Михаил Вострышев - Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860-1920-е годы
«Я нанимаю по контракту квартиру в доме барона Ф-фа. 14 августа барон, придя ко мне в квартиру, с азартом кричал, что взыщет с меня деньги по срок контракта, а меня выгонит вон. Стучал в двери ногами за то, что ему нескоро их отворили, отбил от стены штукатурку, оборвал клеенку и войлок на двери, а потом, выйдя во двор, начал загонять со двора за ворота моих курей за то, что мой петух несогласно живет с его петухом. (В публике смех.) Затем приказал дворнику и портерщику снять с дома вывеску, обозначающую мою кухмистерскую. Но те не послушались. Опасаясь, чтобы во время нахождения у меня гостей барон не сделал бы новой подобной неприятности, прошу оградить меня от них, а за нанесенное мне бесчестие — взыскать с него».
На полученную бароном Ф-фом повестку он прислал судье отзыв, в котором писал: «Не имея времени по причине занимаемой должности мирового судьи явиться лично, прошу отложить разбирательство дела до найма поверенного, каковой расход — 100 рублей — прошу взыскать с Голубцова, так как я ему никаких оскорблений не наносил. Кроме того, я имею иск с Голубцова, который особым делом заявит мой поверенный. О засвидетельствовании же доверенности мною сделано распоряжение и представлено в полицию. Если Голубцов не возьмет назад своего прошения, расходы на наем поверенного прошу взыскать с него. Прошу отложить срок явки на одну неделю».
СУДЬЯ (Голубцову). Вследствие чего барон пришел в вашу квартиру и наделал описанные вами неприятности?
ГОЛУБЦОВ. Прежде, чем ему прийти, он прислал мне записку: «Сейчас же уничтожить курей, не то начну дело о нарушении контракта» и потребовал ответа. Прочитать записку было некому. Сам я совсем неграмотный, а жена моя умеет читать только печатное да подписывать нашу фамилию. От зависти ли, что у меня хорошие куры, а у барона — нет, либо с чего другого, ему это вздумалось приказывать, не знаю. Вот я и молчу, потому, какой же я ему дам ответ, ежели я писать не умею. Прошло с полчаса. Вдруг: «Дзень, дзень» — что есть мочи звонок в колокольчик. Отворяем. Влетает сам барон, сердитый-рассердитый, и ну кричать: «Как ты смел не давать ответа на записку, когда я требую?!» Я отвечаю ему: «Я читать не умею, а кто и умеет, вашей руки не разберет. Размашисто больно пишете». Он ничего в резон не берет, а кричит, ругается, топает ногами, ударяет в стену, ломает штукатурку и бог весть что творит. И это из-за кур мировой судья пишет такие глупости и так азартничает, пугает больных людей. Нижайше прошу вас, господин судья, усмирить барона.
СУДЬЯ (поверенному барона Погодину). Имеете вы что-нибудь объяснить против сказанного господином Голубцовым?
ПОГОДИН. Я могу сказать, по поручению барона, что он вошел на лестницу, позвонил в колокольчик. Ему долго не отпирали, он опять позвонил, его впустили. Он сказал, что было ему надо, и ушел. Насчет кур я должен доложить вам, по поручению барона, что теперь эпидемическая болезнь, и он велел их сократить из-за опасения заразы и, главное, потому, что при въезде в дом Голубцову было известно, что барон сам держит кур. А Голубцов ввез своих кур, да таких еще задорных, что обижают баронских кур. Ну, барон и просил или усмирить их, или уничтожить.
ГОЛУБЦОВ. Нет, не усмирить, а убить их барон меня заставлял. А как же я их перебью, когда они мне приятны, когда мой петух кахетинский и стоит 25 рублей? Да и виноват ли я, что мой петух изнасильничал баронскую курицу? Могу ли я его усмирить? На прежней моей квартире мой петух съякшался с хозяйской курицей. Та произвела от него дорогой приплод, и хозяин мне же еще пять рублей заплатил за это!.. Не посылать же мне петуха гулять на двор с провожатым, чтобы караулил, как бы он не стал играть с баронской курицей? Наконец, что же баронская курица за недотрога, за фря такая, что моему петуху нельзя и близко подойти к ней? Про все это не стоит и говорить, не только поднимать эдакую баталию. Барон — полковник, мировой судья, имеет золотую цепь на шее, и вдруг…
СУДЬЯ. Оставьте, оставьте этот разговор про судью. Вы ведь жалуетесь на барона, как на домовладельца, частного человека. Так и говорите о действиях этого частного человека, а судью не поминайте. Итак, объясните мне: в какое именно время барон отломил штукатурку?
ГОЛУБЦОВ. Идучи назад из моей квартиры.
СУДЬЯ. И все это из-за одних лишь кур?
ГОЛУБЦОВ. Да, из-за них. Больше не из-за чего. Он кричал: «Выгоню вон, сорву вывеску!» Выбежал на двор, крикнул дворника, портерщика и стал вместе с ними выгонять на улицу моих курей. Те подняли шум, не шли. Все жильцы выскочили на двор и хохочут. Да нельзя было и не хохотать — барон, мировой судья, полковник пустился среди белого дня кур гонять! Потом приказал сорвать вывеску, которую сам позволил мне повесить. Вывеска дана мне законом, и ее никто срывать не смеет.
