Мария Уварова - Коронованная демократия. Франция и реформы Наполеона III в 1860‑е гг.

Нельзя не упомянуть, насколько ярко весь колорит и все парадоксы эпохи, а также ее социальные типажи, отражены в произведениях Эмиля Золя, летописца Второй империи, показавшего ее в своем многотомном романе-эпопее «Ругон-Маккары» сквозь призму повседневной жизни различных социальных групп: наряду с живущей многовековыми укладами деревней, практически не ощутившей перемен, Париж и виднейшие индустриальные центры являют собой локомотив будущего: биржевые спекулянты, банкиры и торговые центры, железные дороги, шахты, заводы, вызывающая роскошь столицы, развлечения и бурная артистическая жизнь. Депутат-бонапартист Эжен Ругон, финансовый воротила Саккар, директор роскошного парижского дома мод Октав Муре, куртизанка Нана, непризнанный художник Клод, лишившиеся работы шахтеры, честные скромные буржуа семья Шанто и доктор Паскаль – вот лица Второй империи, зеркало, отразившее все политические и социальные перемены эпохи. «Новая Франция», феномен, отраженный в одноименной книге современником Империи публицистом Л. Прево-Парадолем[80], была, бесспорно, детищем Наполеона III.

Внешнеполитическая программа также составляла важную часть бонапартистской идеи. Внешняя политика Наполеона III в первые 10–15 лет его правления вновь вознесла Францию на высоту могущественной, влиятельной державы на мировой арене. Безусловно, амбиции императора диктовались стремлением к реваншу за прошлые поражения, к возвращению эпохи славы его великого дяди, к признанию империи соседями: ведь престиж Франции сильно пошатнула революция 1848 г., не говоря уже о том, что после унизительных решений Венского конгресса 1815 г. реваншистские настроения в той или иной степени присутствовали среди французской политической элиты. В начале своего правления Наполеон III выдвинул внешнеполитический лозунг: «империя – это мир», подразумевая под этим дружественное сосуществование с другими державами. Кроме того, император был горячим сторонником идеи независимости и самоопределения наций и формирования государств по национальному принципу, чем в немалой степени объяснялось упрочение националистических и шовинистических концепций в самой Франции. Однако реальные действия правительства были далеко не столь миролюбивы, как было заявлено императором.

Для подъема национального самосознания и укрепления престижа Франции на международной арене значительную роль сыграла победа в составе антирусской коалиции в Крымской войне 1853–1856 гг. Экспансионистские устремления империи наглядно проявились в колониальных захватах, в упрочении французского господства в Алжире (где в 1850-е гг. велась ожесточенная война с непокорным местным населением) и Индокитае; были установлены прочные дипломатические отношения с Китаем и Японией, туда неоднократно совершались торговые и научные экспедиции. Победы Франции возвысили ее авторитет в глазах европейских монархов; как писал Жюль Симон, «государи, напуганные европейскими революциями 1848 г., отдали честь этому выскочке: когда они увидели его силу, они признали его легитимным»[81]. Собственно, именно к этому и стремился Наполеон III.

Самым смелым проектом наполеоновского правительства стала экспедиция в Мексику 1862–1867 гг. с целью водворения на мексиканском престоле выгодного для Франции монарха (им должен был стать эрцгерцог Максимилиан, брат австрийского императора Франца-Иосифа) и предоставления новых выгод финансовой олигархии. Экспедиция окончилась провалом, в ходе мексиканской революции монархия была уничтожена, Максимилиан – расстрелян, что всколыхнуло недовольство французской буржуазии и общества в целом. Осуждению подвергалась и начатая в 1859 г. Итальянская кампания, предлогом для которой стала помощь Пьемонту в борьбе против Австрии, реальной же целью было получение Савойи и Ниццы в качестве «награды» за помощь. Противники этих войн осуждали их за лицемерие и откровенную жадность, полагая, что истинный престиж империи – в мирном сосуществовании с соседями и проведении прежде всего справедливой социальной политики[82]. Внешнеполитические действия империи ничуть не укрепили ее престиж, наоборот, подорвали его в глазах общественности. Опасным соседом империи становилась Пруссия, чья мощь и агрессия возрастали в войнах за объединение Германии, тем более, что она воспрепятствовала присоединению Францией Люксембурга. Видные политические деятели предупреждали императора об опасности конфликта со столь сильным соседом; более того, резкому осуждению подверглись антипрусские настроения бонапартистов как неуважение к правам и свободам немецкого народа, как грубое вмешательство в его внутреннюю политику, как эгоистический, воинствующий шовинизм, противоречащий исходному постулату Наполеона III о поддержке национально-освободительных движений в Европе, о праве каждой нации на свое государство: «Германия… не обязана жертвовать своими интересами в угоду нам и обрекать себя на жалкое существование, чтобы доставить нам радость господства»[83]. Иными словами, результаты внешнеполитических действий Франции накануне реформ были весьма неоднозначными.

