Вальтер Николаи - Тайные силы: Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время
Если бы исход войны соответствовал жертвам немецкого народа и трудам его военного командования, то Генеральный штаб стал бы весьма настойчиво ходатайствовать перед правительством об использовании этого опыта. Чужая разведка, вместо того, чтобы разъедать основание германского государства и будущее немецкого народа, была бы вновь вырвана с корнем. Всестороннее ознакомление с методами и путями германской разведки нам кажется, поэтому, необходимым как на случай самостоятельного выступления Германии, так и для успешного отражения вражеской разведки.
Это относится также и к тем государствам, которые, не имея собственной разведки, не имеют о ней достаточного представления и не подозревают поэтому, какой опасности подвергается их политическая свобода и национальная независимость со стороны тех могущественных государств, которые вышли из мировой войны настоящими мастерами в деле разведки и порожденной ею политической пропаганды.
Тайна еще более усиливает эту опасность. Поэтому является вполне правильным, чтобы описание было дано именно со стороны Германии, которой пришлось бороться с разведкой, [55] далеко превосходящей ее собственную, и которую, поэтому, она имела случай всесторонне изучить.
Из стран-победительниц Франция особенно заинтересована в замалчивании тех средств, которые способствовали ее победе. Англия же, и прежде всего Америка, должны остерегаться французской разведки, которую они усилили одновременно с усилением военного положения Франции.
Знание того, что происходило в области разведки, необходимо и для историографии мировой войны. Без этого знания история не может вынести своего правильного приговора, точно так же, как и политика не может извлечь всей пользы из опыта мировой войны.
Если я по всем этим причинам решился дополнить мое первое, упомянутое в начале, произведение, то все же могу набросать картину лишь крупными штрихами, так как от этих событий нас уже отделяют годы и, кроме того, я не в достаточной мере располагаю накопленным за время войны громадным количеством фактических данных.
Николаи.
Берлин. Июнь, 1923 г. [56]
I. Историческое развитие
Военное происхождение шпионажа. Франция, как творец военно-политической разведки. Людовик XIV. Фридрих II. Наполеон III. Бисмарк. Упадок германской разведки, выдвижение разведок английской и американской.
Происхождение шпионажа — военное. Хорошая осведомленность, дополненная шпионажем у врага, была всегда и всюду необходимым вспомогательным средством военной борьбы, так как незнание или ошибочное представление о происходящем у врага или о его намерениях грозило неожиданностями, а, отсюда — и потерей сражения, от которого часто зависела судьба государства и народа. Для такой примитивной разведывательной службы достаточно было пары отважных молодцов, на хитрость и надежность которых можно было положиться, которые соблазнялись, по большей части, крупным денежным вознаграждением, и от которых, по исполнении задания, охотно отделывались для того, чтобы скрыть, что слава военного успеха основывалась на успехах хитрости или предательства. Таким путем Наполеон I, благодаря услугам известного шпиона Шульмейстера, быстро и без пролития крови занял крепость Ульм. Но уже этот первый из знаменитых шпионов нового времени испытал на себе всю неблагодарность своего ремесла. Возведенный за свои услуги корсиканцу из баварского контрабандиста в полицей-президенты Вены и владельца замка в Нейдорфе близ Страсбурга, он умер в глубочайшей нужде. Могила его находится на кладбище Сент-Урбан немецкого города Страсбурга, предательски выданного Людовику XIV.
Но только политически слабые или молодые государства могли ограничиваться разведывательной службой в военное время или довольствоваться одной лишь военной разведкой. Уже во время войн Людовика XIV и Наполеоновской эпохи разведка перешла и в область политическую: шпионаж свил себе гнездо в тайных кабинетах дипломатии, и тайная разведка стала составной частью политики.
