Лев Гумилев - Хунны в Азии и Европе
Сначала Аттила делил власть со своим братом Бледой, но в 445 г. убил его и сосредоточил власть в своих руках. При совместном их правлении гунны, а точнее, присоединившиеся к ним племена, совершили набег на Балканский полуостров и дошли до стен Константинополя. Они сожгли 70 городов, от Сирмия до Наиса. Но добыча их была меньше ожидаемой, так как на полуострове уже дважды похозяйничали визиготы. В 447 г. Феодосии II заключил с Аттилой унизительный для империи мир, обязался платить ежегодную дань и уступил южный берег Дуная от Сингидуна до Наиса, но сменивший Феодосия Маркиан расторг этот договор в 450 г., заявив, что его подарки – для друзей, а для врагов у него есть оружие.
Но Аттила был дипломатом, он рассчитал, что на западе он достигнет больших успехов и решил двинуть свои войска в Галлию. Для похода был повод: просьба принцессы Гонории обручиться с нею и, что важнее, – союзники: один из франкских князей, изгнанный из своего отечества, и король вандалов – Гензерих, взявший столицу провинции Африки – Карфаген. Отупевших и опошлившихся римлян можно было не бояться, но хорошо продуманный поход дал неожиданный результат. У Аттилы оказался противник, достойный его и по личным качествам и по уровню пассионарности, – Аэций.
Аэций, сын германца и римлянки, был представителем нового поколения, новой породы пассионариев, которое подняло раннюю Византию. Красивый, сильный мужчина, он не имел равного в верховой езде, стрельбе из лука, метании дротика. Честолюбие и властолюбие было лейтмотивом его бурной биографии. На его глазах мятежные легионеры убили его отца, он дважды был у гуннов, то как заложник, то как изгнанник. Он свободно говорил на германских и гуннском языках, что располагало к нему легионеров, среди которых уже не было уроженцев Италии. Карьеру он сделал быстро, но ревность к славе и власти породила в нем вражду к наместнику провинции Африки – Бонифацию, честному, доброму и способному «последнему римлянину», как потом назвал его историк Прокопий[101].
Аэций оклеветал Бонифация и спровоцировал его на мятеж. Бонифаций в 429 г. пригласил на помощь вандалов из Испании, но те, как водится, захватили провинцию Африку для себя. Бонифаций вернулся в Рим и оправдался, ибо действительно потеря Африки была вызвана интригами Аэция. Тогда Аэций, командовавший войсками в Галлии, двинулся на Рим. Бонифаций, командуя правительственными войсками, разбил Аэция, но, раненный в бою, скоро умер (432 г.). Аэций же бежал к гуннам, где его принял Ругила, но после смерти Бонифация вернулся и в 437 г. вторично стал консулом. В третий раз он получил эту должность в 446 г. До тех пор многократно консулами бывали только императоры[102]. Но ведь только Аэций умел заставить варваров сражаться за ненавистный им Рим.
Аэций и Аттила стояли во главе военно-политических коалиций (отнюдь не «племенных союзов»), население которых было чуждо своим правителям и по крови и по религии, да и по этническому облику. Во главе восточной коалиции германо-славяно-угорских племен стоял гунн, потомок древнейших тюрков; во главе западной – германо-кельтско-аланской – римлянин, потомок захватчиков и рабовладельцев. Варвары, вторгшиеся в начале V в. в Галлию: визиготы, бургунды, аланы, армориканцы (кельты из Валлиса, переселившиеся на материк в V в., после чего занятый ими полуостров был назван «Бретань»), франки и отчасти алеманны были усмирены Аэцием, который мобилизовал их друг против друга. Движение багаудов Аэций подавил с помощью гуннских отрядов, присланных ему Аттилой. И Аттиле пришлось подавлять сопротивление своих подданных акациров – «старшего войска»[103], подстрекаемого византийскими лазутчиками[104].
Аттила и Аэций в детстве были приятелями. Ссориться им было незачем. Но правители зависят от масс не меньше, чем те от них. А в фазе пассионарного подъема массы не могут и не хотят жить в состоянии покоя. В Византии рост пассионарности породил борьбу церковных направлений, а в среде варваров – войну, в которую были втянуты гунны и Рим, хотя воевали в основном германцы.
