Семен Федосеев - Танки Первой Мировой
Причины и условия появления танков
Только позиционный тупик Первой мировой войны заставил изменить отношение к подобным проектам. Все вступившие в войну стороны стремились решить свои задачи стремительным наступлением, но маневренный период войны закончился на Западном ее фронте в декабре 1914 г. Последний период кампании 1914 г. здесь характеризовался операциями так называемого «бега к морю». Германские войска и войска союзников пытались опередить друг друга в обходном маневре и выиграть открытый северный фланг. Но ни одна из сторон не имела превосходства ни в маневренности, ни в способности преодолеть огонь противника, ни в средствах подвоза. Новые массы войск вводились в дело одинаковыми порциями, последовательно набегали друг на друга, быстро обескровливались в горячих, но кратковременных схватках, чтобы затем вынужденно перейти к обороне, которую приходилось последовательно укреплять и прикрывать огнем и заграждениями от внезапных атак противника. Линия позиционного фронта все тянулась на северо-запад, к берегам Ла-Манша. Уже к середине ноября активные операции затихли, противники зарылись в землю, и на всем протяжении от швейцарской границы до фландрского побережья установился позиционный фронт со сплошными линиями постоянных окопов, прикрытых проволочными заграждениями и пулеметным огнем, срывавшим любые атаки. Прорыв такой обороны массами пехоты уже в этот период стоит больших потерь. Имеющиеся инженерные средства позволяют развивать и совершенствовать позиции обороны, но не дают наступлению достаточных средств для ее прорыва. Противопоставление окопу, колючей проволоке, пулеметам и гаубицам противника массы собственной артиллерии и долгие — до нескольких суток и даже недель — артобстрелы только усугубили проблему. Разрушая оборонительные сооружения, заграждения, уничтожая живую силу и огневые средства на определенном участке фронта, такая подготовка при невиданном ранее расходе боеприпасов вполне ясно раскрывала планы наступающего, оставляя противнику время для подтягивания резервов и организации обороны заново. Противники развивают позиции в глубину, создают сети траншей и ходов сообщений, громоздят блиндажи и убежища, увеличивают число рядов колючей проволоки, дополняя его минами, наращивают плотность пулеметов в траншеях, тщательнее маскируют огневые точки. Пехота, даже заняв разрушенные артиллерийским огнем передовые окопы противника, быстро теряла темп атаки, при дальнейших атаках встречала упорное сопротивление и часто вынуждена была возвращаться обратно под воздействием ответного огня и контратак. Не решило проблему и применение боевых отравляющих веществ, начавшееся в 1915 г., — «боевые газы» ужасали, но не потрясали фронт. Расчищая от противника передовые траншеи на определенном участке, они не могли ни перенести через них пушки и пулеметы наступающего, ни увеличить темп атаки. Воплощением позиционного тупика стали две операции 1916 г., беспримерные по длительности, затрате ресурсов, людским потерям и мизерности результатов — германское наступление на Верден и британское на Сомме. «Верденская мясорубка», например, только в первой своей фазе, с 21 февраля по 15 июня 1916 г., стоила германской армии 357 тысяч убитых и искалеченных, а французской — 362 тысячи, общий расход снарядов всех калибров за это время составил 14 350 117 шт. (всего же операция длилась до 21 декабря). Наступление союзников на Сомме началось 1 июля 1916 г., захватило фронт до 70 км, при этом к северу от Соммы наступали две британские армии, к югу — две французские. К началу операции сосредоточили 1160 тяжелых, 1300 легких и 1473 траншейных орудия (средняя плотность артиллерии — 99 стволов на 1 км, у германцев под Верденом было 30 на 1 км) и свыше 300 самолетов. За первые десять дней боев французы на разных участках продвинулись в глубину германской обороны от 4,5 до 6,5 км, британцы — от 0,5 до 2,6 км. Уже в августе в операции участвовала 51 дивизия союзников против 31 германской дивизии. За два первых месяца боев британцы потеряли около 200 тысяч, французы — более 80 тысяч, германцы — свыше 200 тысяч человек, при этом продвижение союзников в глубь обороны противника составило 3–8 км.
Новинки мировой войны — широкое использование тяжелой артиллерии (ее снаряды на фото выгружают британские солдаты), боевые отравляющие вещества (обратим внимание на противогаз в нагрудной сумке), невиданная ранее нагрузка на войсковой транспорт. Пока все это лишь затягивало армии в тупик позиционной войны.
