Александр Косарев - В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора
А вокруг Вязьмы уже кружили конные сотни, батальоны и даже полки русских войск. Их командиры и атаманы уже вполне отработали тактику своих нападений и жаждали еще больших успехов. Утром 4-го числа следующий самым последним в общеармейском построении корпус Нея преследовался сразу несколькими конными соединениями русских. Казаки генерала Платова прочно оседлали главную дорогу, "партизан" Денис Давыдов перекрывал проселочные дороги, действуя из села Никольское, левее большой дороги, доставая своими отрядами до села Рыбки и даже до Славково. А граф Орлов-Денисов (еще один "партизан") обосновался в селе Покровском и опекал Станищево и Чоботово.
Вот какие сообщения высокородные "партизаны" слали Кутузову. Орлов-Денисов. Село Митино. 11 часов дня.
"2 ноября. Утром атаковал у Вязьмы. Взял одно орудие и канцелярию Наполеона и 40 повозок с багажом. Сейчас выступаю из Митино и иду на Юренев".
"3 ноября. Следуя к селу Покровскому, я предпринял движение к деревне Андриановой, сам же с отрядом следую к Станищеву, имея впереди село Чоботово. Денис Давыдов должен быть в селе Покровское".
"4 ноября. Дошел до деревни Колпита. 5 ноября делаю форсированный марш за Дорогобуж".
"5 ноября. Имея направление из деревни Колпита через село Волочек за Дорогобуж и переходя в близком расстоянии от гвардейского лагеря (французского) в селе Жатково (видимо, Жашково), заметил сильное движение обозов между гвардией и арьергардом".
В ночь с 3 на 4 ноября французская армия была расположена следующим образом. Корпус Жюно, "молодая" и "старая" гвардии, ночевавшие в Славково и окрестных деревушках: Емельяново и Васино, Наполеон и его главная квартира расположились в деревне Жашково, корпуса Понятовского, вице-короля и Даву двигались ночью по большой дороге к селу Семлево. Императорский обоз провел ночь в роскошном (даже и теперь) сосновом лесу на берегу огромного озера, образованного мельничной плотиной, выстроенной у Жашково на реке Костря.
Гвардейский лагерь, о котором упоминает в донесении Орлов-Денисов, был сильно укреплен, и, когда Денис Давыдов неосторожно приблизился к передовым аванпостам, по нему открыли огонь из орудий. Перестрелка (впрочем, без особых потерь с обеих сторон) продолжалась до вечера. Все же французы были еще сильны, и идти в лобовую атаку на изготовившиеся к стрельбе пушки было бы для него сущим самоубийством. Гораздо больше повезло в тот день Платову. Активно преследуя совершенно измотанного Нея, он захватил полторы тысячи человек, отставших и раненых, которых и привел в деревню Поляново.
К вечеру 4 ноября в построении колонн отступавших произошли следующие изменения. Корпус Жюно и "молодая" гвардия добрались до Дорогобужа. "Старая" гвардия растянулась между Жашково и Славково. Корпус вице-короля тащился в районе села Рыбки, а маршал Ней и Понятовский отбивались от Платова при Семлеве. А вот на следующий день, и об этом тоже упоминает Орлов-Денисов, началось активное подтягивание отставших обозов от Рыбок к деревеньке Жашково. Маршал Ней получает категорический приказ Наполеона: "Отступать как можно медленнее, чтобы спасти обоз!"
Решение, надо заметить, очень правильное и своевременное. Еще немного и партизаны вообще могли бы перекрыть движение. Тогда прощай, "Третий золотой", прощайте маршал Ней и любимый Богарне. Каких-либо иных вариантов выбраться из непроходимого леса обходными путями у отставших войск просто не было. Справа текла вязкая по берегам и уже ледяная Костря, а слева на дорогах разгуливал Денис Давыдов.
Только бросив все вооружение и золото, убегая по совершенно непроходимым лесам еще и можно было спасти свои жизни. Французы это понимали и торопились, хотя и награбленное добро бросать явно не хотели. А ведь на счету у отступавших были даже не дни, а уже часы! Напрасно писал императору Ней, что надо бы двигаться быстрее, иначе всех окружат под Смоленском или Оршей. Император сделал ставку на спасение золота. Полагаю, что ему в тот момент было вообще плевать на Нея. Богарне и обоз с огромными ценностями, так досадно застрявший в районе Рыбок, — вот что тревожило его душу.
И вот именно здесь и начинается самое интересное. Чтобы ускорить движение отставшего конвоя, требовалось послать ему на выручку лошадей. А где их взять? Их можно было только от чего-то отцепить, то есть попросту бросить весьма значительную часть ранее перевозимого ими груза.
