Валерия Башкирова - Герои 90-х. Люди и деньги
А рэкет? Рэкет был всегда! И в советское время тоже договаривались о «крыше». Были ведь «цеховики» на Кавказе, в Москве, других крупных городах. Были торгаши, бармены, официанты.
Потом у Федорова был еще ресторан в Милане, через год он его продал, открыл ресторан Fyodoroff в Нью-Йорке, но там много денег потерял… Место оказалось неудачным. Потом управлял в Нью-Йорке другим рестораном — L`Ermitage. Но Федоров «российский гражданин, просто, — как он говорит, — у меня бизнес и там, и здесь».
А что деньги?.. Деньги, говорит Федоров, портят тех, кто их никогда не имел. Это «новые русские». «А я всю жизнь жарил котлеты… Что это значит? Вот я в 1968 году работал метром в «Арбате». И каждое утро, когда раздавался стук на лестничной клетке, у меня екало сердце: это за мной! Потому что я 24 года в общепите. Из них четыре года поваром, десять лет официантом, работал барменом, метром. И мы все воровали! У метра зарплата была 140 руб. Остальное я брал с официантов — в месяц выходило 1000 руб. Не потому, что я хотел воровать, — мне положено было получать тысячу! Потому что 30–40% я должен был отдавать. Остальное, около 700 руб., оставлял себе. Поэтому у нас, торгашей, всегда были деньги. Я ходил по острию ножа, но знал меру. Знал, сколько мне положено. Потому-то и мечтал всегда стать хозяином.
Но деньги меня уже не испортят — ведь я всю жизнь жарил котлеты».
Неподпольный миллионер
Первым кооператором, прославившимся на всю страну, стал Артем Тарасов (кооператив «Техника»). Славу ему создало его выступление в телепрограмме «Взгляд»: он заявил, что получает по 3 млн. руб. зарплаты и уплатил 1 000 000 руб. партийных взносов. По мнению первого советского легального миллионера, кооператоры были оплотом капитализма в России, но после его легендарного выступления в программе «Взгляд» и последующего массового истребления кооперативов капитализм кончился, не успев начаться. А сам Тарасов был вынужден уехать из страны… «На программу “Взгляд” я пошел один, чтобы обезопасить свой коллектив, — рассказывал Тарасов в интервью корреспонденту ИД «Коммерсантъ» Е. Дранкиной. — Мы уже находились в зоне риска, и безопаснее было тогда вынести историю на публику. Я рассказывал много раз, что в том месяце мы узнали о готовящемся постановлении, по которому лимит наличности в кооперативах сокращали до 100 руб. в день. Это фактически убивало наш бизнес. А у нас на тот момент было 78 млн. руб. на счету. И мы выдали себе эти деньги в виде зарплаты, чтобы иметь наличность на весь год. Заплатили налоги, я налог на бездетность заплатил 180 тыс. руб., а мой зам, член партии, еще и партийные взносы с этой суммы — 3%, т. е. 90 тыс. Сейчас, если индексировать, наверное, были бы те же суммы, только в долларах. И это привело в ярость партийных боссов. Нас начали трясти все подряд: КГБ, прокуратура… Меня хотели посадить, пытались подвести под статью о хищении госсобственности. По этой статье в Советском Союзе расстрел полагался, между прочим. И хотя никаких бюджетных средств мы в глаза не видели — из двух десятков направлений деятельности кооператива «Техника» ни одно с бюджетом не было связано, — подвели бы точно, такая злость была. Несколько лет не могли этого забыть, даже когда я уехал в эмиграцию, за мной следило ГРУ.
В тот момент, собственно, кооперативный этап и закончился. В моем лице увидели новое опасное явление и начали закрывать по 300–400 кооперативов в день. И Горбачев отрекся от кооператоров — вскоре выступал на заводе в Кировске и заявил дословно: “Никогда зарплата советского человека не превысит 10 тыс. руб. в месяц”».
Что сказали Тарасову после эфира братья-кооператоры? «Кто-то сказал, что зря я вылез, не надо было так подставлять всех. Но другие сказали, что все правильно, нужно было встряхнуть общество, показать, что можно зарабатывать, не бояться. И знаете, кто еще сказал спасибо? “Красные директора”. Они тоже увидели, что зарабатывать можно миллионы, если только изменить форму собственности. Да и народ меня поддержал, потому что в итоге меня депутатом избрали, а потом, из Лондона, и в Госдуму, и я смог вернуться».
