Отто Винцер - Двенадцать лет борьбы против фашизма и войны
И в наши дни, с какой бы остротой ни велась борьба против Аденауэра и его реакционного клерикально-милитаристского режима, мы должны прилагать все силы к тому, чтобы вовлечь трудящихся-христиан и духовенство в общую борьбу против вооружений и войны, за общегерманское соглашение о мирном воссоединении Германии на демократических началах.
После самороспуска всех буржуазных партий гитлеровское правительство опубликовало 14 июля 1933 года Закон о запрещении образования новых партий, согласно которому создание новых партий, так же как и продолжение деятельности ранее существовавших партий, преследовалось по закону. Национал-социалистская партия стала единственной и господствующей партией в стране. После выхода из Лиги Наций Гитлер вновь распустил рейхстаг и назначил новые выборы. При этом многие бывшие руководители других партий в награду за их заслуги перед гитлеровским режимом, которые они стяжали, подавляя сопротивление народных масс, были включены в избирательный список национал-социалистской партии.
Таким образом, установление фашистской диктатуры было в известной степени завершено. Однако было бы в корне ошибочным объяснять сущность фашистской диктатуры только составом правительства и созданием невиданного до тех пор аппарата террора и насилия против трудящихся масс. Все это было подчинено в значительной мере одной лишь цели - обеспечению в Германии неограниченной власти финансового капитала и крупных землевладельцев и удовлетворению захватнических притязаний германского империализма.
В этой связи неоднократно и справедливо указывалось на такой весьма характерный факт, как назначение сразу же после прихода Гитлера к власти реакционнейшего и крупнейшего представителя германских монополистов Фрица Тиссена на пост государственного комиссара в земле Рейнланд - Вестфалия. Этот магнат, один из промышленных королей Германии, получил теперь и административную власть над теми областями страны, где находились принадлежавшие ему шахты, металлургические и другие заводы.
Этот случай - далеко не единственный. Генеральный совет по делам германской экономики, созванный Гитлером 15 июля 1933 года, представлял концентрированную экономическую мощь германского монополистического капитала и являлся воплощением решающей силы гитлеровского рейха. Совет состоял из 18 человек, в нем задавали тон: пушечный король Г. Крупп фон Болен унд Гальбах (Эссен); промышленный магнат Рура Фриц Тиссен (Мюльгейм), именовавшийся "прусским государственным советником"; генеральный директор заводов "Ферейнигте Штальверке" Альберт Фоглер от Бохумского объединения сталелитейной промышленности; "электрический король" Карл Фридрих фон Симменс (Берлин); крупнейший банкир Курт фон Шредер (Кельн на Рейне), игравший роль повивальной бабки при рождении гитлеровского правительства и назначенный на пост председателя Торговой палаты; председатель Наблюдательного совета Коммерческого банка Фридрих Рейнхардт, также "прусский государственный советник"; генеральный директор Германского калиевого синдиката Август Дин (Берлин) и президент Центральной германской банковской ассоциации и банковских предприятий Христиан Фишер. Остальные десять членов совета были также банкиры, магнаты тяжелой индустрии и другие промышленные тузы, крупные судовладельцы и крупные аграрии. Председателями так называемых экономических палат в отдельных отраслях промышленности были также исключительно представители германского монополистического капитала. В этом аппарате по управлению германской экономикой не было ни одного представителя средних сословий, ни одного торговца, ремесленника или крестьянина. Не удивительно поэтому, что гитлеровское правительство подарило банковским и промышленным магнатам сотни миллионов марок за счет налогоплательщиков, вернув в частные руки предприятия, подвергшиеся во время Веймарской республики так называемому "санированию"{17}.
Законы и постановления гитлеровского правительства и в особенности Закон о национальном труде, о котором речь еще будет идти ниже, были направлены на то, чтобы упрочить порабощение рабочего класса и усилить эксплуатацию рабочих и превратить их в беззащитных рабов монополистического капитала. Путем так называемого Закона о наследственных дворах{18} гитлеровцы, поддерживая кулачество, стремились создать себе опору в деревне и через "имперское сельскохозяйственное сословие" господствовать над всем крестьянством; путем же правительственных "кампаний за повышение производства сельскохозяйственных продуктов" гитлеровцы стремились переключить сельское хозяйство на рельсы подготовки новой войны. В централизованные фашизированные организации были объединены также ремесленники и торговцы, что позволяло включить их экономический потенциал в возрастающее военное производство. Так все законы и постановления гитлеровского режима укрепляли мощь финансового капитала и крупных аграриев.
