Борис Старков - Охотники на шпионов. Контрразведка Российской империи 1903—1914
Вместе с Лавровым на испытания прибыли 40 офицеров различных родов войск. Не без внутреннего трепета входили они в дом у Цепного моста, напротив церкви Святого Пантелеймона. Все казалось там таинственным и странным. Строгими экзаменаторами были старшие адъютанты штаба корпуса при участии представителя Департамента полиции. Председателем приемной комиссии был сам начальник штаба Отдельного корпуса жандармов. Наибольшей проверке подвергались политическая благонадежность и денежное состояние. На устном экзамене кандидатам задавали всевозможные вопросы о последних реформах, об общественных организациях, их функциях и взаимоотношениях, о государственном устройстве Российской империи. Современники рассказывали, что задавали и такие вопросы: «Вы курите? — Курю. — Сколько спичек помещается в коробке?» Или такие: «В винт играете? — Играю. — Что нарисовано на тузе бубен?» Если офицер затруднялся ответить на такие вопросы, ему говорили: «У вас нет наблюдательности». И экзамен был провален. После устного экзамена кандидату предлагали написать сочинение, как правило, на историческую или юридическую тему, звучавшую примерно так: «Значение судебной реформы императора Александра II». Так или иначе, но современники отмечали, что основными мотивами перевода были большее денежное содержание и большая самостоятельность.
В конечном итоге на курсы В. Н. Лавров поступил — и новый век встретил уже в должности помощника начальника Тифлисского губернского жандармского управления (ГЖУ). Подразделение Лаврова активно взаимодействовало с офицерами-разведчиками штаба Кавказского военного округа и вело активную борьбу со шпионажем. К лету 1902 г. он уже зарекомендовал себя как опытный оперативный работник, и на его мундире ротмистра красовались два ордена — российский Св. Станислава и персидский Льва и Солнца, в отношении которого действовала следующая резолюция вышестоящего начальства: «Высочайше разрешено принять и носить».
4 июня 1903 г. приказом № 63 по Отдельному корпусу жандармов Лавров был переведен в Петербург в распоряжение начальника Главного штаба русской армии. Одновременно с ним из Тифлисского охранного отделения в Петербург переводились два опытных наружных наблюдательных агента: запасные сверхсрочные унтер-офицеры Александр Зацаринский и Анисим Исаенко, а позднее старший наблюдательный агент губернский секретарь Перешивкин. Они прибыли в Петербург во второй половине июня и в конце того же месяца приступили к исполнению своих обязанностей по создании наружной агентуры Разведочного отделения.
С самого начала они столкнулись с серьезными трудностями, главная из которых заключалась в строгой конспирации как самой организации, так и характера ее работы. Первый набор сотрудников отделения был сделан из числа преданных и рекомендованных охранными отделениями людей. Из семи рекомендованных трое оказались несоответствующими и были уволены.
Однако вскоре выяснилось, что для выявления шпионов и предателей организации одного наружного наблюдения явно недостаточно. В помощь наружному наблюдению была необходима внутренняя агентура, в обязанности которой входили работа в квартирах подозреваемых лиц, правительственных учреждениях, а также контроль за перепиской подозреваемых лиц.
Начало XX в. ознаменовалось ростом политической активности различных социальных групп в России. Весной 1902 г. произошли крупные волнения крестьян в Полтавской и Харьковской губерниях, а в апреле членом Боевой организации эсеров Степаном Балмашевым был убит министр внутренних дел Д. С. Сипягин. Новым министром внутренних дел и шефом жандармов стал В. К. Плеве, имевший опыт работы в Департаменте полиции в 1880-е гг., когда под его руководством была разгромлена «Народная воля». Началась реорганизация секретной полиции.
Новый министр пригласил на должность директора Департамента полиции весьма популярного прокурора Харьковской судебной палаты А. А. Лопухина, а заведующим Особым отделом Департамента полиции стал С. В. Зубатов. Это была одна из самых крупных величин в русской секретной службе политического сыска. Именно он разработал проект создания в главных городах Российской империи специальных оперативно-розыскных органов секретной полиции, так называемых «розыскных отделений», переименованных впоследствии в «охранные отделения». По Положению, утвержденному В. К. Плеве, они прикомандировывались к местным ГЖУ, а в оперативном подчинении оставались за Департаментом полиции.
В Отдельном корпусе жандармов и особенно в штабе эту реформу приняли крайне недружелюбно. Появилась даже специальная кличка для части офицеров — «департаментские» или «охранники». В. Н. Лавров стал одним из первых «департаментских». Он был назначен первым начальником Тифлисского розыскного отделения.
