Иосиф Кулишер - История русской торговли и промышленности
Во всех этих направлениях ганзейцы старались добиться привилегий, освободиться от того тягостного гостиного права, которое господствовало в Средние века, и им действительно удавалось достигнуть этой цели. Они оказывались в несравненно более выгодном положении, чем прочие иностранцы.
Это замечается не только в области перечисленных прав, но относится и к другим группам преимуществ, предоставленных им. Везде и повсюду иностранные и иногородные купцы в те времена образовывали самостоятельные поселения, фактории, конторы, как их именовала Ганза, и эти поселения, представлявшие собою нечто самостоятельное, отделенное от прочих частей города, руководствовавшееся собственными правилами, стремились к проведению принципа экстерриториальности, полного невмешательства в их внутренние дела и в разрешение ими вопросов, которые, касаясь иностранной общины, в то же время затрагивали и местные интересы. Таково было, например, право убежища в поселении гостей (преступник, бежавший туда, не может быть потребован обратно), право их судить местных жителей, которые совершили над факторией насилие, право не допускать к себе различных представителей местной (в особенности полицейской) власти. Они настаивали даже на участии в суде (смешанные суды) в случае столкновения гостя с местным жителем, на возможности судиться на основании права своей родины. Все это были очень важные права, которых немецкие купцы в разных странах (как и итальянцы на Востоке) усиленно добивались и которые должны были поставить их в исключительное положение среди гостей, дать им возможность образовывать повсюду государство в государстве и тем самым обеспечить себе возможность захвата торговли с данной местностью в свои руки.
Наконец, для достижения последнего необходимо было приобретение и ряда прав, составляющих третью группу и относящихся непосредственно к торговле. Гостиное право того времени не только было сопряжено с уплатой гостем многочисленных сборов, от которых местные жители были свободны, или, во всяком случае, уплаты их в повышенных размерах, сборов проездных, рыночных, привратных и т.д.{129}, но рост подлежал значительным ограничениям в области производства торговых операций. Гостю запрещено торговать с гостем, он обязан, во всяком случае, предварительно предлагать товары местным жителям и только в крайнем случае может сбывать их другим гостям. Это находится в тесной связи с так называемым штапельным правом, с обязанностью гостей везти товары определенным путем, доставлять их в город, здесь их складывать и выставлять на продажу. Торговля должна сосредоточиваться в городе, и товары должны проходить через руки его жителей. Товары не могут провозиться через город или мимо города, они должны быть выставлены в нем на продажу на рынке известное число дней. И лишь в случае невозможности продать оставшееся может быть провезено дальше или только вывезено обратно, причем уплаченный при ввозе рыночный сбор обычно и в этих случаях не возвращается. Гость не может продавать в розницу; исключение допускается для рыночных дней и в особенности во время ярмарок. Он обязан продавать товары через посредство маклера, обязан пользоваться публичными весами, за что уплачивает особый сбор, не может закупать товаров в деревнях, входить в сношения с крестьянским населением, и в этой области ганзейцами была в значительной мере пробита брешь в старинном гостином праве.
Исходную точку торговых сношений Новгорода с Западом составляют набеги тех самых скандинавских викингов, которые проникли во всевозможные страны Запада и Востока и положили основание многим государствам, в том числе и русскому. Подобно тому как торговля повсюду возникла из военных действий, и новгородская торговля имела своей точкой отправления пиратские набеги норманнов. «Набеги как набеги, — говорит А. И. Никитский, _ стали мало-помалу выходить из употребления и уступать свое место торговым сношениям. Но исчезновение их было далеко не настолько полным, чтобы поле действия было совершенно очищено для торговли». Очень часто случалось, что в одних и тех же лицах соединялись промыслы пирата и купца, нередко случалось, что участники одной и той же компании грабили в одном месте и торговали в другом»{130}. Отзвуки этого явления мы замечаем еще долго и впоследствии в вечных и беспрерывных столкновениях между новгородцами и иноземцами, в каждый раз совершаемом ими ограблении другой стороны.
