Анатолий Оловинцов - Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана
Васильев Василий Павлович (1818–1900 гг.). Окончил Казанский университет в 1837 г. Член-корр. АН с 1866 г. С 1840 по 1850 г. – научная работа в Китае. С 1851 г. – профессор по кафедре китайской и маньчжурской словесности. Владел китайским, маньчжурским и халха-монгольским языками. В.П. Васильевым были обнаружены и переведены многие исторические источники, в т. ч. и «Записки о монголо-татарах» Мен Хуна.
Кафаров И. (архимандрит Палладий) – глава Российской духовной миссии в Пекине. Первый из европейцев открыл «Сокровенное сказание монголов» и опубликовал его на русском языке в 1866 году (IV том трудов Российской духовной миссии в Пекине под названием «Старинное монгольское сказание о Чингисхане»). В 1872 г. он приобрёл копию «Сокровенного сказания» китайского учёного Бао Тинбо (1728–1814) и передал её в восточный отдел библиотеки Санкт-Петербургского университета.
Козин Сергей Андреевич (1879–1956 гг.) – один из ведущих советских ориенталистов выполнил в 1941 г. второй, более точный и комментированный перевод «Сокровенного сказания монголов».
Бартольд Василий Владимирович (1869–1930 гг.) – академик Петербургской Академии наук с 1913 года (позже также был академиком АН СССР). В 1900 г. удостоен степени доктора истории Востока, с 1906 г. – ординарный профессор Санкт-Петербургского университета, с 1913 г. – действительный член Российской Академии наук. В 1912 г. – редактор журнала «Мир ислама». Среднюю Азию посетил четырежды, дважды Кавказ, а также Турцию и Египет. Он автор биографии Чингисхана и чингизидов. «В целом исторические труды В.В. Бартольда сохраняют в течение многих десятилетий свою свежесть и ценность, прежде всего потому, что они основаны на первоклассном, нестареющем материале источников, которыми автор пользовался продуманно, критически, умея оценивать и отбирать содержащие в них сведения и тщательно их анализировать» [121, с. 16].
Владимирцов Борис Яковлевич (1884–1931 гг.) – крупный российский учёный-монголовед. Окончил Петербургский университет в 1909 г. и Сорбоннскую школу живых восточных языков. Академик. Автор монографии «Чингисхан» (1922 г.), которую В.В. Бартольд оценил так: «…лучшая в настоящее время, насколько мне известно, книга по данному предмету не в одной только русской литературе» [136, с. 211].
13. Евразийцы.
В высшей степени ревизионистскую трактовку отношений России со Степью заняли так называемые «евразийцы» – небольшая группа эмигрантов – интеллектуалов, нашедших приют в Европе после Октябрьской революции. Их новая доктрина состояла в том, что Россия не была ни Европой, ни Азией, а «миром в себе», Евразией, отдельной от Европы так же, как и от Азии.
Чарльз Джон Гальперин так охарактеризовал суть теории евразийцев: «Религиозная терпимость монголов не угрожала русскому православному христианству, в отличие от воинствующих неправославных католических тевтонских и ливонских рыцарей, которые с псевдомиссионерским фанатизмом агрессивно вторглись в Россию с Запада. Александр Невский следовал проницательной евразийской политике, противостоя католикам и умиротворяя монголов, таким образом, заслуживая большой евразийский престиж.
Даниил Галицко-Волынский принёс в жертву православное христианство в ложной надежде на папскую помощь в борьбе против монголов, подобная стратегия оказалась обречённой на провал. Монголы защищали Россию от католиков, а Россия защищала монголов от Европы, и это оказалось взаимовыгодным соглашением». И далее: «Евразийцы идеализировали Чингисхана и объясняли успех монгольского завоевания в большей степени только её «идеалами», а не военным искусством монголов. Евразийцы преуменьшали негативные экономические последствия монгольского нашествия на Россию и придумали позитивный вклад монголов в русскую историю» [49, с. 58, 61].
Основными теоретиками евразийства были князь Николай Сергеевич Трубецкой (1890–1938 гг.), автор книги «Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока» (Берлин, 1925 г.) и Пётр Николаевич Савицкий (1895–1972 гг.), автор труда «Геополитические заметки по русской истории» (Прага, 1927 г.), Георгий Владимирович Вернадский (1887–1973 гг.) – крупнейший российский историк зарубежья, примкнул к евразийцам вскоре после создания их объединения, во время войны (1941–1945 гг.) освободился от евразийских предубеждений, но никогда полностью от их идей не отказывался.
