Виктор Безотосный - Наполеоновские войны
Кроме того, фланговый марш в тыл армии Шварценберга осуществлял корпус Вандамма, двигаясь от Кенигштайна на Петерсвальде к Теплицу. Именно его действия могли оказаться для союзников самыми опасными и поставить их в катастрофическое состояние. Появление войск Вандамма в районе Теплица давало возможность французам контролировать проходы через Богемские горы, а фактически они запирали армию Шварценберга в горном ущелье. Правда, против Вандамма еще до Дрезденского сражения был послан 2-й пехотный корпус принца Е. Вюртембергского, но это были явно неравные силы, поэтому в помощь ему к Пирне еще 15 (27) августа была направлена 1-я гвардейская дивизия (цвет русской гвардии) под командованием генерала А. П. Ермолова, а над всеми войсками, выделенными против Вандамма (всего примерно 18 тыс. человек), принял начальствование генерал граф А. И. Остерман–Толстой.
Причем 16 (28) августа два русских генерала завязали спор, по какому пути отступать. Вюртембергский настаивал на необходимости пробиться к Теплицу через Петерсвальде, а Остерман предполагал отступление к главным силам к Максену (Барклай предложил ему на выбор два пути движения). Остерман согласился со своим оппонентом лишь после категорического заявления принца, что тот со своими войсками направится к Петерсвальде. Русские войска в тот день буквально штыками пробили себе дорогу у Гисгюбеля и Геллендорфа, с потерями, но прибыли к Петерсвальде, тем самым встали на пути корпуса Вандамма.
Первоначально Остерман ставил только цель соединиться с главными силами, но уже 17 (29) августа стало ясно, что только его отряд может прикрыть Богемскую армию перед Теплицем и спасти ее от надвигающейся катастрофы. Он также получил записку от прусского короля, в которой была обрисована ситуация и содержалась просьба задержать противника на какой–либо позиции перед Теплицем. Остерман вынужден был избрать позицию за Кульмом, у д. Пристен, в 7 верстах перед Теплицем. Собственно, эту позицию любой грамотный офицер сразу признал бы слабой, но выбирать уже было не из чего. Вандамм же к этому времени имел категоричный приказ Наполеона, который гласил: «Продолжать наступление, занять Теплиц и, утвердившись на сообщениях союзников, захватить все их парки, выходящие из гор»[500]. Арьергард Шварценберга еще оставался в Диппольдисвальде, а основные силы Богемской армии ночевали в горах.
Французы активно преследовали и оказывали активное давление на арьергард Богемской армии. Но части Молодой гвардии, двигавшиеся по самой удобной и уже свободной дороге, дойдя до Пирны, там и остановились. Туда даже прибыл 16 (28) августа сам Наполеон, но внезапно заболел и отбыл в Дрезден. Многие авторы упоминают, что французский полководец вымок под проливным дождем во время сражения (по словам его камердинера, выглядел так, словно его «окунули в реку»), а затем съел баранье рагу с большим количеством чеснока и с ним случился понос, поэтому и слег в постель. Мол, поэтому не имел возможности проявить присущую ему «гениальность». Даже можно выбрать причину – дождь, рагу или чеснок. Интересно, почему тогда никто не анализирует пищевой рацион союзных монархов и генералов при объяснении их военных неудач? Рискну предположить, что подобная причинно–следственная связь не помогает выявлению истинной ситуации, а только создает надуманные мотивы для оправдания Наполеона. Если же серьезно разбирать создавшуюся обстановку, то винить в промахах необходимо не подчиненных генералов, а самого французского полководца, не сумевшего их проконтролировать и не доведшего до конца исполнение своих «гениальных» задумок. Молодая гвардия в тот момент имела реальную возможность поддержать войска Вандамма, но эта остановка ставила корпус этого генерала в изолированное положение. Тем не менее Вандамм постарался сосредоточить свои полки и, точно выполняя полученный приказ, повел решительное наступление, первым делом оттеснив русское прикрытие под Кульмом.