ВОЙНА 450-472 гг. И ЭТНОГЕНЕЗ
Каждое явление истории может быть рассмотрено в различных ракурсах, не подменяющих, а дополняющих друг друга: в социальном, культурном, государственном и т. д. Нам для нашей темы нужен этнический аспект. Посмотрим, какие же этносы сражались под руководством Аттилы? «В его войске были, кроме гуннов, бастарны, скиры, остроготы, гепиды, герулы, руги, алеманны, часть франков, бургундов и тюрингов[105]. Здесь перечислены только германские и кельтские этносы, а прочие объединены, видимо, под названием «гуннов», в том числе биттогуры, или «черная угра»[106], анты, которые как союзники гуннов не могли не участвовать в походе. Список этносов, самоуправляющихся, независимых друг от друга и связанных только политическими договорами, никак нельзя наименовать «племенным союзом», как это часто делается.
Равным образом не было «племенным союзом» войско, собранное Аэцием: визиготы, аланы, армориканцы, саксы, часть франков, бургундов и какие-то литицианы, рипарии, олибрионы[107]. Но возникает вопрос: если этих людей не гнали в бой их короли, то зачем они пошли на войну? Без этнологии объяснить нельзя. Знак этнической доминанты фазы подъема в фазе спада меняется на обратный. Нам понятна ситуация, когда люди хотят сидеть дома, а начальники гонят их в бой. При подъеме пассионарности, напротив, люди гонят в бой королей. Впрочем, субпассионарии делают то же самое, только без цели и без смысла.
На пути в Галлию гунны (точнее, разноплеменное войско Аттилы) разбили бургундов и уничтожили их королевство, затем, разрушая все города на своем пути, дошли до Орлеана и отступили от него. В 451 г. на Каталаунской равнине гунны приняли бой с подошедшими войсками Аэция. Битва была кровавой, но победа не далась никому. Аттила отступил, Аэций его не преследовал. В 452 г. Аттила возобновил войну. На этот раз он вторгся в Италию и взял самую сильную крепость – Аквилею. Поскольку сами гунны крепостей брать не умели, тут, очевидно, постарались остроготы и гепиды. Разграблена была вся долина По. Медиолан и Павия сдались, чтобы, отдав имущество, сохранить жизнь людей. Аэций имел слишком мало войск для отпора гуннам.
Римляне просили мира и предложили Аттиле громадный выкуп за уход из Италии. Аттила принял предложение, ибо в его войске возникла эпидемия, и гунны покинули Италию. В 453 г. Аттила женился на бургундской красавице Ильдико, но умер в брачную ночь. А в следующем, 454 г., гуннская держава распалась, и в том же году император Валентиниан собственноручно заколол Аэция во время аудиенции. Римляне говорили, что император левой рукой отрубил себе правую. В 455 г. вандальский король Гензерих взял Рим и отдал город на разграбление своим воинам. Дальнейшая история Италии – это агония уже даже не этноса, а его осколков.
Именование Аттилы «бичом Божиим» совсем не оправдано. Конечно, он был человек волевой, умный и талантливый, но так зажатый этнической ситуацией, что ради спасения себя и своего народа вынужден был плыть по течению. Гунны в Паннонии были окружены со всех сторон враждебными подданными, поэтому они оказались на поводу у большинства, которое их не любило. На Каталаунском поле напор Аэция удержали не союзники гуннов, а их богатыри, которые полегли на поле боя. В Италии много гуннов умерло от эпидемии в непривычном климате. Восполнить потери было некем, ибо акациры Северного Причерноморья были ненадежны.
Наследство, оставленное Аттилой, было губительно для его сыновей и близких. Его заслуга перед своим народом только в том, что он отдалил гибель гуннов на 20 лет, а среди европейцев оставил о себе память едва ли мифическую. Но Великое переселение народов, начавшееся до вторжения гуннов, продолжалось и после их исчезновения.
Итак, Аэций и Аттила на персональном уровне – талантливые герои, на этническом – индикаторы контактных ситуаций, на суперэтническом – детали грандиозных процессов, бессильные их исправить или изменять. Однако суперэтнические процессы не только можно, но нужно изучать, как метеорологию или сейсмографию. Так, своевременно зная о цунами, можно уйти в горы и спастись. А это далеко не бесполезно.
ТРИ ПОРАЖЕНИЯ
Смерть Аттилы оказалась переломным моментом в истории Восточной Европы. Когда после похорон сыновья правителя стали спорить за права наследования, король гепидов Ардарих объявил, что считает себя обиженным недостаточным уважением к нему, и поднял восстание. В возникшей войне приняли участие все племена и народы, только что подчинявшиеся Аттиле. Произошла решительная битва на р. Недао (Недава, приток Савы), о которой повествует Иордан: «В ней можно было видеть и гота, сражающегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротики в его ране, и свева, отважно действующего дубинкой, а гунна – стрелой, и алана... с тяжелым, а герула – с легким оружием»[108].