Депутатом Тарасова избрали ненадолго. Потом были попытка баллотироваться в президенты на выборах 1996 года и новая эмиграция. «Возможно, я мог бы стать олигархом, если бы не уехал, но шанс быть убитым или посаженным в тюрьму был таким же. Я не понимаю людей, которые так играют. Я, например, считаю, что Ходорковский гораздо больше принес бы пользы и себе, и стране, если бы не сидел сейчас в тюрьме, а жил в Лондоне. Да, эмиграция не сахар, но это все же не тюрьма и не смерть».
В одном интервью Тарасов говорил, что в 1990-е у нас был первобытнообщинный капитализм, его сменил рабовладельческий и когда-нибудь мы доберемся такими темпами до капитализма нормального. «У нас главные действующие лица — это богатые чиновники, которые ничего не создают. Богатые чиновники — нонсенс для всего мира, и выдумывать название для такого строя — тут я теряюсь. Думаю, нам нужен новый Карл Маркс, который описал бы нашу новую модель общественного строя и спрогнозировал, куда мы движемся».
Когда мы свернули со столбовой дороги? «В конце 80-х, когда началась номенклатурная приватизация. Люди, поделившие государственную собственность и финансы, не хотят и не могут ничего производить, т. е. развития страны они обеспечить не могут. Они создали спекулятивный коррумпированный общественный строй и правящий чиновничий класс. А вот кооператоры предназначались совсем для другого.
У меня недавно вышел спор с Сергеем Кургиняном. Он говорил, что первые кооперативы создавались криминалом, теневиками и бандитами. Это не так. Конец 1980-х — вот этот мой капитализм, с которого все начиналось, — был очень светлый период в России, когда в кооператоры пошли инженеры, кандидаты наук. Все остальные смотрели на нас и крутили пальцем у виска: дескать, с ума сошли — делать все легально, регистрировать предприятия. А тогда были очень мощные идеи, которые могли бы воплотиться в новое качество развития страны. Если бы кооперативное движение не убили на взлете, мы жили бы сейчас в развитом капитализме с человеческим лицом.
И кооперативов было достаточно много. В 1989 году я был выбран первым заместителем председателя Союза кооперативов СССР. Мы фактически занимались насаждением капитализма и знали, что происходит. У нас было 6 млн. человек в ассоциации, и эти люди создавали почти 5% валового национального продукта. В организацию входили все республики Советского Союза, мы были независимы, у нас была независимая газета — «Коммерсантъ» (Артем Тарасов был соучредителем газеты. — Ред.). И у нас, между прочим, была ответственность. Мы понимали, что наша деятельность приносит определенный вред. Мы убивали хозяйственную систему СССР. Потому что, как только кооператор приходил на предприятие, он занимал лучший кусочек цеха: к нему уходили лучшие инженеры, он перетягивал к себе лучшие виды сырья и лучшие технологии, и в итоге этот маленький кусочек процветал, а весь завод загнивал. Мы это видели, но мы были нормальные люди и не пытались угробить страну, в которой живем. Мы придумали идею свободных экономических зон. И неизвестно, кто был первым — мы или Китай. Мы писали письма Горбачеву, Павлову, Рыжкову с предложением создать такие резервации, в которых был бы разрешен капитализм. И нас неожиданно поддержали в Республике Коми. Там в 1989 году начались забастовки — шахтеры вышли на улицы с плакатами “Все мыло и спички съел кооператор”. Мы поехали в этот регион, поговорили там с людьми и подружились с ними. Шахтеры тогда переписали плакаты — слово “чиновник” вместо “кооператор”. А в правительстве мы стали просить отдать нам этот регион для особой зоны.
И обещали довести уровень жизни в Коми до уровня жизни в Австрии. Не дали. А если бы поддержали кооператоров тогда, не загубили движение, а вместе с ним могучую индустриальную экономику, все могло бы совсем по-другому получиться, она бы стала со временем снова эффективной».
Тарасов признается, что предпринимательство — это просто стиль жизни: «Предприниматель за свою жизнь теряет до нуля и снова поднимается много-много раз. Если ты не теряешь и не поднимаешься, ты уже не предприниматель, ты какой-нибудь олигарх, сидящий на заработанных деньгах. Теряют все — теряют миллионы, миллиарды — и поднимаются. В этом принципе характер моей деятельности. Каждый новый проект несет в себе риск потери, а еще и сесть в тюрьму можно. … Ни от чего не могу зарекаться…»
Хозяин «Алисы» в стране чудес
Наряду с зарождением новых рыночных отношений разрушались старые, административно-командные, прерывались хозяйственные связи. А зарождающийся бизнес действовал согласно своей природе. Прерваны старые связи? Значит, нужны новые. А новые связи — это биржа.
