Николай Каманин - Скрытый космос. Книга 4. (1969-1978)
По моему настоянию Керимов обещал созвать Госкомиссию для обсуждения программ очередных пилотируемых полетов.
12 февраля.
Говорил с Вершининым о предполагаемых назначениях на руководящие должности в НИИЦПК. Главком сказал, что Кузнецова можно оставить начальником Центра, но надо обязательно еще раз серьезно предупредить его. Он согласился с моим предложением о назначении Берегового, Николаева и Титова заместителями начальника НИИЦПК. Рассматривая наши наметки по выдвижению других космонавтов, Вершинин задал только один вопрос: «Кто тут будет обижен?» Я ответил, что ни у одного из них не будет оснований для обиды: все они получат значительное продвижение по службе и возможность проявить себя на руководящих должностях. «Обиженными» могут оказаться лишь отдельные участки работы из-за недостаточного опыта молодых руководителей, а чтобы этого не случилось, надо будет не только помогать новым начальникам, но и усиленно их контролировать.
Сегодня чилийское посольство устраивает прием в честь В. В. Терешковой. Вчера Валя звонила мне и просила быть на приеме и помочь подготовить ее выступление. Дал распоряжение Кузнецову, чтобы три-четыре космонавта с женами были на этом приеме. Космонавтов стало много, участились встречи их с иностранцами как в нашей стране, так и в зарубежных поездках. Для лучшей организации этого участка их деятельности нужны специалисты-международники, а у меня в аппарате нет ни одного «дипломата»: многое приходится делать самому.
19 февраля.
В Доме литераторов 14 февраля провели встречу космонавтов с писателями. Во встрече участвовали и выступали космонавты Шаталов, Хрунов и Елисеев (Волынов не присутствовал из-за болезни), писатели и поэты — Константин Федин, Леонид Соболев, Александр Безыменский, Расул Гамзатов, Сергей Баруздин, Марк Максимов, Дина Терещенко, Белла Ахмадулина. Для меня эта встреча была неудачной: чувствуя, что заболеваю, я еле-еле досидел до ее окончания — меня бросало то в жар, то в холод. Дома измерил температуру оказалось, что у меня «38 и 7». Пришлось лечь в постель и отлеживаться целых четыре дня (моя командировка на космодром, естественно, сорвалась).
Сегодня в 9:48 должен был состояться пуск ракеты УР-500К с лунной тележкой Е-8. Пуск состоялся точно в назначенное время, но через 40 секунд ракета взорвалась и упала в 15 километрах от старта. Пока нет точных данных о причинах происшествия. Ясно одно: наша лунная программа вновь потерпела крупную неудачу. Только блестящий успех первого полета нашей самой мощной ракеты Н-1 мог бы еще кое-как поправить наши дела, но надеяться на чудо трудно — более вероятно, что и предстоящий пуск продолжит затянувшуюся серию провалов.
21 февраля.
Мы получили новый тяжелый удар: при первом испытательном полете упала и взорвалась ракета Н-1. На 41-й секунде полета отказал один из 32 двигателей первой ступени и выключился другой, симметрично расположенный. Отключение двух двигателей еще не могло быть причиной аварии, ракета должна нормально лететь даже при шести выключенных двигателях. Полет продолжался еще примерно 50 секунд — ракета, медленно заваливаясь, достигла высоты всего 27 километров и упала в 23 километрах от старта. Система аварийного спасения сработала, и корабль Л-1 благополучно опустился на парашюте. Причина происшествия пока неясна, возможно, оно произошло из-за недостаточной эффективности новой системы стабилизации полета.
Обидно до слез, хотя случилось еще не самое худшее из того, что могло произойти. Ракета взлетела, оба старта не повреждены. Вполне возможно, что ракета Н-1 еще будет летать, но надежным носителем она никогда не будет. Сейчас ясно только одно: наша лунная программа, рассчитанная на ракету Н-1, безнадежно отстала от американской программы. Но выход из тупика есть — надо строить большую серию ракет УР-500К (несмотря на ряд неудачных пусков в целом это хорошая ракета) и, используя стыковку на орбите, готовить лунные экспедиции.
22 февраля.
С полигона вернулись Кутасин, Муравьев, Лапочкин и другие товарищи, все потрясены тяжелым происшествием.