Кульм – слава российской гвардии
17 (29) августа начался первый день знаменитого боя под Кульмом. Распогодилось и дождь прекратился, поэтому Вандамм мог увидеть расположение русских войск и оценить слабость сил противостоящего ему отряда (примерно 15 тыс. человек). Не дожидаясь подхода всех спускавшихся с гор колонн, французы начали атаку на левый фланг русских передовыми частями. Затем беспрерывно подходившие войска давали возможность наращивать удары. Без всякого сомнения, все русские полки проявили в тот день беспримерное мужество, стойко держались до последнего, неся большие потери, и постоянно контратаковали превосходящего противника. Когда Остерману в пылу боя оторвало левую руку и его вынесли с поля боя, командование принял генерал Ермолов. К 17 часам вечера, когда французам удалось оттеснить русских с центра позиции, наконец, пришла первая помощь. Прусский король лично привел прусскую батарею и полк австрийских драгун, а потом прибыли лейб–гвардии Драгунский и Уланские полки, 1-я и 2-я кирасирские дивизии во главе с генералом И. И. Дибичем. Контрудар подоспевших конных частей отбросил противника назад и остановил его дальнейшее продвижение. После 18 часов острое положение было ликвидировано. К концу вечера начали подходить уже пехотные части: 2-я гвардейская дивизия, 1-я гренадерская дивизия, а к ночи появилась австрийская дивизия генерала графа И. Колоредо. Причем она прибыла лишь после того, как генералу Жомини и лично Александру I с большим трудом удалось (после долгих поисков главнокомандующего) получить приказ от Шварценберга прийти ей на помощь русским войскам. Российский император также отдал приказание прусскому корпусу Клейста, находившемуся севернее, свернуть на свободную Пирнскую дорогу и направиться в тыл корпуса Вандамма.
18 (30) августа дорога на Теплиц все еще оставалась запруженной обозами и Богемская армия все еще не прошла Рудные горы. Вандамм в принципе имел возможность отступить, но на его руках имелся приказ Наполеона и он надеялся на подкрепление, которое, как он рассчитывал, должно было прибыть по Пирнской дороге. Союзники к утру уже имели на позиции у д. Пристен численное преимущество (до 40 тыс. человек), и их войска возглавил Барклай де Толли. По воспоминаниям С. И. Маевского, Александр I уже был готов был отступать, но Барклай отговорил его («Государь отдал уже приказ ретироваться дальше; но Барклай устоял дать сражение»)[501]. Обе стороны готовились атаковать, но первыми это сделали войска Вандамма. В 7 часов они попытались наступать против левого фланга союзников, но были отбиты. После этого русские части атаковали французов с фронта, а дивизия Колоредо попыталась обойти левый фланг Вандамма. В 10 часов утра дивизия Колоредо вышла на левый фланг французов и Вандамм, чтобы стабилизировать ситуацию, вынужден был бросить против нее почти все резервы. Около полудня, когда бой был в самом разгаре, у Ноллендорфа в тылу французов появились какие–то колонны войск. Вандамм первоначально принял их за долгожданную помощь Наполеона, но это оказались передовые части прусского корпуса Клейста (более 30 тыс. человек), проделавшего путь от Фюрстенвальде в 30 верст по горам.
В один момент обстановка кардинально изменилась, теперь уже в критическом положении оказался корпус Вандамма. Противники в одночасье поменялись ролями. Правда, командующий французским корпусом не потерял присутствия духа и сделал все от него зависящее в этой драматической ситуации. Он попытался организовать прорыв своих войск и вывести их из фактического окружения. Передовые части по его приказу атаковали д. Пристен, а конница (дивизия генерала Ж. Б. Ж. Корбино), затем поддержанная пехотными частями второй линии, бросилась на корпус Клейста. Конница, прокладывая путь сабельными ударами, смогла пробиться сквозь ряды пруссаков, причем французские кавалеристы изрубили несколько прусских батальонов и даже часть артиллерии. Но французскую пехоту Клейсту удалось остановить, и ей не удалось прорваться. Тем более что русские также усилили давление и пошли в атаку. Дальнейший бой разделился на отдельные участки, на которых французы оказывали сопротивление и пытались разрозненными группами уйти окольными тропами в горы, а союзники добивали остатки противника. По свидетельству участника сражения русского подпоручика В. С. Норова: «…увидели другое Маренго… Можно сказать без преувеличения, что все, что спаслось от штыка, легло под пикою и палашом»[502]. К 14 часам дело оказалось законченным, а французский корпус почти уничтоженным. Сам Вандамм был захвачен в плен казаками генерала В. Д. Иловайского (12-го), в плен также попало еще шесть наполеоновских генералов (еще трое погибли), от 7 до 10 тыс. французов сдалось на поле боя, убитыми французы потеряли до 5 тыс. человек. В руках союзников оказалось 66 (по другим сведениям, 80) орудий и большой обоз. Русские также понесли большие потери: только в частях отряда Остермана выбыло из строя 5200 человек убитыми и ранеными. В честь этой победы прусский король Фридрих Вильгельм III учредил новый орден – Железный крест, а первое награждение этим орденом было объявлено памятным и названо – Кульмским крестом. Им были награждены все участники боя 17 (29) августа, в основном русские воины. Да и Александр I не поскупился на награды за долгожданную и столь нужную победу. Барклай де Толли получил орден Св. Георгия 1-го класса, а от австрийского императора орден Марии–Терезии, Остерман–Толстой – орден Св. Георгия 2-го класса, Ермолов – орден Св. Александра Невского.