Исходя из всего этого 13-й пленум ИККИ, состоявшийся в декабре 1933 года, определил фашизм как открытую террористическую диктатуру самых реакционных, самых шовинистических и самых империалистических элементов финансового капитала.
Решающее значение для дальнейшей упорной борьбы Коммунистической партии Германии против фашистской диктатуры имел процесс о поджоге рейхстага, начатый фашистами после семимесячной подготовки 21 сентября 1933 года и окончившийся 23 декабря того же года. Инсценируя процесс о поджоге рейхстага, гитлеровский режим ставил перед собой четыре задачи. Эти задачи, согласно определению, данному героем Лейпцигского процесса незабвенным Георгием Димитровым, заключались в следующем.
Лейпцигский процесс должен был, во-первых, реабилитировать фашистских поджигателей внутри страны и вне ее, скрыть действительных преступников и взвалить всю вину на коммунистов.
Во-вторых, он должен был оправдать варварский террор и чудовищные преследования революционного пролетариата, а также оправдать в глазах общественного мнения костры из книг и уничтожение огромного количества культурных ценностей, поход против науки и всякого проявления свободной мысли и массовые погромы.
В-третьих, процесс должен был дать материал для новой антикоммунистической кампании и стать основой для нового "монстр-процесса" против Коммунистической партии Германии и ее вождя - Эрнста Тельмана.
И, наконец, в-четвертых, процесс должен был доказать, что фашистское правительство "победоносно" борется против мирового коммунизма и своевременно спасает Европу от коммунистической опасности. Гитлер надеялся, что такого рода "исторические заслуги" приведут к уступкам со стороны других империалистических держав в отношении "равноправия" в вооружениях, Самый характер подготовки процесса уже свидетельствовал о том, что Гитлер, Геринг и Геббельс придавали ему исключительно большое внешнеполитическое значение{19}.
Но в результате Лейпцигского процесса гитлеровские фашисты потерпели по всем этим пунктам тяжелое поражение. Это является прежде всего вечной, исторической заслугой Георгия Димитрова, вождя Коммунистической партии Болгарии, который, несмотря на то, что находился в тюрьме в чрезвычайно тяжелых условиях и в течение долгих месяцев был закован в кандалы, показал себя выдающимся знатоком марксистско-ленинского учения и мастерски применил его в данном конкретном случае. На глазах всего мира он разорвал отвратительную паутину лжи, сплетенную путем шантажа, пыток и убийств, и помешал фашизму ввести в заблуждение германский рабочий класс, весь немецкий народ и мировую общественность.
Процесс явился также свидетельством героического поведения и стойкости кадров коммунистической партии. Фашисты приложили все силы, чтобы подобрать "удобных" для себя свидетелей из ответственных работников компартии. Они прибегали при этом к жесточайшим пыткам и не скупились на самые соблазнительные посулы. Но, несмотря на то, что тысячи коммунистов и революционных рабочих были подвергнуты чудовищным моральным и физическим мучениям, фашистам так и не удалось, как говорил Г. Димитров, "найти ни одного нужного им свидетеля из среды рабочих, активных участников пролетарского движения в Германии или ответственных работников"{20} коммунистической партии.
Наконец, в ходе процесса проявилась великая сила международной солидарности. Почти во всех странах мира развернулось мощное движение протеста, организованное как Коминтерном и заграничными органами ЦК КПГ, так и рядом непартийных комитетов, созданных для этой цели. Были проведены многочисленные собрания, демонстрации и митинги, публиковались документы и воззвания, посылались делегации с требованием освободить Димитрова. Со звериного лица кровавого германского фашизма была сорвана маска. Мужественное и уверенное выступление Димитрова на суде и эта международная солидарность помогли сорвать политические и террористические замыслы фашистов, которые они надеялись осуществить, затевая Лейпцигский процесс. А советское правительство, предоставив Георгию Димитрову и его соотечественникам-обвиняемым право советского гражданства, спасло их от смертельной опасности, которая грозила им от подручных Геринга даже после вынесения оправдательного приговора.