Сегодня у меня были старший лейтенант Ветер и его непосредственный начальник майор Скачков. Проявляя незаурядную волю, Константин Ветер уже на протяжении 12 лет индивидуально и самостоятельно готовится к полету в космос. Он многого добился (высшее образование, 600 парашютных прыжков, специальные тренировки), но медкомиссия по подсказке генерала Бородина отнесла его к категории «ненормальных». В интересах выяснения истины я разрешил зачислить Ветра в кадры офицеров и принять на службу в ЦПК. Уже больше года он работает в Центре, и подавляющее большинство офицеров отзывается о нем хорошо. Но часть врачей, а под их дудку и генерал Кузнецов склонны добиваться увольнения Ветра из армии. В прошлом году Ветер допустил серьезную ошибку: он получил разрешение съездить на три дня в Ленинград, но в Ленинграде не был и не доложил начальству, где он провел эти дни. В письме ко мне Ветер пишет, что посещал в Курске больную мать. Сегодняшняя беседа с майором Скачковым и его подчиненным не дала мне оснований для пересмотра моих взглядов на личность Константина Ветра.
Сегодня опубликован указ о присвоении П. С. Кутахову звания маршала авиации.
10 марта.
Две недели лечился в авиационном госпитале в Сокольниках в связи с резким обострением хронического левостороннего гайморита. Состояние мое было тяжелое, но большой опыт и золотые руки врача Ивана Ивановича Брянова помогли мне довольно быстро встать на ноги.
Кроме физических недомоганий и слабости я перенес в госпитале и большую моральную травму, когда пришло известие об уходе с поста Главкома ВВС Главного маршала авиации Вершинина и о назначении на его место маршала Кутахова. А тут еще поступило сообщение о полете американского космического корабля «Аполлон-9». Американцы осуществляют полную программу испытаний своего лунного корабля на околоземной орбите, и на фоне наших неудач успехи США в космосе особенно весомы. Теперь уже не может быть никаких сомнений в том, что 1969 год будет годом триумфа американской астронавтики и годом, когда люди впервые побывают на Луне. Мы отстаем от американцев на 3–4 года, работать в такой обстановке очень тяжело, а без постоянной помощи и поддержки Вершинина меркнут любые надежды на наши будущие успехи.
11 марта.
Был у Вершинина. Он сказал, что есть решение Политбюро ЦК КПСС об освобождении его от должности, но это решение ему еще не показывали: ждут, по-видимому, возвращения маршала Гречко из Пакистана. Я просил Вершинина созвать Военный совет ВВС для утверждения назначений на руководящие должности в НИИЦПК.
Говорил сегодня с генералом Карасем по поводу письма Главкома министру обороны о заказе на 1970–1971 годы 10–12 кораблей «Союз». Генштаб и ракетные войска против этого заказа, они считают, что семи строящихся «Союзов» будет вполне достаточно на 1969–1970 годы, а в 1971 году надо рассчитывать на военные корабли, строительство которых следует форсировать. Некоторые основания для такой позиции имеются, но те, кто выступает против постройки новой серии «Союзов», забывают о непрерывных запаздываниях промышленности в выполнении заказов. Это приведет к тому, что уже во второй половине 1970 года нам не на чем будет летать в космос, а следующий год вообще окажется «пустым», так как военные корабли не будут готовы раньше 1972 года.
Сегодня опять был в госпитале: воспалительный процесс не закончился, и И. И. Брянов был вынужден сделать мне уже пятую пункцию.
14 марта.
Вчера корабль «Аполлон-9» благополучно приводнился в Атлантическом океане — 10-суточный орбитальный полет трех астронавтов успешно завершен. Программа полета (переход астронавтов из корабля в лунный модуль, расстыковка, удаление лунного модуля от «Аполлона-9» на 175 километров, сближение и стыковка) выполнена полностью, и это дает американцам большую уверенность в том, что полет с высадкой людей на Луну может быть осуществлен ими уже в этом году.
15 марта.
Отметили вчера в Доме журналиста 60-летие писателя Рябчикова Евгения Ивановича. На юбилей собралось много видных писателей, журналистов, работников кино, радио, телевидения и деятелей авиации (в числе последних были Громов, Шевелев, Мазурук, Ляпидевский, Аккуратов, Чкалова, Береговой, Леонов и другие). Я знаю Евгения Ивановича около 35 лет, мы встречались с ним сотни раз — это были приятные деловые встречи. Последние десять лет Рябчиков много работал как сценарист всех наших кинофильмов о полетах в космос. Эти его работы особенно ценны, в них отражена история «утра космической эры» и навечно запечатлены образы Королева, Келдыша, Гагарина, Терешковой, Леонова.
Вчера мне звонила Терешкова и просила помочь ей в приобретении космических сувениров для приехавших на совещание представительниц женских организаций социалистических государств.
