Вадим Егоров - Золотая Орда: мифы и реальность
Основные этапы политической истории Золотой Орды
Закончив кровавые завоевательные походы, монгольские отряды, отягощенные огромными обозами с награбленным добром и несчетными толпами пленных, расположились в конце 1242 г. в обширных степях между Дунаем и Обью. Новые хозяева кипчакских степей занялись не только отлаживанием собственного государства, но и установлением отношений с окружавшими соседями. Вопрос о верховном правителе не вызывал сомнений ни у кого. Им стал по праву наследования хан Бату, второй сын Джучи и внук Чингисхана. Он пробыл на престоле Золотой Орды неполных 14 лет (1242–1256 гг.). Никаких собственно золотоордынских источников о деятельности Бату не сохранилось, и все сведения о нем и его времени содержатся и сочинениях арабских, персидских и русских летописцев. Что же представлял собой основатель нового государства, до сих пор проявивший себя лишь как удачливый полководец и беспощадный завоеватель, достойный мрачной славы своего деда?
Описание его внешности в сохранившихся источниках не содержится, хотя с ханом беседовали такие внимательные наблюдатели, как Карпини и Рубрук. Последний лишь упомянул вскользь, что «лицо Бату было тогда покрыто красноватыми пятнами»[36]. Но материалы тех же источников позволяют составить достаточно полную характеристику первого золотоордынского хана как политического деятеля. Оценка его личных качеств самыми различными авторами средневековых сочинении на редкость единодушная. В первую очередь они обращают внимание на военную сторону деятельности хана, подчеркивая, что «в бою он весьма жесток; он очень проницателен и даже весьма хитер на войне, так как сражался уже долгое время»[37]. Такая характеристика полностью соответствует общему тону русских летописей, повествующих о монгольском нашествии, разорении городов, избиении жителей и угоне пленных. Эта сторона деятельности хана, рисующая его в первую очередь как человека жестокого, бескомпромиссного и не гнушавшегося любыми средствами в военных действиях, была хорошо известна его окружению и в мирной жизни. От внимания Карпини не ускользнуло, что «Бату очень милостив к своим людям, а все же внушает им сильный страх»[38].
Если действия Бату-полководца вызывали откровенный ужас, то последующая его деятельность пользовалась явным одобрением со стороны населения Золотой Орды и содействовала экономическому процветанию государства. Именно в этот период возникло почетное прозвище хана — Саин, т. е. справедливый, добрый, которое даже после смерти нередко заменяло его имя. Первоочередным делом при организации внутренней структуры государства для Бату стала раздача земельных владений (улусов) степной аристократии в полном соответствии с военными должностями. Одновременно с этим шло формирование государственного аппарата, нацеленного исключительно на сбор налогов и дани. Необходимо было также установить систему политического властвования над народами, территориально не входившими в Золотую Орду. В первую очередь это относилось к Руси. Все это Бату удалось осуществить в кратчайшие сроки, и уже через три года после возникновения нового улуса монгольской империи Карпини отметил, что «Бату живет с полным великолепием, имея привратников и всех чиновников»[39]. Размах этого великолепия испытал и Рубрук, которого буквально потряс вид ханской кочевой ставки в степи: «Когда я увидел двор Бату, я оробел, потому что собственно дома его казались как бы каким-то большим городом, протянувшимся в длину и отовсюду окруженным народами на расстоянии трех или четырех льё»[40].
Однако при всей мощи армии и великолепии ханского двора Золотая Орда в политическом отношении не была самостоятельным государством, а составляла часть единой империи, управлявшейся кааном из Каракорума. Вассальную зависимость от центрального правительства подтвердил и Карпини, отметивший, что «Бату наиболее могуществен по сравнению со всеми князьями татар, за исключением императора, которому он обязан повиноваться»[41]. Повиновение состояло в обязательном отчислении и отсылке в Каракорум части всех собранных налогов и даней. Для точного установления этой суммы каан присылал специальных чиновников, переписывавших все население (на Руси такие «численники» появились в 1257 г.). Ханы Золотой Орды не имели права утверждать русских великих князей на Владимирском столе, а могли назначать лишь владетелей более низких рангов. Именно поэтому русские князья Ярослав и его сын Александр Невский вынуждены были совершать длительное и тяжелое путешествие из Руси в Монголию. Более того, новый хан на золотоордынском престоле также должен был утверждаться в Каракоруме. В этом отношении характерно отсутствие у сарайских ханов права ставить свое имя на золотоордынских монетах. Не имели они права и на установление дипломатических связей с другими государствами, прием их представителей и ведение переписки с иноземными монархами. В полном соответствии с этим хан Бату отправил послов Карпини и Рубрука в Каракорум к каану, хотя европейские державы интересовала исключительно Золотая Орда и ее намерения, а не далекая и потому не воспринимавшаяся реально в международных политических расчетах Монголия.
