Николай Непомнящий - Неизвестная Великая Отечественная
По мнению наших моряков, немецкие субмарины значительно отличались от отечественных. На них были шнорхели — устройства для подачи воздуха к дизелям, когда лодка находилась под водой, гидравлические системы управления механизмами, гидродинамический лаг и еще целый ряд новинок.
Были у нацистов и лодки, построенные специально для плавания в северных морях вблизи берегов. Конечно, для них нужны были специальные базы для заправки топливом, короткого отдыха экипажа и ремонта. Поэтому использование пустынных островов и устьев рек нашего Севера под секретные базы надо признать довольно оригинальным и дерзким решением. (Известно, что строительством баз занималось ведомство Тодта.) Видимо, немецкий Генеральный штаб, а также гросс-адмиралы кригсмарине Дёниц и Редер были уверены в полной скрытности и недоступности своих баз подводных лодок в водах Арктики. Только этим можно объяснить столь рискованный поход У-5 34 с таинственным грузом. Строгий приказ командиру лодки свидетельствует о чрезвычайной ценности одиннадцати металлических ящиков, погруженных на борт 5 мая 1945 года.
Субмарина У-5 34 смогла дойти только до острова Анхольт, где на мелководье была обнаружена с воздуха английскими летчиками и затем потоплена. Здесь она и была найдена на дне Оге Енсеном через 44 года. Ее удалось обследовать аквалангистам. Видеосъемка затонувшей лодки не оставила сомнений, что на морском дне действительно покоится У-534!
По мнению датских специалистов, узнать точно, какой груз приняла на борт субмарина и были ли там только золото и драгоценности, можно, только подняв ее на поверхность. Но сделать это с зарывшейся в придонный ил 76-метровой лодкой и сложно и дорого. Нужны многомесячные подготовительные работы и около 3,5 миллиона датских крон.
В 1991 году несколько международных компаний, специализирующихся на подъеме затонувших судов, заявили о своем желании участвовать в намечавшемся предприятии, после чего какие-либо сведения о судьбе У-534 прекратили поступать в печать.
А теперь вернемся к нашему путешествию по берегу Неелова залива с солдатом Ивановым, к устью Лены.
Передвигаться с каждым часом было все труднее из-за завалов гниющего леса.
Я решил взобраться на крутой берег и снять круговую панораму на кинопленку. Сверху горизонт расширился, и раскинувшийся ландшафт поражал безлюдьем и дикостью.
При спуске с обрыва я случайно обратил внимание на то, что под небольшим слоем земли сохранились большие пласты снега и льда. В руках у меня была крепкая палка, и я начал ею разрывать снег. Снег начал осыпаться, и вдруг из-под него показался человеческий череп и кости. Тщательно обследовав это место, я пришел к выводу, что лет сорок назад здесь засыпало снегом человека, из обвала ему не удалось выбраться, и он погиб. Решив, что он, возможно, был погребен не один, мы принялись раскапывать снег и землю и нашли только сильно изъеденную коррозией бляху поясного ремня.
Каково же было наше удивление, когда Иванов, потерев ее, воскликнул: «Немецкая, на ней свастика!» Действительно, такие бляхи носили солдаты и унтер-офицеры кригсмарине. Возникал вопрос: как на этот пустынный берег попал немец? Однако пришло время возвращаться в гарнизон…
На следующий день мы рассказали о находке коменданту-полковнику и показали место на карте. Комендант поднял брови и долго соображал, наконец уверенно сказал: «Под Сталинградом немцы были, а здесь нет. Находка случайная и ни о чем не говорит. Забудьте о ней и не морочьте себе голову…»
На этом все и кончилось.
Ржевская мясорубка
В лесах и в торфе высохших болот. На глубине от пяти до тридцати сантиметров. Поодиночке, повзводно и поротно. Лежат и с бесконечным терпением ждут, когда врежутся в грунт лопаты и теплые руки живых зашарят средь костей, разыскивая смертный медальон.
«За все дороги войны я не видел столько крови, как подо Ржевом. Осенью дивизия перешла к обороне… Окопная война не отличалась практически от тех кровавых боев, которые только что прошли. Постоянные схватки разведгрупп, наших и противника, то есть разведка боем. Это когда бросают в бой взвод или роту и определяют, какими силами противник их уничтожает. Артиллерийские дуэли, нескончаемые бомбежки, да плюс ко всему досаждали снайперы, поэтому люди гибли ежедневно и кровь людская лилась не переставая…» — писал Хабиб Шакиржанов, командир роты разведки 431-го полка 52-й стрелковой дивизии.