Вот что в связи с этим пишет Довжень, адъютант штаба 1-го корпуса:
"Мы шли ночь 3-го и день 4-го ноября и вечером остановились в сосновом лесу, на берегу замерзшего озера неподалеку от имения Чаркова (Жашково), где уже два дня жил император".
Делаем вывод. Первый тонкий лед уже покрыл окрестные водоемы. Но ясно, что продвигаться по нему можно лишь пешком и пробовать утопить какие-либо тяжести на глубине водоемов, было совершенно невозможно. Кстати, вы помните один примечательный факт — именно в этот день было брошено большое количество пушек у Семлева перед Протасовым мостом. Стволы их не были найдены, но речь сейчас не об этом. Пушки на том этапе отступления бросались лишь самые тяжелые — гвардейские, 24-фунтовые. В упряжи каждой из них было не менее 12 лошадей. Итого только на этой операции было высвобождено не менее 500 лошадей! Почему же, зададимся мы вопросом, одну артиллерию французские канониры спасали, а другую гробили? Ответ прост. Спасали только ту артиллерию, которая была призвана охранять императорский обоз! А та артиллерия, что застряла в грязи еще до Протасова моста, уже никого прикрыть не могла, и, следовательно, ее нужно как можно быстрее ликвидировать. Тем более что целью этой ликвидации стало высвобождение полутысячи лошадей, которые были немедленно брошены на спасение ценностей вице-короля! Вот Вам и разгадка загадки. Прямо по Мефистофелю, из произведения бессмертного Гете — "Люди гибнут за металл". Но здесь пока за "презренный металл" гибла только артиллерия.
И понятно теперь, чего ждал император французов в безвестной деревеньке Жашково, которую не на всякой карте и разглядишь. Он ждал того момента, когда благодаря предпринятым им усилиям все же удастся вытащить бесценный обоз из-под проклятых Рыбок и доставить их под свое крыло. И план его был осуществлен именно с 4-го на 5-е. Трудились над спасением "Третьего золотого", не покладая рук. Прятали одно и перегоняли другое в более защищенное место. То-то наши "партизаны" были удивлены столь интенсивным движением обозов.
Маршал Ней буквально своей грудью прикрывал все эти меркантильные маневры. 5-го числа он все еще стоял при Сем-леве. Выставил пушки на плотину, перекрывавшую ручей при въезде в село, и огнем из всех калибров не давал возможности Платову перейти речку Семлевку. Когда у него кончились боеприпасы, маршал свернул позицию и, переправившись по Протасову мосту, вступил в громадный лес, тянувшийся до самого Славково. Основная задача, поставленная ему императором, была выполнена — обозы Евгения Богарне успели подтянуться к основным силам армии.
Транспортная сеть в той местности была такова, что теперь уже Платову никак не удалось бы достичь ускользнувших обозников, не обогнав Нея. А обогнать его нельзя было никаким другим образом. Был, разумеется, кружной путь, но столь длинный и затратный по времени, что смысла сворачивать туда не было. Никакого выигрыша ни по времени, ни по расстоянию Платов получить не мог. Но основная игра только начиналась, и игроки в лице Наполеона и Кутузова внимательно наблюдали друг за другом, стараясь использовать малейший промах друг друга.
"5 ноября. Избегнув столь очевидной опасности, армия моя продолжала отступление к Смоленску. Оно становилось со дня на день затруднительнее. Запасы, взятые в Москве, истощились, лошади нуждались в фураже, гибли целыми запряжками, и мы принуждены были бросить (читай спрятать) множество артиллерии. Зима сменила, наконец, прекраснейшую осень, необыкновенную в этих суровых странах".
Это пишет сам Наполеон. Судя по тому, что он не потерял способности оценивать достоинства золотой российской осени, с восприятием реальности у него все в полном порядке. И та опасность, о которой он упоминает, была опасность почти неминуемого окружения и потери корпусов Богарне и Нея вместе со всем вооружением и, самое главное, бесценным обозом. Но этого не случилось, император отделался достаточно малыми потерями.
Впрочем, из всей этой истории и мы должны сделать для себя весьма определенный вывод. Районы Жашковской и Чоботовской плотин на левом берегу реки Костря наиболее благоприятны с точки зрения вероятности обнаружения брошенного французами многотонного имущества. Песчаная почва, глубокие водоемы с удобным подъездом, старинные плотины в качестве местных ориентиров идеально подходят для такого рода дел. Пушки, излишнее вооружение и значительная часть малоценных трофеев с высочайшей степенью вероятности спрятаны именно здесь, в крайне глухих и совершенно заброшенных людьми местах.
