Коллектив авторов - История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II
Однако в связи с победой на выборах в Великобритании партии лейбористов, симпатизировавшей большевикам, именно Англия стала второй после Германии крупной западной державой, которая de jure признала большевицкий режим. Произошло это 2 февраля 1924 г. Через шесть дней СССР признала фашистская Италия, а после этого дипломатические отношения с Советским Союзом поспешили установить более 20 стран, в том числе Китай, Франция и Япония. Только Соединенные Штаты, а также ряд небольших государств (например, Югославия) долгое время отказывались признавать Советский Союз. США изменили свою позицию лишь в 1933 г.
Западные и восточные страны устанавливали дипломатические отношения с СССР, как будто бы он был таким же государством, как все остальные, а не провозглашал своей целью захват всего мира и не вёл постоянной Гражданской войны против собственного народа. Западные государства были недовольны конфискацией имущества их граждан и отказом большевиков платить по царским долгам, но в «мировую советскую республику», о которой прямо говорила советская Конституция 1924 г., они верить не желали, считая агрессивную социально-политическую риторику большевиков «только фразой». А о страдающих народах России и вовсе не вспоминали, полагая, что каждый народ достоин того правительства, которое имеет.
Волна признаний СССР способствовала укреплению международного положения большевицкого режима, содействуя и развитию его внешнеторговых связей. Но основным советским торговым партнером на протяжении всех 1920-х гг. оставалась Германия, в отношениях с которой неизменно господствовал «дух Рапалло». Большевики энергично играли на объективных противоречиях, существовавших между Германией, задавленной репарациями, и странами-победительницами бывшей Антанты, и всеми возможными способами старались привлечь немецкое правительство на свою сторону.
В июле 1922 г. в Берлине им удалось даже подписать с немцами секретное соглашение о военном сотрудничестве, по которому советские коммунисты начали активно участвовать в воссоздании германской военной авиации и танковых войск. По этому соглашению Германия могла производить и испытывать в Советской России запрещенные ей Версальским договором виды оружия, обучать офицеров.
Командиры РККА А.И. Корк, А.И. Тодорский, В.К. Триандафиллов, М.Н. Тухачевский, И.П. Уборевич и др. и офицеры Рейхсвера – генерал-майор П. фон Хассе, полковник О. фон Нидермайер, подполковник Г. Гудериан, майор В. Модель и др. участвовали в делегациях обмена для учёбы и повышения квалификации, манёврах, учениях, знакомстве с новой техникой сотрудничающих сторон. Контакты с Рейхсвером были полезны для РККА в узкопрофессиональном смысле, но в первую очередь их стоит рассматривать с политической точки зрения и возможных последствий для общей европейской безопасности.
В рамках советско-германского сотрудничества Германия получила возможность выпускать в Советском Союзе авиабомбы, танки, самолёты, средства химической войны и подводные лодки. В 1926 г. на закупки вооружений и боеприпасов в СССР расходовалось более 150 млн марок – около трети годового бюджета Рейхсвера. На территории СССР действовали авиационная школа Рейхсвера в Липецке («4-я эскадрилья авиационной части Красного Воздушного Флота»), танковая школа в Казани (центр «Кама»), в перечне выпускников которой в 1929 г. был Г.В. Гудериан – будущий мастер танковых атак Вермахта и генерал-полковник, а также особо засекреченная школа химической войны на Волге близ Вольска под Саратовым (центр «Томка»). На заводе ГАЗ № 1 в Филях под Москвой с 1924 г. фирма «Юнкерс» выпускала в год по несколько военных самолётов. В Липецке отрабатывалась новая тактика воздушного боя и пикирования на цель.
До 1933 г., когда в результате прихода к власти нацистов началось свёртывание сотрудничества, в СССР были подготовлены 30 специалистов-командиров бронетанковых войск, около 130 первоклассных немецких пилотов и около 100 лётчиков-наблюдателей в качестве инструкторов и преподавательского персонала для кадров будущих Люфтваффе. Один из зарубежных историков П. Карелль так оценил значение авиационной школы в Липецке: «Если бы не Липецк, Гитлеру понадобилось бы ещё 10 лет для того, чтобы создать современную военную авиацию». Среди выпускников Липецкой школы был будущий генерал-фельдмаршал и один из высших командиров Люфтваффе Хуго Шперле.
Вместе с тем, когда председатель Совнаркома А.И. Рыков в феврале 1925 г. предложил немцам заключить военный союз против Польши, германское правительство отказалось. Не удалось большевикам склонить Германию и к отказу от сближения с Францией и от вступления в Лигу Наций.
В 1924 г. бывшие страны Антанты пошли на существенные уступки в вопросе о репарациях, решив предоставить Германии многомиллиардные кредиты на восстановление ее экономики и стабилизацию марки. Для реализации этой программы был выработан специальный план, названный в честь американского бизнесмена Чарльза Дауэса, председателя комитета экспертов Союзной комиссии по репарациям. План заложил основу экономического сближения Германии и держав-победительниц, что вызвало резкое недовольство большевиков, расценивших его как попытку создания единого империалистического блока против СССР.
