Андрей Еременко - Сталинград: Записки командующего фронтом
Фашистские истребители, заметившие, что «падавший» самолет благополучно приземлился, поняли, что обмануты советским летчиком. Они немедленно обстреляли его из пушек и пулеметов, пикируя на цель. После двух заходов каждого Me-109, а их осталось два, наш самолет загорелся. Фашистские самолеты, сделав круг над своей жертвой, ушли в западном направлении. Мы оказались невольными свидетелями этого эпизода. Что же с летчиком? Возможно, он ранен?
Когда немецкие самолеты ушли, мы подъехали к горевшему самолету. Летчика, однако, не оказалось. Вокруг без конца расстилалась степь. Снег слегка припудрил землю, более плотно он лежал во впадинах и трещинах, сглаживая их поверхность. Лишь шары перекати-поле несколько нарушали степное однообразие. Наконец мы обнаружили след, ведший от самолета. Сев в машину, поехали по следу. Проехав примерно 200-300 метров, мы заметили и летчика, лежавшего за кустом перекати-поле. Вдруг над нами засвистели пули, Одна из них пробила наше ветровое стекло. Летчик обстреливал нас из пистолета. Выскочив из машины, мы криком дали ему знать, что «свои». Стрельба прекратилась. Поднявшись из своего «укрытия», он не мог выговорить ни слова: так растерялся, с него градом катил пот, хотя было довольно холодно. Успокоившись, летчик рассказал, что потерял ориентировку, он предполагал, что сел на территории, занятой гитлеровцами; наши машины (они были трофейные) он принял за вражеские. Эпизод лишний раз показал нам самоотверженность и патриотизм наших воинов. Молодой летчик, вся жизнь которого была еще впереди, не раздумывая шел на явную смерть; ему и в голову не приходило сдаться в плен, чтобы сохранить свою жизнь.
Выяснилось, что летчик был из состава истребительного корпуса генерал-майора авиации И. Т. Еременко (моего однофамильца). Части корпуса действовали с передовых аэродромов, прикрывая наступление наших [482] войск и сопровождая штурмовики. Посадив летчика в машину, мы доставили его в штаб корпуса, который находился недалеко. Летчик был представлен к награде. Нельзя не подчеркнуть здесь, что авиакорпус генерала Еременко, расположенный на передовых аэродромах, тесно взаимодействовал с наземными войсками и показал замечательную боевую выучку и организованность.
Покидая штаб авиационного корпуса, мы получили печальную весть: вскоре после нашего отъезда из 302-й стрелковой дивизии погиб командир дивизии полковник Макарчук; следуя на машине в один из полков, он подвергся в открытом поле нападению истребителей противника и был смертельно ранен (пулеметной очередью с пикирования). Погиб талантливый, мужественный командир дивизии. Для нас это была тяжелая утрата.
Тогда же побывали мы в 28-й армии (командующий генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко). Здесь, кроме решения обычных вопросов, я постарался наладить связь и взаимодействие с соседом фронта слева – 44-й армией Северо-Кавказского фронта. 28-я армия наступала в условиях бездорожья, в безводных полупустынных калмыцких степях с редко встречающимися небольшими населенными пунктами. Снабжение войск боеприпасами, горючим, продовольствием и даже водой было сложной проблемой. Несмотря на тяжелые условия для наступления (войска порой испытывали недостаток в горючем, продовольствии и боеприпасах), моральный дух бойцов и офицеров войск фронта оставался высоким. Воины были полны решимости очистить советскую землю от фашистской нечисти. Воины видели результаты хозяйничанья немецко-фашистских захватчиков и их зверств над советскими гражданами и пленными красноармейцами. На хуторе Малахов Ростовской области после изгнания оттуда фашистских мерзавцев было обнаружено семь трупов советских воинов, зверски замученных фашистами. Пленному красноармейцу Александру Ильичу Зубко гитлеровцы выкололи глаза, выбили зубы и изрезали лицо. Остальным пленным немецкие палачи размозжили головы и изуродовали лица до такой степени, что их невозможно было опознать.
На всем пути нашего наступления противник оказывал упорное сопротивление, постоянно переходя в контратаки, [483] стремясь задержать наше продвижение с целью прикрыть левый фланг своей кавказской группировки. Но все эти попытки остановить наше наступление и удержаться на рубеже реки Маныч оказались для него безуспешными. Охватывающие удары 28-й армии с юга, 2-й гвардейской армии с севера и сильные режущие удары частей 51-й армии через реку Маныч заставили противника отходить в западном направлении из опасения вновь попасть в окружение.
