Пауло Коэльо - Дьявол и сеньорита Прим
Они подошли к хорошо замаскированной палатке из зеленого пластика, где охотники обычно поджидали дичь, забрались внутрь, дыша на заледенелые руки и растирая их.
- Что вам нужно? - спросила Шанталь. - Зачем вы назначили мне встречу?
- Хочу загадать тебе загадку: какой из всех дней нашей жизни не приходит никогда? - спросил он и, не дождавшись, ответил сам: - Завтрашний. Однако мне кажется, ты убеждена, что завтра наступит, и потому отложила то, о чем я просил тебя. Сегодня начинается уик-энд: если ты ничего не скажешь, это сделаю я.
Шанталь выбралась из палатки, отошла на безопасное расстояние, расстегнула чехол и вытащила из него ружье. Но чужестранец вроде бы даже не заметил этого.
- Скажи-ка мне, - произнес он, - вот если бы тебе пришлось писать книгу об этом случае с золотом, неужели ты считала бы, что большая часть читателей, каждый день сталкивающихся с разнообразными трудностями, не раз несправедливо обиженных жизнью и людьми, вынужденных выбиваться из сил, чтобы накормить и выучить детей, - так вот, неужели бы они согласились так страдать ради того, чтобы ты сбежала со слитком?
- Не знаю, - отвечала Шанталь, вкладывая в ствол первый патрон.
- И я не знаю. Именно такой ответ мне и нужен. Теперь был заряжен и второй ствол.
- Ты готова убить меня, хоть и пытаешься успокоить россказнями про волка. Но это ничего, поскольку отвечает на мой вопрос: представители рода человеческого отягощены злом, раз уж мелкая служащая из провинциального городка способна совершить преступление ради денег. Я умру, но теперь я знаю ответ, и потому умру довольным.
- Держите, - и Шанталь протянула ружье чужестранцу. - Никто не знает, что мы с вами знакомы. В гостиничном формуляре вы указали о себе ложные сведения. Вы можете уехать, когда пожелаете, и, насколько я понимаю, можете скрыться где угодно, в любом уголке мира. Вам даже прицеливаться не надо - просто направьте на меня дуло и нажмите на курок. Заряд состоит из маленьких кусочков свинца, которые разлетаются конусом. С такими патронами ходят на крупную дичь. И на людей. Вы можете даже смотреть в другую сторону, если вам не хочется видеть, как картечь разворотит мое тело.
Чужестранец положил палец на спусковой крючок, прицелился в ее сторону, и Шанталь с удивлением заметила, что двустволку он держит привычно и правильно, как человек, умеющий владеть оружием. Так они простояли довольно долго: Шанталь знала, что, если чужестранец поскользнется или вздрогнет от внезапного появления зверя или птицы, палец его дернется и ружье выстрелит. В этот момент она осознала, сколь по-детски наивным было ее душевное движение: она пыталась бросить вызов этому типу, всего лишь чтобы подразнить его - пусть-ка сам сделает то, что предлагает сделать другим.
А чужестранец между тем продолжал направлять ружье на Шанталь, он не моргал, и руки его не дрожали. Теперь уже было поздно; теперь уж он сам был убежден, что оборвать жизнь девушки, бросившей ему вызов, - недурная, в сущности, идея. Шанталь готова была взмолиться о пощаде, но он опустил ружье раньше, чем она успела вымолвить слово.
- Я почти физически ощущаю твой страх, - проговорил он, протягивая ей ружье. - Я чувствую запах пота, струящегося у тебя по лицу, хоть он и перемешивается с каплями дождя; несмотря на ветер, который с адским шумом раскачивает деревья, я слышу, как, едва не выскакивая из груди, колотится твоё сердце.
- Сегодня вечером я сделаю то, о чем вы меня просили, - сказала Шанталь, делая вид, будто не слышала произнесенных им слов, в которых все было чистой правдой. - В конце концов, я хотела понять все-таки вашу натуру, распознать, чего в вас больше - зла или добра. Кое-что я вам только что продемонстрировала: несмотря на все чувства, которые я испытывала или перестала испытывать, вы могли спустить курок. Могли, да не спустили. Знаете почему? Потому что струсили. Используете других для того, чтобы разрешить ваши собственные конфликты, а занять собственную позицию - не способны.
- Один немецкий философ сказал как-то раз: "Даже у Бога есть ад: это его любовь к людям". Нет, Шанталь, я не струсил. Я и не такие курки спускал, а точнее говоря, я производил оружие, которому твоя двустволка в подметки не годится, производил и продавал по всему миру. И все это было вполне законно и легально - с разрешения правительства, с уплатой экспортных сборов и прочих налогов. Я женился на той, кого любил, у меня были две прелестные дочки, и я всегда умел требовать и получать все, что мне причиталось.
