Юрий Минералов - История русской литературы: 90-е годы XX века: учебное пособие
Силы, олицетворяемые Шатаницким, то и дело с невероятным нахальством и хитростью вмешиваются в идущие в стране общественные преобразования, небезуспешно стараясь провоцировать иррациональные жестокости и вообще направлять ход дел в нужное им русло. Намереваясь вершить одно, страна фактически постоянно делает нечто другое и даже прямо противоположное. Ближайший соратник Сталина Скуднов обладал совестью и разумом, тайно поддерживал своих земляков Лоскутовых, а затем и Дымкова (питая слабость к человеческой «необыкновенности»). Но вот всесильный комиссар по проискам названных сил при вероятном участии другого сталинского приближенного, некоего Никиты, обречен на казнь по ложному обвинению. Отцу Матвею случайно довелось видеть его арест и «узнать того сурового солдата Первой мировой войны, шибко поседевшего за истекшие бурные годы. Даже с поникшей головой, Тимофей Скуднов шагал с большим достоинством, как бы в раздумье…».
Поэт Вадим Лоскутов искренне преклоняется перед вождем Сталиным. При этом его чувства не так уж слепо-фанатичны и наивны: в разговоре с Никанором Вадим подробнейшим образом философски обосновывает свое личное понимание величия исторической миссии вождя совершившей революцию страны. С его взглядами можно не соглашаться, и их один за другим стремится исчерпывающе оспорить Никанор. Но Вадим последователен и, что несомненно, субъективно движим желанием добра человечеству. Однако те же беспощадные силы вскоре срабатывают с обычной своей коварной неотразимостью: Вадима арестовывают, потом он погибает в лагере «при попытке к бегству», и Сталин, сам того не зная, лишается еще одного из умнейших, а главное, честнейших своих сторонников на стезе построения нового общества… Интересно и важно для понимания леоновской трактовки образа Хозяина, что именно Сталин, с ног до головы опутанный многочисленными Шатаницкими и умело подталкиваемый ими на все новые бессмысленно-жестокие деяния, не верящий уже кажется никому из людей, словно смутно догадываясь о том, кем окружен, и пробуя освободиться, в конце концов пытается сознательно искать опоры в ангеле Дымкове. Он вызывает его к себе и пускается в подробнейшие откровения, не лишенные весьма здравых мыслей. Например:
«Отвергая роль гениальной личности в истории, с упором на безликое стандартное большинство, мы не учитываем удельный вес другой фланговой крайности, присутствующей там в гораздо большем проценте. Имеется в виду так называемая бездарность, чаще всего кристаллизующаяся в понятии круглого дурака».
Сталин гордится историческим прошлым возглавляемой им державы:
«Любой меч длиною от Балтики до Тихого океана сломился бы на первом же полувзмахе, кабы не секретная присадка к русской стали. ‹…› В преизбытке владея землицей по самый Уральский хребет, на кой черт без госпонуждения сквозь таежные топи и кучи гнуса все глубже забирались в Сибирь всякие Хабаровы да Ермаки? ‹…› Не исключено и пытливое, Колумбово любознайство – откуда солнце всходит, куда девается? Но истинное объяснение тяге людской в смертельную неизвестность надо искать в чем-то другом… Наконец, что связывало в единую волю бородатый, лапотно-кольчужный сброд с опознавательным паролем в виде медного креста на гайтане?»
В заключение Сталин предлагает Дымкову «подключить вас, таинственного пришельца неизвестно откуда, к пошатнувшейся нашей действительности», что означало, как поясняет повествователь, приглашение «к совместной отныне деятельности на благо человечества». Правда, Хозяин тут же весьма неудачно «успокаивает» ангела, что три информированных об этой готовящейся деятельности посторонних лица «через недельку» в целях укрытия государственных секретов умрут от «неведомых причин» (сославшись при этом, что именно такова древняя восточная практика сохранения подобных секретов), затем расстается с потрясенным ангелом. Их сотрудничество не состоялось: Дымков вскоре покидает нашу планету.
Важно помнить, что сюжетные перипетии, подобные затронутым, вписаны автором в эсхатологический контекст, переплетены с мотивами Апокалипсиса, с личными раздумьями о близости жизненного финала человечества, о миссии человечества во Вселенной и иными подобными сложнейшими вопросами. Повторяем, над последним произведением Леонида Максимовича Леонова литературоведам работать и работать. Тем более что в опубликованной редакции в текст не вошли многие подготовленные автором материалы.