Торговые сношения скандинавских народов с Новгородом имели долгое время случайный характер, пока остров Готланд не стал центральным пунктом для северного купечества, в том числе прежде всего немецкого. Готландцы, а затем немцы, переселившиеся в г. Висби на Готланде, появляются в Новгороде со своими товарами, а в XII ст. Новгород вступает в непосредственные сношения с вендскими городами, прежде всего с Любеком, и они учреждают свою факторию в Новгороде{131}.
Наиболее важным источником для истории торговли между Новгородом и Ганзой являются торговые договоры, заключенные между ними, и прочие соглашения, имевшие место в связи с восстановлением мира и возобновлением каждый раз прерывавшихся торговых сношений. Не все эти договоры являются таковыми в полном смысле слова, многие из них представляют собою, скорее, проекты договоров. Лишь в некоторых из них имеются имена заключивших договор лиц, их подписи, печати, говорится, что на этом обе стороны целовали крест. В других случаях эти внешние признаки договора, действительно заключенного, отсутствуют. Иногда же из самого содержания документа видно, что он является только проектом, например из грамоты 1268 г., написанной на латинском языке, где немцы выговаривают себе различные права и обещают предоставить те же преимущества и новгородцам, приезжающим на Готланд. Но это обстоятельство мало меняет дело, так как, с одной стороны, и договоры в полном смысле слова нередко нарушались, как это можно установить на основании последующих жалоб, нарушались несмотря на то, что обе стороны на том крест целовали. А с другой стороны, и не утвержденные окончательно договоры свидетельствуют о том, какие требования предъявлялись и пожелания высказывались и в каких формах и условиях совершался товарообмен между немцами и новгородцами. Сплошь и рядом постановления таких проектов действовали в качестве обычного права, иногда на них даже ссылались, как на нормы, исполнение которых обязательно.
В договорах этих фигурирует всегда Новгород, но они распространяются и на Псков, как на его пригород; в более поздних соглашениях Псков назван нередко особо в качестве участника в соглашении. Со стороны немцев первоначально выступают остров Готланд и немецкая Ганза в Висби, позже наряду с ними появляется Ганза 73 городов, где на первом плане стоят вендские города, в особенности Любек. Хотя купечество Висби и не исчезает, но все же Любек оттесняет его на задний план. Наконец, постепенно присоединяются и мало-помалу становятся на первом месте ливонские города: Дерпт, Ревель, Рига. В договоре 1392 г. впервые выступают на сцену вместе с «заморскими» и ливонские города, а в 1436 г. Дерпт и Ревель являются единственными представителями всех немецких городов в переговорах с Новгородом. В 1448 г. Любек предполагал и с своей стороны отправить послов для заключения нового мира с Новгородом, но затем отказался, и от имени Ганзы его заключили Рига, Дерпт и Ревель{132}.
Договоры появляются около XII ст., хотя, несомненно, торговые сношения начались уже раньше — ссылаются на более старые грамоты и соглашения, «на чем целовали отцы ваши и наши крест».
Прежде всего в каждом договоре устанавливается общий принцип, что обеим сторонам предоставляется право торговать и им никто не будет ставить препятствий в этом направлении, они могут торговать без стеснений, без насильственного захвата у них товаров. Это выражается словами «вольное торгованье», «путь чист», «без рубежа», «без пакости». Так, уже в первом договоре, заключенном между Новгородом и немцами и относящемся к концу XII ст. (около 1195 г.){133}, в самом начале (ст. 1) читаем: «Первое ходити новгородцю послоу и всякому новгородцю в немечьскоу землю и на Гоцк берег; такоже ходити немьчьм и штяном в Новгород без пакости не обидим никымже». Новгородцы здесь посещают не только «Готский берег», но и «немецкую землю», о которой впоследствии уже не упоминается, их плаванье обширнее, чем в следующие столетия; немцы же, напротив, «ходят» только в Новгород, о новгородских землях еще не упоминается. Но из дальнейшего видно, что уже в эту эпоху практическое значение права торговли новгородцев в немецких городах отступает на задний план, по сравнению с правом торговли ганзейцев в Новгороде. Именно в той же ст. 1 говорится далее: «Аще боудеть соуд князю новгородцкому Новегороде или немецкомоу в немяьх, а в том мироу ити гостю домовь без пакости; а кого Бог поставить князя, а с тем мира подтвердить, любо ли земля без мироу станеть».
