Цезарь Ложье - Дневник офицера Великой Армии в 1812 году.
1 августа вице-король узнал, что большой русский транспорт должен под сильным конвоем выйти из Велижа. Он приказал своему адъютанту, полковнику Бланко, взять 200 отборных людей и преследовать его. Отряд подошел к Велижу в тот момент, когда транспорт выходил из него и собирался по мосту переходить Двину. Его охрану составляли четыре батальона пехоты и 300 человек кавалерии.
Русская кавалерия заграждала путь к мосту, прикрывая его вместе с пехотой. Видя, что ему не избежать нашего преследования, русский отряд построился в каре за Двиной и укрепился за повозками обоза.
Численное превосходство и позиции — все давало им громадные преимущества перед нами.
Тем не менее полковник Бланко, повинуясь полученным инструкциям и сообразуясь лишь со своей собственной храбростью и храбростью двухсот бывших с ним егерей, скомандовал атаку. Неприятельская кавалерия была смята и изрублена, но по другую сторону моста нашу итальянскую кавалерию встретил дождь пуль.
Глубокий ров отделял еще наших от поля, на котором выстроилась русская пехота. Переправа была разрушена, но почва в этом месте оказалась все-таки более удобной, чем в остальных. Два человека кое-как могли пройти тут рядом.
Несколько стрелков, наиболее отважных, попытались было преодолеть препятствия, но, встреченные ружейными выстрелами, вынуждены были вернуться.
Наши видели, что без артиллерии, без пехоты перед угрожающей вдоль всей дороги русской кавалерией, сначала было рассеянной, но теперь опять сомкнувшейся, дело становится сомнительным, что разделиться — значило бы идти навстречу верной неудаче. Полковник Бланко был выведен из оцепенения криками егерей. Они все вместе бросились в атаку. Увлеченный их порывом, Бланко отделил взвод для наблюдения за бежавшей русской кавалерией и для следования за ней в случае надобности, а сам с остальными людьми попытался пробить себе путь по этой узкой и опасной тропинке.
Вахмистр Грассини первый перешел по ней, а за ним и другие смельчаки. Но после шести залпов с фронта, постепенно оттесняемые итальянцы ниоткуда не могли ждать помощи. Бланко, Росси, Джовио Эльдингер, двое Виани, Грассини и многие другие скакали вокруг этого убийственного укрепления, как голодные львы, отыскивая в нем слабое место. Они обращаются тогда к солдатам и кричат им: «Что же! Храбрые егеря! вернемся ли мы к вице-королю, не исполнив долга? Сюда! У кого итальянское сердце, пусть следует за нами! А теперь да здравствует Италия!»
Они бросаются сплоченными рядами, наклонив голову, чтобы смелее идти против адского огня, прорываются поодиночке через промежутки, отделяющие дышла от повозок, опрокидывают все, что препятствует им, и проникают в страшное двойное каре, где все теперь в ужасе и смятении. Ошеломленные такой отвагой русские в ужасе бросают оружие, бегут и прячутся, чтобы спастись от первых проявлений ярости и, взывая к великодушию победителей, молят о пощаде. 500 пленных, 500 повозок, нагруженных припасами и провизией, не говоря уж о том, что земля покрыта убитыми и ранеными — таковы трофеи этого блестящего дела, в котором отличился каждый из наших.
Мы потеряли в этом сражении приблизительно 40 человек убитыми и ранеными, в числе последних — шестерых офицеров.
В высшей степени лестный приказ императора познакомил всю армию с храбрым поведением итальянцев, а наиболее отличившимся были выданы награды. После сражения при Велиже вице-король почувствовал необходимость укрепить этот важный пост; он послал туда целую кавалерийскую бригаду под начальством генерала Виллата с тремя ротами вольтижеров дивизии Пино.
Не следует забывать, что Велиж — место, в котором сходятся почтовые дороги из Петербурга в Смоленск и из Витебска в Тверь, через Белый. Наконец, Велиж лежит всего в ста милях от Москвы, как Усвятье — всего в ста десяти милях от Петербурга.
Генерал Виллата только что разослал по округе разведчиков. Нашли некоторое количество припасов, которые переправлены были в Сураж; обратили в бегство казачьи патрули из соседних равнин и из леса.