ПОГОДИН. По 16-му пункту контракта Голубцов вправе повесить вывеску в три четверти аршина, а он навешал в три аршина, почему барон и требует ее снять.
СУДЬЯ (Голубцову). Можете вы доказать, что барон отломил штукатурку, оторвал войлок, клеенку?
ГОЛУБЦОВ. Да штукатурка до сих пор еще не замазана.
СУДЬЯ (Погодину). Был кто-нибудь при том, когда барон ходил к Голубцову?
ПОГОДИН. Да, был гусарский поручик.
ГОЛУБЦОВ. Неправда, никого не было. (Поверенному.) Стыдно вам, Сергей Сергеевич, говорить ложно.
СУДЬЯ. При входе или при выходе был поручик?
ПОГОДИН. При входе. В комнату, впрочем, вошел один барон, а тот остался на лестнице.
ЛУКЕРЬЯ. Когда я отворила дверь барону, на лестнице, кроме него, никого не было. Он у нас накричался, нашумелся вволю, потом, когда хотел выходить и я не сумела скоро отворить ему дверь, так стал стучать в нее ногами, что вся штукатурка кругом нее обвалилась. После того он выбежал во двор и ну кур гонять на улицу. Жильцы повыскочили со всех квартир, да и покатываются со смеху, глядя, как барон с курами воюет. А он надрывается: «Ши-ши, ши-ши». Жильцы, одначе, вскоре попрятались.
СУДЬЯ (Голубцову). Вы полагаете, что поступок барона для вас бесчестье?
ГОЛУБЦОВ. А то как же. Известно, бесчестье.
СУДЬЯ. Нет, это зовется самоуправством, а не бесчестьем.
ГОЛУБЦОВ. Я — человек темный, по мне все равно, как ни назовите. Только так поступать нельзя. У меня часто бывают свадьбы, собирается человек по полтораста гостей. И вдруг бы барон в этакое время ворвался да и затеял бы такую историю? Ведь из-за этого бог весть какая перепалка могла бы выйти!
СУДЬЯ. Чего же вы хотите: поступить с бароном по закону или получить с него денег?
ГОЛУБЦОВ. Денег?.. Мне никаких его денег не надо — я свои имею. И вас, господин судья, я прошу только привести барона в усмирение. Да, в усмирение приведите мне его! А он, извольте-ка подумать, кричит: бей, режь его курей. Стучит, ломает. Ну на что же все это похоже?
СУДЬЯ (Погодину). Поручик-то служащий или отставной, и как его фамилия?
ПОГОДИН. Отставной, но фамилии его я не знаю.
ЛУКЕРЬЯ. Да не было же. Ей-ей, никакого поручика не было. Барон был один-одинешенек.
ГОЛУБЦОВ. Вы, Сергей Сергеевич, и фамилии-то свидетеля не знаете, а пришли вместо барона… Господин судья! Я не хочу иметь дело с поверенным. У меня у самого есть поверенный, да это дело вовсе не такое, чтоб переговариваться о нем через поверенных. Тут надо лично, лицо на лицо. Прикажите вызвать сюда самого барона. Я буду его стыдить, уличать: зачем, мол, вы, полковник, барон, мировой судья, золотую цепь на шее носите, и вдруг курей гоняете и вините меня, что мой петух дерется с вашим петухом.
СУДЬЯ. Перестаньте же толковать, чего не следует. Не поминайте больше судью и цепь. Так вы желаете, стало быть, вести дело уголовным порядком и потому требуете, чтобы барон лично явился в суд?
ГОЛУБЦОВ. Да, лично, непременно лично. Иначе что же это выйдет? Ничего! Я сам имею дом, вхожу в квартиры жильцов на цыпочках, деньги за квартиры спрашиваю деликатно, потихоньку. «Пожалуйте, мол, если есть». Имеют — они отдают. Нет — жду по возможности. А барон вдруг ни с того ни с сего врывается в чужую квартиру, дебоширит и знать ничего не хочет. Нет! У меня контракт, я плачу деньги вперед и ко мне не смей ходить без дела.
СУДЬЯ (Погодину). Не можете ли, по крайней мере, сказать: действительно барон разгонял кур или нет?
ПОГОДИН. Везде теперь соблюдается чистота, а голубцовские куры пачкают лестницу. Барон и требовал: или убрать, или же уничтожить их. К тому же они очень беспокойные.
ГОЛУБЦОВ. Два месяца мои куры жили спокойно. А тут сразу стали бунтовать? Ну, возьмите это себе, Сергей Сергеевич, в голову и подумайте: может ли это быть правдой? Впрочем, что я вам толкую, когда вы всего только поверенный. А я прошу сюда самого барона, лицо на лицо. Я буду его уличать, стыдить: как он, полковник, мировой судья, носит золотую цепь на шее и так безобразничает. Вот мне что надо!