Одно из важных направлений политики хана Бату сводилось к созданию благоприятных условий для развития международной и особенно транзитной торговли. Источники свидетельствуют, что «купцы со всех сторон привозили ему товары; все, что бы ни было, он брал и за каждую вещь давал цену, в несколько раз большую того, что она стоила»[42]. Столь откровенное поощрение торговли привлекло к Золотой Орде внимание западноевропейского, в первую очередь генуэзского и венецианского, купечества. Немаловажную роль в поддержании торговли сыграли проложенные по приказу Бату тракты со специальными ямскими подставами, располагавшимися на расстоянии одного дневного перехода (25–30 км) друг от друга.
Хан Бату заложил основы золотоордынской государственности, опираясь при этом исключительно на привычные кочевые традиции и установления ясы Чингисхана. В полном соответствии с принятой в Каракоруме линией на максимальное извлечение доходов с покоренного населения при нем зарождается и начинает развиваться штат фискального чиновничества. Время правления Бату — единственный мирный период в истории Золотой Орды, что несомненно позволило сконцентрировать главные усилия на создании внутренней политической и экономической структуры.
Смерть Бату в 1256 г. привела к первой в Золотой Орде схватке за обладание престолом. В качестве законного наследника, утвержденного Каракорумом, выступал сын Бату Сартак. Однако ему так и не удалось сесть на отцовский трон, так как при возвращении из Монголии он неожиданно скончался, а скорее всего был убит. Вместо него на престол возвели малолетнего сына Бату Улагчи, который вскоре разделил судьбу Сартака. Очевидно, за кулисами этих событий стоял младший брат Бату — Берке. Именно он и стал правителем государства в 1257 г. Новый хан занял престол примерно в 50-летнем возрасте. Бывшие у него на приеме египетские послы увидели сидящего на троне пожилого человека, ноги которого в башмаках из красной шагреневой кожи покоились на специальной подушке, поскольку он страдал ревматизмом. Его большое круглое лицо желтого цвета обрамляла жидкая борода, а видневшиеся из-под шапки волосы были зачесаны за уши, в одном из которых висела золотая серьга со сверкавшим камнем. Оплывшее тело хана облегал шелковый халат, подпоясанный золотым поясом с переливавшимися драгоценными камнями и с аппликацией зеленой булгарской кожей особой выделки. Три жены Берке так и не осчастливили своего властелина сыном, поэтому в качестве наследника он утвердил одного из своих племянников — Менгу-Тимур.
В отличие от времени Бату, когда все население наслаждалось покоем после тягот многолетних походов и ужасов войны, эпоха Берке была достаточно бурной и насыщенной событиями как во внутренней жизни государства, так и на внешнеполитической арене, Новый xaн еще в юности принял ислам и поэтому сразу же после вступления на престол объявил его государственной религией. Кочевая аристократия не пожелала расставаться с привычными языческими богами, сопровождавшими монголов во всех завоевательных походах, и не торопилась переходить в лоно новой веры. А между тем хан начал энергично проводить исламизацию страны. Он пригласил из Ирана и Египта служителей культа, известных проповедников, богословов и ученых. Одновременно из Хорезма были доставлены новые партии ремесленников, строителен, керамистов и художников. Благодаря их трудам города Золотой Орды резко меняют свой облик. Кроме мечетей и духовных школ, появляются мавзолеи местных праведников и подвижников. Заметно оживляются торговые и дипломатические связи с исламским миром. Берке идет еще дальше, назначая на ответственные государственные посты широко образованных выходцев из стран среднего Востока. Недовольство монгольских феодалов подобными назначениями открыто пока не проявлялось, поскольку их внимание на какое-то время отвлекли другие события, происходившие за пределами Золотой Орды.