Франция является творцом постоянной военно-политической разведки. Наполеон III, под влиянием все [57] возрастающей мощи Пруссии при Бисмарке, впервые придал военной разведывательной службе прочные формы. Он создал в 1855 году единообразно-организованную и распространенную по всей Франции специальную полицию, которая стала главной носительницей шпионажа во время франко-прусской войны. После войны республика передала ее в распоряжение Генерального штаба, «II Бюро» которого взяло на себя планомерную организацию разведывательной службы («Service de renseignements») против Германии. В настоящее время, на вершине своего военного могущества, Франция является законченным мастером и неограниченным властителем в этой области. Руководство разведкой находится в крепких руках сознательно добивающейся могущества политики. Только тогда, когда Германия располагала государственными людьми с подобной же политической волей, появлялись и в ней зачатки работающего на службе у политики шпионажа. Такой шпионаж имелся в эпоху Фридриха Великого и Бисмарка. Первый уже не полагался на сообщения своих официальных представителей заграницей и на заверения находившихся при его дворе чужих дипломатов, а добывал себе независимые и достоверные сведения о положении дел через собственных доверенных людей и тем же путем осведомлялся о военном вооружении своих политических противников. Так же поступал и Бисмарк. Во время войны под его политическим руководством, в Германии существовало то полное согласие между военной и политической разведкой, — как между военным и политическим руководством вообще, — которое облегчило тогда Германии, а в мировой войне — ее противникам путь к успеху. Подобно тому, как Бисмарк был в курсе политического положения и руководил им, так и военные распоряжения Мольтке планомерно выполнялись на основании верных сведений о враге. Его решение повести наступающие немецкие войска вправо на Седан основывалось на агентурных сведениях из Парижа о выступлении Мак-Магона из Шалона, об его намерении обойти правое крыло германской армии в направлении на Мец.
Знакомясь с задачами разведывательной службы, я [58] познакомился с ветеранами разведки того времени. Имея до тех пор обывательское представление о низком характере шпионов, я был поражен, встретив их в высших духовных и социальных кругах. Я встретил людей с вполне законченной общественной подготовкой, в высшей степени культурных, и с обширным общим и политическим образованием. Разговор с ними представлял громадный психологический и политический интерес; он знакомил с величием прошедшей эпохи и указывал одновременно условия, при которых только и могла быть успешной разведка в будущем. Так как эти условия были осуществлены в результате германских объединительных войн, то германская разведка могла тогда оставаться в узких личных рамках, тем более, что цели ее были ограничены, а силы ее, благодаря государственному искусству Бисмарка, концентрировались всегда против одного врага.
Германии времен Бисмарка не была известна работа на все стороны и нападение со всех сторон. Отношения с Англией, и в особенности с Россией, были дружественными. Это выражалось в том, что ни по отношению к России, ни по отношению к Англии не велось никакой разведки сверх официальной информации. Сама Россия, которой угрожали не столько внешние, сколько внутренние враги, организовала чисто политическую разведку, направленную, главным образом, против этих внутренних врагов и распространенную по всей Европе в виде полицейской организации — знаменитой «охранки». Хотя последняя вначале и не преследовала целей военного шпионажа, но все же была способна начать в любое время работу и для военных нужд. Лишь русско-японская война привела Россию в ряды государств, сознательно ведущих военную разведку. Союз с Францией предоставил в распоряжение русской разведки большой опыт ее союзницы, но превратил ее в то же время в слугу французской разведки против Германии.
Последняя не учитывала, однако, этого развития. Ее политическая разведка хирела в руках дипломатии, комплектовавшейся и действовавшей под углом зрения общественных соображений, строго придерживавшейся [59] корректных путей и довольствовавшейся тем, что она на этих путях находила. Личный аристократический образ мыслей переносился и на деловое ведение операций. Изречение «Wright or wrong — my country» не привилось у немцев, вследствие конкуренции с Англией. Военная разведка утеряла политическое руководство, а вместе с тем понимание и поддержку политических факторов. Это не могло быть возмещено ни военными атташе, включенными всюду в рамки дипломатии, ни тем, что вместе с германским военным флотом выросла и разведывательная служба адмиралтейства, которая, хотя в большей степени, чем разведка Генерального штаба преследовала политические цели, но, по существу, являлась также и военной разведкой. Кроме того, она развивалась независимо от разведки Генерального штаба, рядом с ней и лишь в слабом с ней контакте, так как у обеих — не было как общего, так и политического руководства.
