Мариан Белицкий - Шумеры. Забытый мир
Большинство ученых утверждают, что именно в этот период, в эпоху расцвета культуры Эль-Обейда, т. е. во второй половине IV тысячелетия, в Месопотамии появляются шумеры – народ, который в более поздних письменных документах называет себя «черноголовыми». Откуда и когда, в какую эпоху пришли шумеры – вот главная, трудная и, как утверждают многие исследователи, неразрешимая загадка. Мнения ученых по этим вопросам чрезвычайно противоречивы и совпадают теперь, пожалуй, лишь в одном: шумеры – народ пришлый.
Как происходило завоевание Месопотамии, откуда, когда, каким путем «черноголовые» пришли в Двуречье и какова их роль в создании древнейших месопотамских культур? Чтобы раскрыть перед читателем всю сложность этой проблемы, прервем ненадолго рассказ об истории отдельных месопотамских культур и займемся вопросом о происхождении шумеров.
Бесспорно одно: это был народ, этнически, по языку и культуре чуждый семитским племенам, заселившим Северную Месопотамию приблизительно в то же время или немного позднее. Говоря о происхождении шумеров, не следует забывать об этом обстоятельстве. Многолетние поиски более или менее значительной языковой группы, родственной языку шумеров, ни к чему не привели, хотя искали повсюду – от Центральной Азии до островов Океании.
Проблема происхождения шумеров возникла сравнительно недавно. Еще в двадцатые годы было принято считать, что шумеры – исконные жители Двуречья, творцы древнейших культур Месопотамии. Этой точки зрения придерживался, в частности, один из наиболее заслуженных исследователей истории Двуречья, – Генри Франкфорт. Казавшееся чересчур смелым утверждение американского ученого Э. А. Шпайзера, что шумеры появились в долине Тигра и Евфрата в эпоху более поздних культур, не было тогда поддержано авторитетными учеными. И лишь позднейшие раскопки дали дополнительный материал в пользу гипотезы Шпайзера, сделав ее более убедительной и увеличив число ее сторонников. Установить родственные связи шумерского языка с другими языками, как мы уже говорили, пока не удалось. Судить о расовой принадлежности шумеров тоже пока невозможно, поскольку имеющийся в нашем распоряжении антропологический материал недостаточен. Тем не менее Шарлотта М. Оттен на основании предварительного анализа останков из эль-обейдских захоронений в Эреду взяла на себя смелость признать шумеров кавказским народом. С этим весьма рискованным утверждением перекликается гипотеза Виктора Христиана, пытавшегося найти сходство между шумерским и кавказскими языками. Тот факт, что в древнейшую эпоху на территории Месопотамии существовали культуры различного типа, как сходные, так и непохожие одна на другую, бесспорно, означает, что здесь жили различные группы народностей. Высокоразвитая культура в этом районе явилась в известной степени итогом общих усилий обитавших здесь племен и народностей, хотя в своей окончательной форме сложилась главным образом под влиянием наиболее сильной этнической группы – шумеров.
Многое говорит за то, что шумеры пришли в Месопотамию с юга, со стороны Персидского залива. Необходимо отметить, что большинство известных нам древнейших городов шумеров имеет нешумерские названия. А поскольку эти города возникли в глубочайшей древности, напрашивается вывод, что нешумерские названия – это названия дошумерские. Таким образом, у нас появился еще один довод, подтверждающий гипотезу о вторжении иноязычного народа на территорию, издавна заселенную племенами со своей собственной языковой традицией. Все это дает основание для самых противоречивых предположений. Одни ученые утверждают, что в Месопотамию пришел народ, принесший с собой чрезвычайно высокую цивилизацию. Другие считают, что завоеватели представляли собой примитивную, но агрессивную этническую группу, которая, покорив новую страну, позаимствовала культуру исконных жителей, обогатив ее элементами собственной, и довела эту культуру с течением времени до наивысшего расцвета.
Попытки реконструировать древнейшую историю шумеров не помогли отыскать их родину. Возможно, это было Иранское нагорье, или же далекие горы Центральной Азии, или Индия.
Большинство аналогий, по Христиану, тянется к Тибету и Ассаму. В своих рассуждениях ученый опирается на труды Георга Бушана о тибето-бирманской культуре и ее близости к другим первобытным культурам, а также на гипотезу, согласно которой тибето-бирманцы пришли в Азию еще в эпоху неолита, по-видимому, с островов Южных морей.
Предположение о том, что шумеры пришли в Двуречье морским путем, волнует умы многих ученых. Об этом мы будем говорить дальше. Пока же остановимся на фантастически смелой идее Христиана о параллелизме Тибет – Шумер, идее, основанной главным образом на сопоставлении обычаев населения этих районов земного шара. Гипотезу Христиана поддерживает польский лингвист Ян Браун, считающий, что шумерский язык имеет много общего с языками тибето-бирманской группы.