Эти непрерывные набеги военных отрядов в результате дали итальянской армии возможность как следует питаться, а в Сураже магазины наполнились достаточным на некоторое время количеством припасов. Безлюдье, окружающее нас, незначительность сопротивления казачьих отрядов, убегающих при нашем приближении, заставляют нас думать, что враг очень далеко, и относительный покой пока нам обеспечен. К сожалению, только отдых в конце концов подрывает дисциплину: итальянцы и французы становятся слишком беспечными, как только начинают чувствовать себя покойно. Сколько несчастий вызвано было такой беспечностью
ГЛАВА VII
Переправа через Днепр
Сураж, 7 августа 1812. Наш отдых оказался непродолжительным. Полковник Бланко, командующий вторым конно-егерским полком, в совершенстве владеет местным языком. Несколько подкупленных им шпионов сообщили ему, что русские готовятся врасплох атаковать бригаду. Получив такое предупреждение, генерал Виллата делает секретные приготовления для встречи русских, но обставляет их так, чтобы неприятелю не пришло в голову, будто мы что-нибудь знаем. Нынешним утром, задолго до рассвета, сигналы известили, что подходят в полном безмолвии русские колонны. Наши вольтижеры уже были расставлены на возвышенностях. Передовым сторожевым отрядам приказано было сделать вид, что они застигнуты врасплох, и они действительно галопом отбежали назад. Русский авангард скорее поспешил за ними, боясь, как бы не успели беглецы предупредить гарнизон; остальная колонна подходила рысью, в полном порядке. Хорошо спрятанные в засаде вольтижеры пропустили ее вперед, а потом, когда уже достаточно ее завлекли, открыли в упор ей страшный огонь. Пехотинцы и кавалеристы были опрокинуты. Немногие уцелевшие в ужасе умчались, бросаясь на тех, кто следовал за ними, и распространяя всюду беспорядок и смятение.
Будем надеяться, что русские откажутся после этого случая от намерения нападать врасплох на пост, защищаемый такими храбрецами.
Действительно, хотя в Сураже живется так же покойно, как и в Велиже, но служба на передовых позициях исполняется все время с величайшей заботливостью и бдительностью. Сураж — место, открытое с северо-востока. Цепь постов образует полукруг; направо, в довольно густом лесу по берегу Каспли стоят гвардейские гренадеры, по левому берегу Двины — сторожат егеря. С этой стороны русские еще раз пытались пробраться через промежутки, отделяющие один пост от другого.
Сейчас же поднялась тревога; прибежали солдаты с ближайших постов. Тщетно русские, желая обмануть, кричали: «Кто идет? — Франция!» (в эту самую ночь ждали прибытия нескольких драгунских отрядов, посланных за фуражом). Когда при свете бивачных огней стали видны казачьи длинные копья, офицер, командовавший постом, решил, как прославленный рыцарь д’Ассас, пожертвовать собой, если бы это оказалось нужным: он предупреждает сначала обо всем своих людей, которых было до тридцати человек, затем приказывает открыть огонь и ведет их на казаков.
Эти последние заметили, что их хитрость не удалась и, не желая попасть в ловушку, отступили. Жалею, что не могу назвать этого офицера по имени, так как похвалы распределяются между Гверра, Джованнини и Висконти[7].
Сураж, 8 августа. Сегодня, в два часа пополудни, вице-король получил приказ выступать. В одну минуту все дивизии заколыхались, и до вечера мы будем уже на дороге в Яновичи. Оставляем в Сураже только второй итальянский линейный полк — он должен дожидаться прибытия бригады Виллата, которая придет только поздно ночью.
Яновичи, 9 августа. Мы двигались все время с разными затруднениями; каждую минуту приходилось останавливаться, чтобы чинить мосты и сделать дорогу возможной для артиллерии и обоза. В довершение бед нам пришлось, вскоре после нашего отправления, выдержать ужасную грозу. Дождь портит дороги, затрудняет движение. Обозы и артиллерия все время в большом затруднении.
10 августа. 9-го вечером дошли только до Яновичей. Мы расположились лагерем вокруг этой деревни по дорогам и полям, очень плохо защищенные от непогоды. Большая часть войска осталась под открытым небом, под проливным дождем. Сегодня утром, когда мы собирались выступать, пришел контрприказ. Только первая и вторая дивизии пойдут в Лиозну; третья же и королевская гвардия останутся здесь; вышедшая из Суража кавалерийская бригада вернется обратно и займет позицию вместе со 2-м линейным полком. Все еще идет дождь.
11 августа. Движемся около Лиозны; кругом равнина, там и сям прорезанная холмами, леса, потоки. Дождь, льющий целый день как из ведра, только увеличивает трудности пути.