С августа 1902 г. до конца мая 1903 г. он выполнял обязанности руководителя русской секретной полиции в Грузии.
Практически одновременно с этим шло организационное оформление российской военной контрразведки. После перевода В. Н. Лаврова в распоряжение начальника Главного штаба русской армии на должность начальника Разведочного отделения к августу 1903 г. окончательно был укомплектован штат и завершены организационные мероприятия. Состав первого органа российской контрразведки был сравнительно невелик. Начальник отделения, старший наблюдательный агент, 6 наблюдательных агентов, 1 агент-посыльный, 1 агент для собирания справок и сведений и для установок лиц, взятых под наблюдение, 9 внутренних агентов, 2 почтальона — последние проходили по делопроизводству исключительно под псевдонимами. Всего вместе с начальником насчитывалось 21 человек.
Сохранившиеся документы первого органа российской контрразведки свидетельствуют, что с 26 июня по 10 декабря 1903 г. под наблюдением Разведочного отделения находились военный агент Австро-Венгрии князь Зигфрид Гогенлое-Шиллингсфюрст, германский военный агент барон фон Лютвиц, японский военный агент Мотодзиро Акаши, служащий Департамента торговли и мануфактур коллежский секретарь Сергей Васильев, начальник 9-го отделения Главного интендантского управления действительный статский советник Петр Есипов.
Военный атташе Австро-Венгрии князь Готфрид Гогенлое-Шиллингсфюрст был взят под наблюдение 2 июля 1903 г. Это был опытный разведчик, и долгое время в отношении его «ничего подозрительного не наблюдалось». Руководство Разведочного отделения вполне резонно предполагало, что «для собирания секретных военных сведений князь имеет какого-либо посредника». Это предположение оказалось верным. В августе наружное наблюдение установило, что Гогенлое действовал через своего помощника Антона Лостера, поручика австрийской службы. 29 августа на квартире последнего был проведен негласный осмотр, который во многом подтвердил подозрения. В ходе наружного наблюдения была установлено место тайных встреч поручика Лостера с информаторами. Они проходили в здании костела по адресу Невский проспект, д. 32. Одним из них оказался начальник 9-го отделения Главного инспекторского управления Петр Никандрович Есипов. Сотрудники Лаврова установили, что он «продавал секретные военные сведения в Австрию и между прочим доставил в текущем году в Вену 440 листов одноверстной карты».
20 октября за Есиповым было установлено наблюдение. В ходе его было установлено, что Петр Никандрович Есипов был человек весьма зажиточный. Он являлся одним из самых крупных клиентов Северного банка, владел порядочным имением в Тамбовской губернии, а также недвижимостью в Петербурге и Воронеже. Наружное наблюдение установило, что в ходе поездки Есипова в Борисоглебск он встречался с подполковником Генерального штаба штабным офицером XVII корпуса Алексеем Ивановичем Черепенниковым. Сотрудников Лаврова насторожило, что по официальным данным Черепенников в это время числился в заграничном отпуске, и поэтому он также был взят под наблюдение.
Серьезной фигурой оказался германский военный агент барон фон Лютвиц. Судя по всему, это был опытный разведчик, который легко уходил от наблюдения. Он выбрал весьма удачное место жительства. Дом, где он квартировал, был расположен так, что наблюдающему за ним агенту наружного наблюдения негде было встать, чтобы оставаться незамеченным. Вдобавок Лютвиц содержал очень опытного извозчика, который также легко уходил от наблюдения.
Определенный интерес представляла фигура служащего в Департаменте торговли и мануфактур коллежского секретаря С. И. Васильева. Он находился под наблюдением сотрудников Разведочного отделения с 21 июня 1903 г. Основанием для этого послужили данные заграничных агентурных сведений о том, что именно он «продавал иностранным державам чертежи по секретной конструктивной части (конструкторского бюро. — Б. С.) Главного Артиллерийского управления». В 1901 г. он был уволен со службы за пьянство и жил случайными заработками. С этого времени он часто выезжал из Петербурга и получал большое количество писем, в том числе и заграничных. В октябре 1903 г. был произведен секретный осмотр записной книжки С. И. Васильева, в которой был обнаружен секретный шифр и запись некоторых центральных военных учреждений с проставленными против них крестиками. По мнению Лаврова, «названный Васильев не принадлежал к числу профессиональных шпионов, а скорее всего представлял тип людей, ничем не брезгующих для легкой наживы».