«Смертью храбрых», — писали в похоронках всем павшим за Родину. Смерть уравнивала героев и новобранцев. А статистика разносила убитых по сводкам: если погиб 20 апреля 1942-го, то в ходе Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции, а если на следующий день, то уже нет: закончилась операция. Где-то он учтен, но докопаться, что человек погиб подо Ржевом, без архивных исследований невозможно. Следующая операция, Ржевско-Сычевская наступательная, началась спустя 100 дней. Сколько воинов погибло в этом промежутке, неизвестно. А была еще одна Ржевско-Сычевская наступательная — в ноябре — декабре (в справочниках их даже не нумеруют, как будто или не как будто специально провоцируя путаницу). И еще одна Ржевско-Вяземская. И перерывы между ними — в сумме более 200 дней противостояния — выпали из статистики. В черную дыру провалилось наступление вермахта 2—12 июля 1942 года, стоившее Красной армии 50 131 потерянных только пленными (убитых не считали), 226 танков, 763 орудий, 1995 пулеметов и минометов (данные немецкие). В советской истории в это время ничего не происходило! А сколько наших полегло, когда оставляли Ржев в октябре 1941-го? По-советски это было в начале Калининской оборонительной операции — туда их и записали.
Здесь один может задержать сотни. Зимой в этом царстве снега, где все простреливается из наших зарытых в землю крепостей, умелый огонь творит чудеса.
«Мы будем вести борьбу с русскими, не показывая головы. Они увидят перед собой только безлюдные снежные холмы, из-за которых обрушивается незримая, но тем более страшная смерть». Это из письма, снятого разведкой с убитого офицера вермахта Рудольфа Штейнера.
Ржевско-Вяземская стратегическая операция завершила битву под Москвой. По директиве Ставки Верховного Главнокомандования от 7 января 1942 года, войска двух фронтов, Калининского и Западного, должны были окружить 9-ю и 4-ю танковые армии немцев. К 1 февраля кольцо готово было сомкнуться, но немцы, перебросив из Западной Европы 12 дивизий и 2 бригады, ответили, как еще могли в 1942 году. В окружение подо Ржевом и Вязьмой попали 4 наших армии и 2 кавалерийских корпуса. Весной боевые действия прекратились из-за распутицы. Впереди было еще 11 месяцев мясорубки на Ржевско-Вяземском плацдарме.
Почему немцы так держались за Ржев? А место удобное. Пересечение железнодорожных линий Рига-Великие Луки — Москва и Брянск — Вязьма (у немцев по ним ездил бронепоезд). Крупный водный рубеж — Волга. Небольшие, но разливающиеся во время дождей реки Держа, Вазуза, Гжать, Осуга, Бойня, Сишка. Заболоченные леса. Танкоопасных направлений немного, и все пристреляны и заминированы.
А до Москвы — 150 километров. Пятнадцать минут на истребителе или пять часов на танке.
С гениальной проницательностью разгадывал товарищ Сталин планы врага и отражал их. В сражениях, в которых товарищ Сталин руководил советскими войсками, воплощены выдающиеся образцы военного оперативного искусства.
Собственноручная вставка И.В. Сталина в текст его «Краткой биографии» (1948): «...Жуковское оперативное искусство — это превосходство в силах в 5–6 раз, иначе он не будет браться за дело, он не умеет воевать не количеством и на крови строит свою карьеру».
30 июля 1942 года силами четырех общевойсковых и двух воздушных армий началась первая Ржевско-Сычевская операция. Командовал ею сам Жуков. «Превосходство русских было громадным. 14 августа в 12 часов перед 9-й армией находились 47 стрелковых, 5 кавалерийских дивизий, 18 стрелковых и 37 танковых бригад», — вспоминал генерал Хорст Гроссман, командовавший подо Ржевом дивизией. Надо сказать, что в советской истории наступление закончилось уже 23 августа. А Гроссман до середины октября продолжал отражать атаки, причем самым напряженным днем считал 27 сентября, когда «в 4 часа русским удалось ворваться во Ржев». Как будто наши и немцы вели две разные войны в параллельных мирах…
Так или иначе, советское наступление остановилось. Жуков сетовал, что ему не хватило еще одной-двух армий, чтобы разгромить всю Ржевско-Вяземскую группировку. «К сожалению, эта реальная возможность Верховным главнокомандованием была упущена».
Похоже, Георгий Константинович не знал, что главной целью атак подо Ржевом было отвлечение немецких войск с юга, где 17 июля вермахт начал наступление на Сталинград. (И опять как будто две разные войны. По Жукову, «немецкому командованию пришлось спешно бросить туда, подо Ржев, значительное количество дивизий, предназначенных для развития наступления на сталинградском и кавказском направлениях», Гроссман о таком солидном подкреплении не упоминает.)
