Юрий Мухин - Убийцы Сталина. Главная тайна XX века
Ведь при Сталине Рыков мог работать как попало — какие к нему претензии, если он просто выполняет решения Политбюро, где главным является вождь правящей партии? А исчезнет вождь, на кого Рыкову свалить ответственность за свои лень и тупость?
Вспомним «шахтинское дело», по которому суд приговорил к смерти часть шпионов. Сталин, вождь партии, на Политбюро предлагал помиловать осужденных к расстрелу, а Бухарин сагитировал остальных членов Политбюро их расстрелять. Кого нынче винят в этом расстреле? Бухарина? Да нет, винят вождя — Сталина.
Остальные, не претендующие на роль вождя члены ЦК и слушать не хотели Сталина по другим причинам. Он решал их вопросы, он умел вникнуть и разобраться во всем, с ним можно было делать дело. А ведь дело членам ЦК надо было делать обязательно: не сделаешь — потеряешь власть, а потеряешь власть — что будешь делать? Просить, чтобы антикоммунисты тебя просто расстреляли, а не сожгли живьем в паровозной топке, как Сергея Лазо?
А если Сталин уйдет, то с кем это дело делать? С алкашом Рыковым? С «Колей-балаболкой» Бухариным? С «коммунистической обломовщиной» Каменевым? Нет, жизнь дороже! Поэтому, пока потеря власти для большевиков вела к смерти их лидеров (членов ЦК), Сталин не имел никаких шансов покинуть должность вождя. По крайней мере он был нужен до победы над Гитлером — до того момента, когда быть коммунистом стало уже безопасно.
Итак, если говорить в принципе, то вождем делают три вещи: общий страх всего общества перед лицом какой-либо угрозы; личные выдающиеся качества ума и трудолюбия претендента на роль вождя; отсутствие равноценных конкурентов, не боящихся возложить на себя ответственность за свои решения. По этим же самым трем обстоятельствам Сталину пришлось стать, опять помимо своей воли, и военным вождем — стратегом.
А внешнюю угрозу СССР в тот момент олицетворял выдающийся военный специалист мировой истории.
А.Гитлер
Ставший в 1933 г. вождем немецкого народа, Адольф Гитлер к поприщу именно военного вождя готовил себя с самого начала своей деятельности. Записав и выделив шрифтом еще в 1924 г. в своей программной книге «Моя борьба» («Mein Kampf»): «Целью всей внешней нашей политики должно являться приобретение новых земель» и «когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены»18, — Гитлеру уже некуда было деваться. Ведь совершенно очевидно, что в России Сталин уже создал национальное государство, что Гитлера никто в России не ждет и просто так никто и никакие земли ему не собирается отдавать. Поставив перед собой задачу захвата новых земель, Гитлер волей-неволей обязан был изучать военное дело. И то, до какой глубины он его изучил, воистину изумительно.
В определенном смысле Гитлера нужно считать самым выдающимся полководцем всех времен и народов. Для пояснения этой мысли я должен ввести несколько дополнительных терминов по аналогии с термином «полководец». Полководец — это тот, кто водит полки, и это, исходя из сегодняшней организации армий, — командир дивизии. Тогда командующий армией как структурного войскового объединения — это дивизиеводец. Командующий фронтом — армиеводец. И командующего всеми войсками страны, Верховного Главнокомандующего, следовало бы по аналогии назвать фронтоводцем, но в данном случае необходимое нам слово есть — стратег.
Так вот, если бы мы в последний месяц Второй мировой войны гипотетически взяли Сталина, Наполеона, Суворова, Гитлера, да и любое другое громкое имя в военной истории, дали им по 15 тыс. человек, равных по психофизическим качествам (или по 100 тыс.), и предложили каждому организовать из этих людей дивизию (армию), вооружить их по своему разумению иобучить, то дивизия и армия Гитлера, на мой взгляд, в боях разгромила бы всех своих конкурентов.
Никто до него в военном деле не был столь революционным, никто не внес для своего времени в военное дело так много революционных новшеств. Деятельность Гитлера до войны и в ходе ее — это, по сути, история его непрерывной борьбы с косностью немецких генералов. Даже они, по-своему самый выдающийся генералитет мира, не способны были сразу понять суть того, что Гитлер задумывал. По-настоящему его, возможно, понимали только Гудериан в области танковых войск и Геринг в области военно-воздушных сил.
Прослуживший с Гитлером всю войну фельдмаршал Кейтель четко написал, что и он не мог понять замыслов Гитлера и трижды просился на фронт, предлагая Гитлеру заменить себя, как Кейтель считал, более умным фельдмаршалом Манштейном19.
