Иосиф Телушкин - Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии
Если евреи убили Йешу, то они не только отвратительны, но и ужасны. Ведь только люди, наделенные сверхчеловеческими силами, в состоянии «убить» Б-га. Можно лишь радоваться, что это понятие употребляется все реже и реже, как это, несомненно, произошло после Катастрофы (см. также «Крестоносцы», «Кровавый навет» и «Черная чума»).
238. Иуда Искариот
Хотя Йешу и все его апостолы были евреями, большинство евреев и христиан считают их именно христианами. Такие имена, как Андрей и Петр, давно принятые у христиан, до недавнего времени редко встречались у евреев.
Единственный апостол, который воспринимается людьми как еврей, – Иуда, само имя которого ассоциируется с понятиями «иудей» и «иудаизм». Новозаветный образ Иуды, предавшего Йешу за тридцать серебряных монет, содействовал значительному усилению чувства неприязни христиан к евреям, поскольку не просто предает Йешу, но делает это исключительно омерзительным образом. Он говорит еврейским первосвященникам, которые хотели арестовать Йешу, чтобы они следовали за ним, и что тот, кого он поцелует, и будет Йешу. Иуда предает Йешу именно этим поцелуем. Как отмечает теолог Ричард Рубенштейн, из этого извлекается такой урок: независимо от того, насколько вы близко тому или иному еврею, он, целуя вас, возможно, тем временем предает вас.
Все это было бы действительно ужасным, будь это правдой. Но, как показано в статьях «Христоубийцы», «Йешу», мало оснований полагать, будто евреи несут ответственность за распятие Йешу, зато немало оснований считать, что они неповинны в этом. Не исключено, что эпизод с предательским поцелуем вставлен специально, чтобы придать Иуде и его соучастникам-евреям еще более ненавистный облик. Разве не было бы достаточно для Иуды просто сообщить первосвященнику, где скрывается Йешу? Зачем было целовать его? Согласно заявлению Йешу, люди, которые арестовали его, знали, кто он, как он выглядит, и потому не было необходимости в том, чтобы Иуда выдал его своим поцелуем. «Каждый день бывал я с вами в храме, – напоминает Йешу тем, кто пришел арестовать его, – и вы не поднимали на меня рук».
Предание (отвергаемое некоторыми авторами как легенда) гласит, что история с Иудой обернулась в 1492 г. самыми страшными последствиями для 300 тысяч испанских евреев.
239. «Кровавый навет», или Обвинение в ритуальных убийствах
Поскольку христианский мир верит, что Йешу – это Б-г и что убили его евреи, не было такого преступления по отношению к ним, которое могло показаться слишком диким или ужасным. Кровавый навет, или обвинение евреев в том, что они при отправлении своих ритуалов убивают неевреев и пьют их кровь, зародился в XII в. в Англии. В последующие семь столетий это унесло жизни десятков тысяч евреев.
Ирония судьбы в том, что навет направлен против народа, который первым в истории поставил человеческие жертвоприношения вне закона (Брейшит, 22 и Дварим, 18:10) и был единственным народом древнего Ближнего Востока, который запретил употребление какой бы то ни было крови (Ваикра, 3:17, 7:26, 17:10–14; Дварим, 12:16, 12:23–25).
Первое дело по подобному обвинению рассматривалось в 1144 г. в Норидже (Англия), но, поскольку никакая жертва не была обнаружена, оно было прекращено. Евреям, приехавшим в 1255 г. в Линкольн, чтобы присутствовать на свадьбе, не столь повезло. На следующий день после свадьбы тело пропавшего три недели назад христианского мальчика по имени Хью было обнаружено в выгребной яме (куда он, видимо, случайно свалился). Но горожане-христиане рассудили иначе. Их современник Мэтью Пэрис записал: «В течение десяти дней этого ребенка откармливали белым хлебом и молоком, а затем… почти все евреи Англии были приглашены присутствовать при его распятии». Впоследствии один из евреев, по имени Копин, признался под пыткой, «что евреи распяли мальчика таким же образом, как в свое время евреи распяли Иисуса». Девятнадцать евреев были повешены без суда.
После этого обвинение в ритуальном убийстве стало обычным делом. Спустя столетие в «Рассказе настоятельницы» (включенном в его «Кентерберийские рассказы») Джефри Чосер писал об убийстве Хью, которое, как он считал, совершили евреи. Через шестьсот лет после этого сфабрикованного дела английский эссеист Чарльз Лэм заметил: «Признаюсь, у меня не хватает нервов, чтобы войти в их синагоги. Старые предрассудки крепко держат меня в своей власти. Я не могу избавиться от истории Хью из Линкольна». Смерть Хью стала также темой десятков баллад. Однажды, проезжая по Озаркским горам в Арканзасе, я купил сборник местных народных песен, изданный в 1973 г., где содержалась и баллада, посвященная «убийству Хью». Здесь рассказывается, как еврейка приглашает маленького христианского мальчика к себе в дом, а затем:
Она закрыла салфеткой его лицо
И скрепила ее золотой булавкой,
Потом попросила блюдо для крови,
Чтобы собрать туда кровь из его сердца.