Не в пример тебе - ведь ты считаешь, будто судьба преследует тебя, - я всегда был способен к действию, всегда готов бороться с многочисленными враждебными силами, противостоявшими мне. Готов был одни битвы проиграть, другие - выиграть, поскольку понимал, что поражения и победы неотделимы от жизни всякого человека, если не считать трусов, ибо трусы не терпят поражений, но и побед не одерживают.
Я много читал. Я ходил в церковь. Я боялся Бога и чтил его заповеди. Я занимал очень высокооплачиваемую должность директора гигантской компании. Получал комиссионные с каждой сделки и зарабатывал достаточно, чтобы содержать жену, детей, внуков и правнуков, ведь в торговле оружием крутятся самые большие в мире деньги. Я знал важность каждой партии, которую отправлял, потому что лично следил за делами; я обнаружил несколько случаев коррупции и выгнал виновных вон, а незаконные продажи приостановил. Мое оружие производилось для защиты порядка, без которого, как я считал, невозможны прогресс и созидание.
Чужестранец подошел к Шанталь вплотную и обнял ее за плечи: он хотел, чтобы она видела его глаза и верила в правдивость его слов.
- Ты, вероятно, считаешь, что хуже оружейных фабрикантов нет людей на свете. Может быть, так оно и есть. Но все дело в том, что еще пещерный человек начал использовать оружие - сначала для того, чтобы добыть себе пропитание, а сразу вслед за тем - чтобы получить власть над другими. Мир жил без земледелия, обходился без скотоводства, не знал религии, не ведал музыки - но без оружия не существовал ни дня.
Он подобрал с земли камень.
- Вот оно - самое первое оружие, великодушно предоставленное матерью-природой тем, кто в доисторические времена сталкивался с дикими животными. Такой вот камень однажды спас жизнь человеку, от которого в бесчисленной череде поколений родились ты и я. Не будь у него этого камня, плотоядный убийца сожрал бы его и десятки миллионов людей не появились бы на свет.
Ветер усилился, дождь заливал им лица, но Шанталь и чужестранец не сводили глаз друг с друга.
- Подобно тому, как многие бранят охотников, а Вискос радушно принимает их, ибо живет благодаря им; подобно тому, как люди ненавидят бой быков, однако после корриды покупают их мясо, полагая, что животные умерли "славной" смертью, так многие поносят оружейников - но те будут существовать до тех пор, пока не останется на всей земле ни одного вооруженного человека. Ибо, если есть один, непременно должен быть и другой, иначе произойдет опаснейший перекос.
- Но при чем тут Вискос?! - спросила Шанталь. - При чем тут нарушение заповедей, преступление, кража, сущность человеческой природы? При чем тут Добро и Зло?
Чужестранец переменился в лице, и в глазах его отразилась глубокая печаль.
- Вспомни, что я говорил тебе вначале: я всегда старался действовать в соответствии с законом и привык считать себя, что называется, "порядочным человеком". И вот однажды мне позвонили по телефону, и женский голос - мягкий, но лишенный всякого выражения - сообщил, что террористы, от имени которых она говорит, похитили мою жену и дочерей. В обмен они требовали огромное количество того, что я мог им предоставить, - оружия. Приказали держать этот разговор в тайне и пообещали, что, если я буду выполнять их требования, моей семье ничего не грозит.
Женщина дала отбой, успев перед этим сказать, что через полчаса я должен ждать ее звонка в такой-то кабине телефона-автомата на вокзале. Еще она сказала, что мне не стоит чрезмерно волноваться - мою жену и дочерей никто не обидит, и они будут освобождены несколько часов спустя после того, как я пошлю по электронной почте распоряжение в один из наших зарубежных филиалов. Справедливости ради скажу, что, хотя речь шла все же о незаконной сделке, она вполне могла бы остаться никем не замеченной даже в той самой компании, где я работал.
Прежде всего, как гражданин законопослушный и желающий находиться под защитой закона, я сообщил обо всем в полицию. И с той самой минуты перестал быть человеком, который принимает решения и отвечает за них, превратившись в жалкую личность, неспособную защитить собственную семью, и моя вселенная наполнилась лихорадочными телефонными переговорами с неизвестными мне людьми. Когда я вошел в указанную мне кабину, целая армия техников подключила к подземному телефонному кабелю наисовременнейшее оборудование, позволяющее определить - мгновенно и безошибочно, - откуда сделан звонок. Прогревали двигатели вертолеты, готовясь взмыть в воздух, выдвигались на исходные позиции машины, поднимали по тревоге хорошо тренированных и до зубов вооруженных людей.