Много можно было бы высказать соображений по поводу названия книги. Форму пирамиды имеют культовые сооружения и гробницы древнейших народов. В Подмосковье ныне, как известно, ученым А. Голодом в экспериментальных целях воздвигнуто на протяжении 90-х годов несколько пирамид (одна из них – возле Рижского шоссе). Энтузиастом изучения происходящих внутри пирамиды необъяснимых явлений выступает космонавт Г. Гречко. О загадочных свойствах пирамиды, внутри которой, по некоторым данным, осуществляются пространственные перестройки, изменяются свойства ряда веществ и происходит много иных интересных процессов, уже были вызывающие интерес публикации. Хочется верить, что тут не шарлатанство. Таким образом символика названия романа неожиданно «прорастает» даже в таинственные явления реального мира…
Но главное то, что «Пирамида» возвышается в нашей литературе 90-х годов XX века, служа в ней мощным одухотворяющим фактором и достойно венчая земной и творческий путь одного из величайших русских художников столетия.
ВАЛЕНТИН РАСПУТИН СЕГОДНЯ
Из ныне живущих писателей автор этого пособия как читатель никого не смог бы поставить выше Валентина Распутина, рассказ которого «В ту же землю…» (Наш современник. – 1995. – № 8) – как «маленькая трагедия» все из того же нашего сегодня. Тут в центре повествования смерть человеческая.
Распутин Валентин Григорьевич (род. в 1937 г.) – прозаик, автор романов и повестей «Живи и помни» (1974), «Прощание с Матёрой» (1976), «Пожар» (1985) и др., лауреат Государственной премии СССР (1977). Живет в Иркутске.
В пятиэтажке на улице загазованного выше всякого разумения промышленного сибирского города умирает старушка, приехавшая из деревни к родне пережить зиму, и немолодая дочь, уже два месяца безработная, не имея средств, решает похоронить ее тайком, вне кладбища. Какая жуть, скажете вы. Но все мы знаем, что в нынешней, порой нечеловеческой жизни подобной и иной жути случается немало. Нашлись два человека, которые поняли безвыходное положение несчастной дочери и решили ей помочь. Совершенно незнакомый парень, представившийся Серегой, выдалбливает в сосняке за городом страшную яму, потом двое мужчин вывозят старушку на обыкновенной «Ниве» и помогают дочери похоронить ее.
«… – А что, – громко и облегченно говорил Серега, со стаканом водки в руке оглядывая оставляемый холмик. – Хоронят же при дорогах шоферов… Какая разница – где?! В ту же землю…»
По весне женщина навестила могилу матери на лесной полянке «и ахнула: по обе стороны от материнской могилы вздымались еще два холмика». Но главное потрясение было впереди. Один из двух выручивших ее тогда мужчин в ответ на ее расспросы «глухо сказал», что рядом с матерью похоронен и тот самый Серега. Оказывается, простецки назвавшийся так, одним именем, парень был офицером «органов»: «Внедрили его к бандитам в охрану. И сами же выдали на растерзание».
Ошеломленная женщина пытается что-то еще выяснять у его друга.
«– Я тебе скажу, чем они нас взяли, – не отвечая, взялся он рассуждать. – Подлостью, бесстыдством, каинством. Против этого оружия нет. Нашли народ, который беззащитен против этого».
В собрании сочинений В. Распутина наберется немного томов. Он пишет кратко, но смысловая емкость его прозы всегда впечатляюща. Когда он пишет повесть, ее так и хочется назвать романом. Этот рассказ содержателен, как крупнообъемная повесть. Никогда Распутин-стилист не интересовался, хоть и коренной сибиряк, местной экзотикой, всякими бурыми медведями, бурными реками. Он если и удивлял читателя, то не внешними эффектами, а иным – силой таланта, энергией мысли.
В годы «перестройки» и в начале 90-х Распутин много работал в публицистике, а это побуждало досужих людей ко всякого рода «прогнозам». Но писатель из прозы не ушел. Меня лично всегда поражала наивность чьих-то явных надежд на прекращение им художественного творчества. (В 90-е годы бросили творчество («исписались») некоторые авторы невысокого полета, для которых литература была просто формой нетрудного и достаточно обильного заработка. Как только литературная работа стала совершенно бездоходной, она утратила для этих лиц свой основной побудительный стимул и лишилась в их глазах смысла. Как правило, они «нашли себя» в коммерческих структурах либо в иных нетворческих сферах деятельности.) Ведь Валентин Распутин не занимается «сочинительством». Он лишь необыкновенно талантливо рассказывает о жизни страны и того народа, частицу которого составляет.