П.Н. Савицкий так сформировал «третий путь» для России – Евразии: «Прежде всего укажем следующее: без «татарщины» не было бы России…, в бытии до татарской Руси был элемент неустойчивости, склонность к деградации, которая ни к чему иному, как чужеземному игу, привести не могла. Велико счастье Руси, что в тот момент, когда в силу внутреннего разложения она должна была пасть, она досталась татарам, и никому другому. Татары – «нейтральная» культурная среда, принимавшая «всяческих богов» и терпевшая «любые культуры», пала на Русь как наказанье Божье, но не замутила чистоты национального творчества. Если бы Русь досталась туркам, её испытание было бы многажды труднее и доля – горше. Если бы Русь досталась туркам, её испытание было бы многоажды труднее и доля – горше. Если бы её взял Запад, он вынул бы из неё душу… Россия – наследница Великих Ханов, продолжательница дела Чингиса и Тимура, объединительница Азии» (из статьи Савицкого П.Н. «Степь и оседлость», Мир России – Евразия: Антология, Москва, 1995 г.).
Князь Н.С. Трубецкой на этот счет высказался также прямолинейно: «Россия подлинная, Россия историческая, древняя, не выдуманная славянская или варяжско-славянская, а настоящая русско-туранская Россия-Евразия, преемница великого наследия Чингисхана» [120, с. 110]. Эту мысль российского князя целиком и полностью подтверждает современный американский исследователь-чингизовед Д. Уэзерфорд.
Г.В. Вернадский соглашался, что монгольское нашествие было катастрофой для России, но он настаивал на том, что необходимо отметить и компенсирующие позитивные последствия татарского вторжения: они объединили Степь, дезорганизованную прежде, сфокусировали российскую историю на юг и на восток, преподали русским княжествам монгольские идеи управления, экономики и политики, при них усилилась православная церковь, дали возможность в дальнейшем создать единое централизованное государство с хорошо оснащенной армией.
«В своей рецензии на популярную биографию Чингисхана (автора Харольда Лэмба) Г.В. Вернадский утверждал, что Чингисхан не заслуживает репутации величайшего разрушителя всех времён; дошедшие до нас исторические источники, свидетельствующие о его жизни, пришли от его врагов и, таким образом, содержат полуправду. Действительно, Чингисхан был не хуже, если не лучше, других завоевателей своего времени. Он строил столько же, сколько разрушал, установил должный порядок и справедливое управление в своей империи. Несмотря на то, что он был безграмотным варваром, Чингис пользовался, вероятно, высочайшей культурой той эпохи – китайской: например, он нанял киданьского чиновника Елеу Чуцая. Чингис должен рассматриваться как яркая личность, владевшая колоссальным военным и политическим искусством. Кроме того, заслуживает уважения его терпимость к различным религиям. Монгольская империя была созидательной силой истории, которую, в целом, по заключению Вернадского, иллюстрирует успешно написанная биография Лэмба (1928 г.) [49, с. 107, 108].
К числу «евразийцев», без сомнения, с полным правом может быть причислен и доктор Эренжен Хара-Даван, профессор Белградского университета, выходец из России, ойрат по национальности. Его книгу «Чингис-хан как полководец и его наследие» (1929 г.) следует отнести к числу одного из первых исследований по определению истоинно творческого военного гения Чингисхана. Следует только заметить, что в своем исследовании Хара-Даван использовал труд военного историка генерала М.И. Иванин «О военных исследованиях и завоеваниях монголо-татар при Чингизхане и Тамерлане» изданного в Санкт-Петербурге в 1875 году. И если средневековые авторы изображали Чингисхана как типичного мусульманского деспота, «кровожадным восточным завоевателем», то Хара-Даван увидел в нем черты свободного от национальных предрассудков, гениального мыслителя, полководца, дипломата, государственного строителя нового типа, умевшего видеть и оценивать каждого человека не по происхождению, а по поступкам, по профессиональной пригодности данного лица и его соответствия известным нравственным требованиям.
Доктор Эренжени Хара-Даван умер в Белграде в 1942 году.
Великий евразиец Лев Николаевич Гумилёв (1912–1992 гг.), чьё имя носит столичный Евразийский университет (г. Астана), «очистил облик Чингисхана, столь грубо искажённый современниками и позднейшими историческими и антиисторическими писателями, не впадая в апологетическое восхваление питомца чистейших вод Онона, сказал о нём беспристрастную правду» [127, с. 17]. Сам Л.Н. Гумилёв писал: «Существует ходячее мнение, что кочевники – дикари, уничтожавшие культурные города и безжалостно истреблявшие осёдлое население. Действительно, в театре военных действий разрушения происходили как всегда и везде на войне, но дело было не в осёдлости или культуре. Древние города Уйгурии – Турфан, Харашар, Куча, Кашгар, Яркенд и Хотан – не пострадали, а баснословно разбогатели. Самарканд был жестоко разорён еще до вторжения монголов тюркскими наёмниками хорезмшаха Мухаммада в 1212 г., Газна – 1215 г., а Тбилиси – теми же войсками Джелал ад-Дина в 1225 г., и тогда же ими же разорена Грузия. Монголы шли по руинам. Ясно, что истинный преступник скрыт от суда истории, а деяния его приписаны тому, кто не умел защищаться от клеветы и, видимо, даже не предполагал, что его можно в чём-то обвинить» [22, с. 457].