К XIV в. обвинение в ритуальном убийстве стало привязываться к празднику Песах: евреев стали обвинять в том, что они подмешивают христианскую кровь в мацу и вино. Радостный праздник становился для евреев ужасным временем, они боялись, как бы антисемиты, чтобы выдвинуть против них ложное обвинение, не убили бы христианского ребенка, затем подбросив его в какой-нибудь еврейский дом.
В 1840 г. антисемиты-христиане внедрили кровавый навет в мусульманский мир, и злосчастные евреи Дамаска были обвинены в убийстве капуцина (см. «Кровавый навет в Дамаске»). «Дамасское дело» стало поворотным пунктом в еврейской истории, потому что впервые евреи разных стран, включая лидеров общин Англии, Франции, Австрии, Германии и США, объединились, чтобы выразить протест против антисемитизма. Возглавляемые сэром Мозесом Монтефиоре, они преуспели в своих усилиях: в течение нескольких месяцев жертвы были освобождены, за исключением двух человек, которые умерли, не выдержав пыток.
Последний крупный судебный процесс по делу о ритуальном убийстве, инспирированный царским правительством, состоялся в Киеве в 1913 г. Весьма примечательно, что крестьяне-присяжные сняли обвинение с подсудимого Менделя Бейлиса.
В 1930-х гг. нацистская газета «Дер штюрмер» регулярно публиковала на своих страницах изображения раввинов, сосущих кровь из детей. Хотя, к счастью, кровавый навет используется ныне все реже и реже, но еще сравнительно недавно, в 70-х гг., король Саудовской Аравии Фейсал неоднократно заявлял в своих интервью, будто евреи во время ежегодного празднования Песаха убивают неевреев и пьют их кровь.
Оценивая тот факт, что очень многие христиане верили в кровавый навет и распространяли его в течение столетий, Ахад Ѓаам, один из первых сионистских мыслителей, сумел найти здесь следующее «утешение»: это побудило евреев не допускать развития в себе черт, свойственных тому отрицательному образу, которым наделял их мир. «Каждый еврей, кто был воспитан среди евреев, знает как непреложный факт, что среди этого народа, куда бы вы ни посмотрели, не найдется ни одного еврея, который пил бы из религиозных соображений человеческую кровь… «Но, – спросите вы, – разве может быть такое, чтобы все ошибались, а евреи были правы?» Да, это возможно: об этом свидетельствует кровавый навет».
240. Шейлок
Одним из самых омерзительных персонажей, созданных Шекспиром (1564–1616), стал Шейлок, еврей-ростовщик, который требует, чтобы нееврей Антонио в счет погашения просроченных платежей отдал ему фунт собственной плоти, вырезанной из его тела у самого сердца. Намерение садиста Шейлока в конечном итоге было сорвано в результате юридической уловки, однако вред, нанесенный евреям пьесой «Венецианский купец», не шел ни в какое сравнение со злосчастным «фунтом плоти». Образ евреев – народа Шейлоков – упорно сохранялся на протяжении веков и продолжает бытовать и в современном мире. До сих пор нелегальное кредитование под высокий процент известно под названием «шейлокство».
Примечательно, что гнусный Шейлок – исключительно плод воображения. Шекспир за всю свою жизнь никогда не встречался ни с одним евреем и даже не видел их, поскольку евреев изгнали из Англии в 1290 г. (см. «Изгнание евреев из Англии, 1290»), еще за 350 с лишним лет до его рождения, и им не разрешалось появляться здесь до 1656 г. (Шекспир умер за сорок лет до этого). Эта пьеса, конечно, не единственный пример того, как евреев продолжали поносить в обществе, в котором они давно уже не жили. Спустя столетие после их изгнания Чосер в «Кентерберийских рассказах» изобразил евреев как ритуальных убийц христианских детей. Когда евреям вновь было разрешено селиться в Англии, их образ не претерпевал особых изменений. Чарльз Диккенс создал еще один стереотип: Феджин – негодяй-еврей, живущий за счет обучения мальчишек ремеслу карманного вора.
Как приличествует великому драматургу, Шекспир предоставил Шейлоку возможность оправдаться. Обрушиваясь на тех, кто отказывает евреям в человеколюбии, Шейлок восклицает: «Я еврей. Разве у еврея нет глаз? Разве у еврея нет рук, голоса, воображения, чувств, влечений, страстей?.. Разве мы не истекаем кровью, когда вы наносите нам уколы?» К сожалению, цель всей этой яркой риторики – подвести основание под требование Шейлока отдать ему причитающийся кусок мяса. «И коль уж вы черните нас, мы что ж, не будем мстить за это?»