В армиях западных и центральных держав уже шел процесс моторизации. Французская армия на 1914 г. располагала 6000 автомобилей, германская — 4000 (в основном это были грузовики грузоподъемностью от 3 до 7 т), британская планировала к 1914 г. иметь около 900 машин, но реально располагала 80 грузовиками, 15 мотоциклами. Однако имелась весьма солидная база и для срочной мобилизации транспорта, и для его производства по военным заказам. На 1 января 1914 г. количество автомобилей в разных странах составляло (округленно): в США — 300 000, в Великобритании — 245 000, в Германии — 57 000, в Канаде — 46 000, в Австрии — 13 000. В обширной России на тот момент имелось около 10 000 автомобилей, в подавляющем большинстве импортных (для сравнения — столько же автомобилей имелось тогда, скажем, в Аргентине). В 1918 г. у той же британской армии было уже 80 000 автомашин, у французской — более 90 000, у германской — 60 000 (русская армия за счет зарубежных закупок к октябрю 1917 г. получила чуть более 21 000 автомобилей). Кроме автомобилей и колесных тягачей, в армиях появились и гусеничные тракторы. При весьма незначительном запасе хода гусеничные тракторы демонстрировали недоступные колесным машинам и лошадям проходимость и тяговые свойства. Английская, французская и русская тяжелая артиллерия выбрала трактор «Холт» в качестве тягача. В Великобритании гусеничные трактора производились по лицензии под марками «Клейтон» и «Рустон».
«Катучий бронещит» использовавшийся французской пехотой (из экспозиции музея в Кобленце). Боец в нем двигался по полю боя на коленях, стрельбу вел через бойницы из пистолета или револьвера.
Но, как ни странно, повышая оперативную подвижность войск и тылов, автомобили и тракторы только способствовали позиционной войне — подвозились войска, боеприпасы и материалы, подтягивалась тяжелая артиллерия, производились инженерные работы по укреплению позиций и улучшению дорог. Но требовалось средство, способное повысить тактическую подвижность непосредственно на поле боя, обеспечить внезапность атаки, подвести защищенные броней пулеметы или легкие пушки через простреливаемую полосу «ничейной земли» к позициям противника и перенести их за передовые траншеи, проложить путь в заграждениях, прикрыть подвижным огнем атаку пехоты, уничтожить неподавленные огневые точки противника и продвинуться на всю глубину хотя бы первой полосы обороны.
Переносные и колесные пехотные щиты, которые использовали воюющие армии, оказались слишком громоздки и в лучшем случае позволяли выдвинуть вперед наблюдателей, подвести саперов и гранатометчиков к проволочным заграждениям. В первые месяцы войны в Бельгии и Франции не без успеха применялись бронеавтомобили. Бельгийцы уже в начале войны начали использовать для целей патрулирования автомобили «Минерва», вооруженные пулеметами «Сент-Этьен» и «Гочкис» и оснащенные прожекторами. Вскоре к вооружению добавили легкое противопульное бронирование. В начале августа 1914 г. французский кавалерийский корпус «Сордэ» реквизировал в Седане легковые и грузовые автомобили, вооружил их пулеметами и использовал для разведки, связи и сопровождения автоколонн. В начале сентября корпусу придали один бронированный («блиндированный») автомобиль, а в конце того же месяца — уже партию бронированных и полубронированных автомобилей «Пежо» и «Рено», вооруженных 37-мм пушками и пулеметами. В Великобритании уже в 1914 г. начали строить пулеметные бронеавтомобили на шасси «Роллс-Ройс» (к тому времени закупались как штабные автомобили) и «Делано-Бельвиль». Но с установкой позиционного фронта их возможности резко упали — бронеавтомобили на обычном автомобильном шасси были привязаны к хорошим дорогам и в условиях сплошного позиционного фронта не могли проникать в глубь расположения противника, действия же на поле боя с «мягким» грунтом, тем более изрытом воронками от снарядов, для них были немыслимы. В результате бронеавтомобили на Западном фронте использовались ограниченно. Бельгийский бронедивизион, например, в 1915 г. перебросили в Россию. Во Франции же в мае 1915 г. бронеавтомобили перевели в состав артиллерии.
Легкий французский бронеавтомобиль «Пежо» успел «поработать» в начале Первой мировой войны.