Коль речь зашла о гипотезах, приведем еще одну, с большой осторожностью сформулированную английским ученым Гэддом. Его заинтересовало утверждение ряда исследователей об одновременном появлении (приблизительно в первые века III тысячелетия до н. э.) в Египте и Шумере некоторых сходных обычаев и элементов культуры. Исходя из того, что между Шумером и Египтом уже в очень раннюю эпоху существовали контакты, в чем нам еще предстоит убедиться, можно было бы предположить возможность миграции шумеров морским путем и таким образом объяснить одновременное появление одинаковых и загадочных нововведений в культуре и обычаях обеих стран. Шумеры, достигшие вначале Персидского залива, а позднее берегов Красного моря, могли прийти из Индии, неся с собой, например, культуру Кулли Южного Белуджистана или культуру какого-либо другого района Юго-Восточной Азии.
Гипотеза Гэдда, названная им «фантазией» и сформулированная, как мы уже говорили, с большой осторожностью, звучит, однако, так же заманчиво, как многие другие предположения. Но пересказ последних занял бы здесь слишком много места и окончательно запутал бы читателя, которому и без того ясно, насколько сложна и трудноразрешима рассматриваемая нами проблема.
Оставим на время поиски родины шумеров, подождем, пока сами ученые найдут верное решение, и подведем итоги тому, что нам сейчас известно.
По всей видимости, страна, откуда пришли шумеры, находилась где-то в Азии, скорее всего в горной местности, но расположенной таким образом, что ее жители смогли овладеть искусством мореплавания. В этом мнения большинства исследователей более или менее совпадают. Свидетельством того, что шумеры пришли с гор, является их способ постройки храмов, которые возводились на искусственных насыпях или на сложенных из кирпича или глиняных блоков холмах-террасах. Едва ли подобный обычай мог возникнуть у обитателей равнин. Его вместе с верованиями должны были принести со своей прародины жители гор, воздававшие почести богам на горных вершинах. И еще одно доказательство: в шумерском языке слова «страна» и «гора» пишутся одинаково.
Мнения ученых относительно того, каким путем шумеры пришли в Месопотамию, в основном тоже совпадают. Если они, как предполагают некоторые исследователи, действительно спустились с Иранского нагорья или пришли из более отдаленных горных районов, их путь пролегал через Индию, к морю, а оттуда на запад. Может быть, до них дошли слухи о стране на берегу моря, между устьями двух рек, или они просто плыли наугад в поисках земель, где можно поселиться.
Итак, многое говорит за то, что шумеры пришли в Месопотамию морским путем. Во-первых, они прежде всего появились в устьях рек. Во-вторых, в их древнейших верованиях главную роль играл Энки – мудрый, добрый бог, чей «дом» – Абзу – находился на дне океана. И, наконец, едва поселившись в Двуречье, шумеры сразу же занялись организацией ирригационного хозяйства, мореплаванием и судоходством по рекам и каналам.
Как же все это было?
Весла с силой ударяются о воду. Море кроткое, тихое, ласковое. Вдали вырисовывается затянутая мглой линия берега. Не там ли, в этой дымке, совсем уже близко земля, которую они искали столько мучительных дней? Вода меняется – теперь она уже не такая прозрачная, но и не такая соленая. Гребцам становится труднее работать веслами: они гребут против течения. Вода несет с собой ил и делает менее соленой морскую воду. Огромные лодки с людьми и их добром тянутся длинной вереницей. Измучены гребцы, устали их жены и дети. Много дней прошло с тех пор, как они покинули гостеприимный остров, который в воображении их потомков превратится в райский остров Дильмун. Может быть, напрасно они уехали оттуда? Может быть, надо было там построить свои жилища и остаться навсегда? В лодках немало людей, которые ропщут, жалуются на злую судьбу, на трудности путешествия, на своих вождей. Но если они хотят достигнуть цели, они должны подчиняться приказам, держаться вместе и терпеливо сносить невзгоды, голод, жажду, усталость. Впрочем, кто знает, что их там ждет: каких людей, каких животных они встретят, какие трудности им предстоит преодолеть. Пресная вода живым потоком вливается в морскую гладь – это надежда. Сильнее налечь на весла? Дно лодки врезается в речной ил. Первым на берег сходит жрец. Он приносит жертву доброму богу, который привел их сюда, и во имя этого бога принимает во владение неведомую землю, чтобы усталые путешественники могли жить на ней и трудиться во славу бога и к его радости…