Точно так же определили большевики и результаты состоявшейся в октябре 1925 г. в г. Локарно (Швейцария) международной конференции, на которой Германия подписала ряд соглашений с бывшими странами Антанты, в том числе Рейнский гарантийный пакт, обеспечивший неприкосновенность франко-германских и германо-бельгийских границ и обязательство решать все международные споры арбитражным путем, без применения силы или угрозы силой (в дипломатии этот принцип получил название «дух Локарно»). В ответ на это 24 апреля 1926 г. советское правительство подписало в Берлине договор с Германией о нейтралитете и ненападении на пять лет, добившись от немецкой стороны заверения в том, что Германия не будет участвовать в каких бы то ни было действиях Лиги Наций против СССР. Еще до этого, в октябре 1925 г. Германия предоставила СССР заём в 100 млн золотых марок. Германия стала ревностным защитником большевицкого режима и даже добилась принятия особого положения по борьбе с антисоветскими тенденциями в Лиге Наций. «Чемберлен считает, что в Локарно он окружил нас кольцом враждебных государств, – писала в эти месяцы газета «Правда». – Наоборот, это мы возьмем его в окружение трудящимися массами в его же собственном доме».
В 1925–1927 гг. договоры о нейтралитете и ненападении были также заключены с правительствами Турции, Афганистана, Литвы и Ирана. 20 января 1925 г. СССР и Япония подписали договор, подтверждающий условия Портсмутского мира (1905 г.). После этого Япония передала большевикам северную половину Сахалина, занятую с 1919 г. японскими войсками в обмен на предоставление ей нефтяных и угольных концессий в этой части острова.
В августе 1928 г. СССР первым ратифицировал пакт Бриана-Келлога, подписанный в Париже за полгода до того представителями пятнадцати стран. Сделано это было несмотря на то, что пакт был оформлен в отсутствие представителя СССР. Документ, заключенный по инициативе министра иностранных дел Франции Аристида Бриана и госсекретаря США Фрэнка Келлога, провозглашал отказ от войны как орудия национальной политики. В феврале 1929 г. советское правительство договорилось с Польшей, Литвой, Финляндией, Эстонией, Латвией и Румынией, не дожидаясь общей ратификации пакта, подписать Протокол о введении его в действие. По мнению большевиков, все эти договоренности, хоть и формально, но сковывали «силы империализма», затрудняя формирование антибольшевицкого фронта.
Хотя Соединенные Штаты отказывались признать СССР, товарооборот между двумя странами в 1927 г. достиг 100 млн долл. (в два раза больше уровня 1913 г.). Впрочем, Конгресс США рекомендовал своим компаниям заключать сделки с СССР таким образом, чтобы оставались средства для выплаты компенсаций бывшим владельцам собственности в России, с которой американские предприниматели получают прибыль.
Литература:Сталин и немцы. Новые исследования. М.: РОССПЭН, 2009.
Т.Э. О’Коннор. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918–1930 гг. М., 1991.
3.1.6. Крушение мировой революции
В том же направлении, что и Наркоминдел, только прямолинейнее и целенаправленнее, действовал Коминтерн. Вплоть до конца 20-х гг. эти ведомства дублировали друг друга. Не случайно нарком по иностранным делам Чичерин, наряду с Лениным, Троцким, Зиновьевым и Бухариным, представлял большевицкую партию на Учредительном конгрессе III Интернационала в марте 1919 г., а все большевицкие дипломаты в той или иной степени работали и на Коминтерн.
После V конгресса Коминтерна в 1924 г., на котором еще выступал Зиновьев, конгрессы долго не созывались, чтобы не вовлекать иностранные компартии в шедшую в Москве внутрипартийную борьбу. В 1926 г. Зиновьева сняли, и пост Председателя Коминтерна упразднили. Руководство организацией Сталин поручил Бухарину, который возглавлял политическую комиссию Исполкома Коминтерна. Но в 1929 г. Сталин уволил из Коминтерна и Бухарина. Когда Сталин укрепил свое положение, то VI конгресс Коминтерна в 1928 г. поставил перед иностранными партиями на первое место задачу защиты «отечества всех трудящихся» от внешней агрессии. Действуя в подполье в своих странах, они должны были в случае «агрессии против СССР» «превратить войну империалистическую в войну гражданскую». Задача была совершенно нереальной, так как нападать на СССР тогда было некому. На конгрессе было принято решение о жёстком подчинении интересов местных коммунистических партий «интересам международного коммунистического движения», то есть интересам Политбюро ЦК ВКП(б). Безоговорочное выполнение любых решений Коминтерна стало обязательным.
