в высшие структуры власти.
Салтыков-Щедрин писал про таких людей в своих «Благонамеренных речах» так:
«Лицемерные лгуны… забрасывают вас всевозможными „краеугольными камнями“, загромождают вашу мысль всякими „основами“ и тут же, на ваших глазах, на камни паскудят и на основы плюют. ‹…› Лгуны искренние… это чудища, которые лгут не потому, чтобы имели умысел вводить в заблуждение, а потому, что не хотят знать ни свидетельства истории, ни свидетельства современности, которые ежели и видят факт, то признают в нем не факт, а каприз человеческого своеволия. Они бросают в вас краеугольными камнями вполне добросовестно, нимало не помышляя о том, что камень может убить. Это угрюмые люди, никогда не покидающие марева, созданного их воображением, и с неумолимой последовательностью проводящие это марево в действительность».
Борис Ельцин сочетал в себе качества лгунов обоих типов. Он лгал искренне, самозабвенно — как актер, уверовавший, что его сценический образ, и он сам есть одно и то же. И он лгал, зная наверняка, что лжет. Особенностью Ельцина как политика была его послушность политтехнологам.
Он принимал их игру. А когда не принимал, превращался в нечто непотребное — иногда в пьяное животное, иногда в труса, готового бежать с поля боя от первого выстрела, иногда в чванливого дурака. Но, в общем и целом, Ельцин — воплощение принципа «не быть, а казаться».
Памятный Пленум ЦК КПСС 1987 года особо интересен паучьей грызней будущих «демократов»: А. Яковлева, Э. Шеварднадзе, Г. Арбатова. Остальная свора, терзавшая отщепенца Ельцина, менее интересна. Она, в основном, осталась на прежних позициях. Поскольку Александр Яковлев играл в разрушении нашей страны особо зловещую роль, эта фигура достойна внимания именно в связи с оценками Ельцина. Приведем выдержки только из его высказываний («Известия ЦК КПСС», № 2, 1989).
«Вероятно, Борису Николаевичу кажется, что он выступил здесь, на Пленуме, смело и принципиально. На самом деле, на мой взгляд, ни то, ни другое. А если это так, то выступление ошибочно политически и несостоятельно нравственно. Политически неверно потому, что он исходит из неверной оценки обстановки в стране, из неверной оценки тех принципиальных позиций, которые занимает Политбюро, Секретариат Центрального Комитета, из неверной оценки того, что на самом деле происходит в стране. А безнравственно, на мой взгляд, потому, что он поставил свои личные амбиции, личные интересы выше общепартийных, как говорят, завел речь не в то время и не по делу. ‹…›
Борис Николаевич, на мой взгляд, перепутал большое дело, которое творится в стране, с мелкими своими обидами и капризами, что для политика, на мой взгляд, совершенно недопустимо, особенно когда он занимает такой высокий пост, и партия ему доверила такое дело. Это, конечно, очень печально, что один из руководителей впал в элементарную панику. Такой, я бы сказал, произошел мелкобуржуазный выброс настроений, которые имеют место в обществе. Но приходится только сожалеть и недоумевать, что глашатаем этих настроений мелкобуржуазного свойства явился руководитель Московской организации. Конечно, здесь сыграли роль и амбиции, тщеславие, но это все-таки внешняя оболочка. А по существу, как мне показалось и как послышалось, — прямое несогласие с курсом перестройки, с ее практикой, с ее темпами, с ее назначением и существом, и это, видимо, самое главное. Если Борис Николаевич по этому вопросу будет упорствовать или ставить вопрос, как сегодня, то, знаете, его это очень далеко заведет и политически, и нравственно. ‹…›
Ему кажется это революционностью, на самом деле это глубокий консерватизм. В конечном счете, здесь у нас прозвучало, к большому сожалению, самое откровенное капитулянтство перед трудностями, с которыми человек встретился, самое откровенное выражение этого состояния, когда человек решил поставить свои амбиции, личный характер, личные капризы выше партийных, общественных дел. (Аплодисменты)».
Характерные словечки «мелкобуржуазный» и «консерватизм» раскрывают Яковлева с головой. Также как раскрывают Шеварднадзе ярлыки «примитивизм», «безответственность», «клевета», восхищение перед «кристальнейшим человеком» Е. Лигачевым. Если Шеварднадзе покинул паучью банку российской политики, перевалив через Кавказский хребет, то Яковлев сумел найти с Ельциным общую «нравственную платформу». А для того, чтобы эта платформа не выглядела той самой паучьей банкой, Яковлеву пришлось написать книжку «Горькая чаша», сдобренную