Если наполеоновскому правительству удалось добиться значительных успехов в экономике, то ситуация во взаимоотношениях государства и общественных институтов была далеко не столь благополучной. Прежде всего эти сложности были связаны с характером политического режима Луи Бонапарта. Историки и современники, высоко оценившие экономические, социальные и внешнеполитические достижения Второй империи, тем не менее считают наиболее уязвимым и спорным ее моментом именно внутриполитическую систему и обеспечение политических свобод граждан[84].

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Манон Жанна Ролан де Ла Платьер, известная как мадам Ролан, хозяйка парижского литературного салона в 1770 – 1780-е гг., горячая сторонница революции, была казнена в 1793 г. по обвинению в связях с роялистскими заговорщиками.

2

См.: Европейский либерализм в Новое время: Теория и практика. М., 1995.

3

См.: Берман Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994; о моделях и кризисах английского и французского абсолютизма см.: Андерсон П. Родословная абсолютистского государства. М.: Территория будущего, 2010.

4

См.: Локк Дж. Два трактата о правлении // Локк Дж. Сочинения. М.: Мысль, 1988. Т. 3.

5

См.: Олар А. Политическая история французской революции. СПб., 1902.

6

См.: Фюре Ф. Постижение французской революции. СПб., 1998; Генифе П. Французская революция и террор // Французский ежегодник. 2000.

7

См.: Федосова Е. И. Либералы у власти // Французский либерализм в прошлом и настоящем. М., 2001.

8

См.: Фюре Ф. Постижение французской революции. СПб., 1998.

9

См.: Федосова Е. И. Либералы у власти // Французский либерализм в прошлом и настоящем. М., 2001.

10

См.: Furet F. La Révolution 1814–1880. Paris, 1988.

11

См.: Смирнов А. Ю. Империя Наполеона III. М.: Эксмо, 2003.

12

Anceau Е. Napoléon III, un Saint-Simon à cheval. Tallandier, 2008. Р. 134.

13

Там же.

14

Jardin A. Histoire du libéralisme politique. Paris, 1987. Р. 301.

15

Ollivier E. L’Empire libéral. Paris, 1899–1912. Vol. 9. P. 242.

16

См.: Plessis A. De la fête impériale au mur des fédérés. 1852–1871. Paris, 1979.

17

Archives Nationales. Fonds Rouher. 45 AP 1–19. Fonds Persigny. 44 AP-16. Fonds Crémieux. 369 AP-1–3.

18

Archives Nationales. Fonds Simon. 87 AP-1–20. Fonds Favre. 244 AP-1. Fonds Rochefort. 48 AP-1. Fonds Delescluzes. 494 AP-1.

19

Archives Nationales. Fonds Guizot. 42 AP-299; Fonds Barrot. 271 AP-3–39.

20

Ollivier E. L’Empire libéral. Paris, 1899–1912. Vol. 1–12.

21

Ollivier E. Démocratie et leberté. Paris, 1867.

22

Tiers A. Discours sur la politique intérieure. Paris, 1864; Tiers A. Discours sur les libertés politiques. Paris, 1865; Darimon A. Histoire d’un parti. Paris, 1887; Darimon A. Les irréconciliables sous l’Empire. Paris, 1888; Claveau A. Souvenirs politiques et parlementaires d’un témoin (1865–1870). Paris, 1913; Du Camp M. Souvenirs d’un demi-siècle. Paris, 1949.