9 и 10 января бои с новой силой разгорелись на правом фланге Южного фронта в районе 5-й ударной армии (командующий армией генерал-лейтенант В. Д. Цветаев), где создалось очень серьезное положение. Силами 6-й, 11-й танковых, 336-й пехотной дивизий противник овладел населенными пунктами Демкин, Араканцев, Алифанов, пытаясь 10 января развить успех в юго-восточном направлении, чтобы выйти при этом на рубеж реки Кагальник. На усть-быстрянском направлении противник силой до пехотного полка и 50 танков при поддержке авиации атаковал Нов. Россошанский и также потеснил наши части. Свыше 100 вражеских танков при поддержке пехоты с трех направлений контратаковали наши части в районе Вифлянцев.
Командующему 2-й гвардейской армией было приказано немедленно выбросить два танковых полка 6-го стрелкового корпуса и резервный полк 387-й стрелковой дивизии в район Каргальско-Белянский, а передовые части этой группы на рубеж совхоз № 37, Кондаков и войти в связь с левым флангом 5-й ударной армии.
Чтобы нанести поражение танковым соединениям противника, мы вынуждены были здесь перейти к обороне. Северная группировка противника в составе пяти дивизий (более 120 танков) вела активные наступательные бои против частей ослабленной 5-й ударной армии и правого фланга 2-й гвардейской армии. Эта группировка стремилась последовательными ударами разгромить их, чтобы в дальнейшем получить возможность направить свои главные силы полностью против 2-й гвардейской армии.
В связи с этим по нашей просьбе Ставка передала из состава 5-й танковой армии Юго-Западного фронта 40-ю гвардейскую стрелковую дивизию и 8-ю гвардейскую [484] танковую бригаду в подчинение командующего 5-й ударной армией. Одновременно часть сил 5-й танковой армии должна была нанести контрудар с севера на юг во фланг противнику, атакующему части 5-й ударной армии.
12 января войска фронта на правом фланге вели бои на прежних рубежах, а остальными силами вели наступление. Авиация противника непрерывно бомбила боевые порядки наступающих 51-й и 28-й армий.
В связи с тем. что в районе Ряска, Лозовой, Буденновская сосредоточивалась вражеская танковая группа в составе 120-150 танков, армии фронта получили следующие задачи: 8-я воздушная армия – всей штурмовой и бомбардировочной авиацией нанести 13 января удар по этой группе танков; 2-я гвардейская, 51-я и 28-я армии – решительными атаками в тесном взаимодействии с авиацией 8-й воздушной армии разгромить танковую группу противника.
Весь день 14 января центром и левым крылом фронт наступал в направлениях на станицы Буденновская, Пролетарская. В результате напряженных пятидневных боев с 17-й, 23-й танковыми дивизиями и моторизованной дивизией СС «Викинг» наши части продвинулись вперед до 15 километров и овладели станицами Батлаевская. Московский, Ряска, Украинский, Атамановский. Орловская (и одноименной железнодорожной станцией), Двойная.
При бое за станицу Орловскую большие потери понес 4-й мотополк дивизии СС «Викинг»; только у железнодорожной станции противник оставил около 700 трупов солдат и офицеров. Стремительная ночная атака нашими войсками противника, занимавшего станицу Орловскую, была для него неожиданной, враг в панике поспешно бежал из Орловской.
День 14 января мы с товарищем Н. С. Хрущевым провели во 2-й гвардейской армии. Детально ознакомившись с последними данными обстановки, с обеспеченностью соединений боеприпасами, горючим и продовольствием, мы вместе с генералом Р. Я. Малиновским проехали к танкистам 3-го гвардейского танкового корпуса, которым командовал генерал Ротмистров (3-й гвардейский танковый корпус – бывший 7-й танковый корпус, показавший [485] в наступательных боях образцы доблести и мужества{78}).
В боях за железнодорожную станцию Дубовское танкисты захватили эшелон с боеприпасами, 15 танков и много другого вооружения. Мы поздравили танкистов с присвоением гвардейского звания и с победой. Особо отличившиеся в боях танкисты были награждены. Корпус получил новую задачу: решительно наступать, разрезая боевые порядки противника, окружая и уничтожая его; захватить Ростов и Батайск. Танкисты обещали не пожалеть сил для достижения победы над врагом.
После этого мы заехали в 24-ю гвардейскую стрелковую дивизию 1-го гвардейского стрелкового корпуса, только что перешедшую во второй эшелон корпуса. Эта дивизия, мужественно сражавшаяся с врагом, наступавшая почти все время в первом эшелоне, понесла серьезные потери. Но моральный дух воинов-гвардейцев был по-прежнему высок. 12 января дивизия еще вела бои с противником, несколько раз контратаковавшим ее танками и пехотой. Рота младшего лейтенанта Василенко подверглась удару вражеского батальона при поддержке 14 танков. Гвардейцы, как обычно, встретили танки противника огнем из противотанковых ружей; пять немецких танков загорелись, остальные повернули обратно. Контратака была отбита. Гитлеровцы потеряли до двухсот солдат и офицеров. За отличные боевые действия Военный совет фронта наградил храбрых воинов; командиру дивизии было приказано представить младшего лейтенанта Василенко к очередному званию.