После войны все немецкие генералы из тех, кто не попал под расправу Нюрнбергского трибунала, стали все свои ошибки и поражения валить на Гитлера, «самый умный» фельдмаршал Германии Манштейн в этом не был исключением. Тем не менее и он вынужден признать за Гитлером выдающиеся способности к анализу. «Но, помимо этого, Гитлер обладал большими знаниями и удивительной памятью, а также творческой фантазией в области техники и всех проблем вооружения», — писал Э. Манштейн20.
Кейтель, который знал, что после Нюрнбергского трибунала его казнят, и которому по этой причине нечего было терять, писал более откровенно, в том числе и о том, что именно у Гитлера было и чего не было у его генералов:
«Я упоминаю об этом только для того, чтобы показать, как фюрер с его ни с чем не сравнимым даром предвидения вникал во все подробности практической реализации собственных идей и всегда смотрел в корень, когда что-либо предпринимал. Мне приходилось снова и снова констатировать это во всех областях моей служебной сферы. Таким образом, и высшие командиры, и мы, вОКВ, были вынуждены пользоваться этим основательным методом работы. Фюрер без устали задавал вопросы, делал замечания и давал указания, стремясь ухватить самую суть, до тех пор, пока его неописуемая фантазия все еще видела какие-то пробелы. По всему этому можно представить себе, отчего мы зачастую целыми часами докладывали ему и обсуждали различные дела. Это являлось следствием его метода работы, который так сильно отличался от наших традиционных военных навыков, приучивших нас передавать решение о проведении в жизнь отданных приказов своим нижестоящим органам и штабам. Хотел я или нет, мне приходилось приспосабливаться к его системе»21.
То есть, благодаря своим исключительным способностям к фантазии и воображению, Гитлер мог представить в уме бой или военную операцию, прокрутить тысячи вариантов их развития, выбрать лучший, притом такой, что его генералы впадали в истерику, настолько им идеи Гитлера казались глупыми, необычными, неожиданными, парадоксальными.
Вот, к примеру, конфликты Гитлера со своими генералами в области вооружений.
Когда немецкие конструкторы создали 88-мм зенитное орудие, то только Гитлер оценил его возможности в борьбе с укреплениями врага. Он в уме представил укрепления, местность и огромную скорость снаряда, соприкасающегося с укреплением, и понял, что эта пушка именно то, что и надо для борьбы с железобетонными фортами и дотами. Генералы считали его фантазии глупостями: у этой пушки очень легкий снаряд и, по опыту Первой мировой, он, падая сверху, не проломит бетон, а для стрельбы по амбразурам эта пушка не годится, так как ее из-за тяжести невозможно было подтянуть к доту на 300—400 м. И когда Гитлер в начале 1938 г. снял с должности генерала саперных войск Ферстера за то, что тот на границе с Польшей строил укрепления так, что их с польской стороны можно было расстрелять подобными орудиями, то иКейтель стал считать Гитлера самодуром. Но вот немцы оккупировали чешские Судеты.
«Величайший интерес вызывали не только у военных, но и, разумеется, у самого Гитлера чешские пограничные укрепления. Они были сооружены по образцу французской линии Мажино под руководством французских инженеров-фортификаторов. Мы были просто поражены мощью крупных заградительных фортов и артиллерийских укрепленных позиций. В присутствии фюрера были произведены опытные обстрелы из наших орудий. Нас потрясла пробивная способность наших 88-мм зенитных орудий, снаряды которых прямой наводкой полностью пробивали обычные блиндажи с расстояния до 2000 м. Ведь именно такую задачу фюрер предварительно ставил их применению: значит, он был прав, когда отдавал приказ об их использовании»22.
Потом всем стало ясно, за что Гитлер снял с должности генерала саперных войск Ферстера: «Позже война против Франции и здесь подтвердила правоту Гитлера, ибо французские береговые сооружения на противоположном берегу наши 88-мм орудия при стрельбе прямой наводкой разрушали с первого попадания»23.
Сейчас безоговорочно считается, что главным теоретиком массированного использования сухопутных войск был Г. Гудериан. Но что этот командир автомобильного полка смог бы сделать без поддержки Гитлера против железобетонной стены генералов-«профессио-налов»? Ведь даже Гитлеру нелегко было их пробить. Например, к войне против Чехословакии Германия по-настоящему была не готова, и единственной идеей, которая могла обещать успех, была идея прорыва чешских укреплений и быстрого ввода в тылы чехов крупных танковых соединений. Против этой идеи Гитлера выступили командующий сухопутными войсками Браухич и начальник его штаба Гальдер. Они считали, что раз артиллерии у Германии еще мало, то все танки нужно равномерно распределить по пехотным дивизиям. 4 часа подряд Гитлер пытался объяснить Браухичу и Гальдеру суть дела и, как пишет Кейтель, вынужденбыл махнуть на них рукой: «Гитлер потерял терпение и в конце концов приказал им в соответствии с его требованием стянуть все танковые соединения и массированно использовать их для прорыва через Пльзень. Холодно и раздраженно он попрощался с обоими господами»24.
