Великие правители Древнего Египта. История царских династий от Аменемхета I до Тутмоса III - Артур Вейгалл
Сведения, приведенные в его жизнеописании, крайне важны для нас.
Во-первых, через два года после смерти Хатшепсут о ней перестали говорить как о правительнице и, несмотря на то что в тексте она названа Мааткара, именем, которое она приняла, когда получила всю полноту власти, в ней, вероятно, видели лишь божественную супругу и вдову Тутмоса II, а не фараона. Во-вторых, на основании данной надписи можно сделать вывод о том, что Тутмос III не сразу приказал стереть имя Хатшепсут. Уничтожать ее память он начал через некоторое время после ее смерти, о чем будет сказано ниже. В-третьих, в жизнеописании сказано, что Яхмос Пеннехеб был своего рода молочным отцом и охранником маленькой царевны Нефруры до того, как заботиться о ней стал Сенмут, и что она умерла прежде, чем была составлена эта надпись. Наконец, данный текст является свидетельством того, что царь Яхмос отправился в сирийский поход в конце жизни, а не в начале царствования, как считают многие исследователи. В противном случае Яхмос Пеннехеб скончался бы в столь преклонном возрасте, дожить до которого человеку крайне сложно.
В тексте, вырезанном на большой стеле из гранита, найденной в Карнаке и хранящейся в Каирском музее (Mariette, Karnak, 12), говорится о том, что в следующем феврале царь провел в Карнаке торжественный ритуал закладки нового храма, который планировалось построить восточнее уже существовавшего здания. Церемония состоялась «в году 24-м, на 30-й день второго месяца второго сезона», то есть 6 февраля 1470 г. до н. э. Проведя расчеты, исследователи пришли к выводу, согласно которому в тот день было новолуние (Фотерингхем). Действительно, в надписи сказано, что тогда состоялся «праздник новолуния», а значит, не следует сомневаться в точности моей хронологии.
Огромный храм, строительство которого началось в тот день, стоит до сих пор (Weigall, Guide, 103). Крышу его основного помещения поддерживают два ряда колонн, по форме напоминающих столбы царской палатки, по десять в каждом. В итоге весь зал превращается в гигантское каменное подобие шатра. Чтобы закрепить этот образ, царь повелел построить по периметру зала галерею, напоминающую поднятые полы палатки. Возможно, таким образом подчеркивался воинственный характер Тутмоса, а также то, что Амон для него был богом войны, предпочитавшим уютному дому военный лагерь. Сбоку и в конце зала были построены многочисленные помещения, а перед ним, на западе, расположился открытый двор, отделявший храм от построенного ранее.
Через несколько дней Тутмос III покинул Фивы, направившись в Нижний Египет. Он присоединился к своему войску, стоявшему у восточной границы страны, и стал готовиться к новому походу в Сирию, чтобы провести демонстрацию военной мощи Египта и выяснить, не планируют ли там очередной заговор против него (царь, возможно, был недоволен скоротечностью предыдущей кампании). В Анналах почти ничего не сказано об этом походе. Однако не полностью сохранившееся предложение, очевидно, можно перевести как: «(Ему была принесена дань) в каждом месте путешествия его величества, где была установлена его палатка». В тексте данная экспедиция датируется 24-м годом правления Тутмоса. Из него мы также узнаем о том, что ассирийский царь снова послал ему подарок: несколько лошадей, шкуру, которую можно было расстелить на днище (?) колесницы, и 190 мер ценной древесины.
Во время этого похода царь, очевидно, был настолько поражен красотой цветов, произраставших в Сирии, что собрал множество из них, чтобы посадить их дома. Возможно, уже следующей осенью, в начале 25-го года правления Тутмоса, его слуги посадили их в Египте и составили подробный каталог. Через несколько лет, когда был построен новый храм в Карнаке, на одной из его стен была вырезана копия этого каталога. Она сохранилась до сих пор, и мы не перестаем восхищаться многочисленностью и разнообразием цветов, росших некогда в храмовом саду. В надписи, датированной 25-м годом царствования Тутмоса, они названы «цветами, которые его величество нашел в Сирии». Очевидно, царь собирал там также птиц и животных, которые впоследствии были перевезены в Фивы. По крайней мере, в упомянутом каталоге перечислены некоторые их виды.
25-й год царствования Тутмоса III упоминается еще в одном тексте – в надписи, вырезанной на одной из скал в Серабит-эль-Хадим на Синае (Lepsius, Denkmaler, III, 29а). В ней главный казначей Реи сообщает, что в том году он отправился сюда, чтобы добывать малахит.
Впоследствии царь в течение первых лет своего правления осуществил еще две экспедиции в Сирию, продемонстрировав жителям этой страны всю военную мощь Египта. Вероятно, они были организованы весной – в начале лета 25-го года его царствования (1469 до н. э.) и на 26-м году его правления (1468 до н. э.). Очевидно, воевать египтянам во время этих походов не пришлось, и не произошло ничего стоящего упоминания, так как в Анналах о них ничего не сказано.
Другая надпись в Серабит-эль-Хадим датируется 27-м годом царствования Тутмоса III, а в одной из гробниц фиванского некрополя (№ 82), принадлежавшей некоему Аменемхету, занимавшему пост управляющего и главного секретаря визиря (в то время им был вельможа по имени Усер, сын предыдущего визиря Яхмоса), найден текст, датированный 28-м годом правления царя (Davies, Gardiner, Tomb of Amenemhet, 70). В нем говорится: «Я был слугой, служившим своему господину, талантливым человеком, делавшим то, что он говорил. Визирь передал мне в управление все свои владения, и каждая его печать была под моим контролем. Визирь делал то, что было похвалено царем, каждый день. Он приказал правильному приближаться к его господину, что его величество всегда любит… Он делал то, что любят все боги, выполняя декреты и предписания… и делая для них правильное, которое они любят. Он делал то, что любят высшие слои общества и простонародье, заботясь о бедных так же, как и о богатых, защищая вдову, у которой нет родственников, делая сладким дух старых, назначая детей на должности, занимавшиеся их отцами, и делая всех счастливыми. (Теперь) визирь сделал множество украшений из серебра и золота, ляпис-лазури, бирюзы и всех драгоценных камней; сосуды из серебра и золота, меди и бронзы; мебель из слоновой кости, эбенового дерева и акации для дворца, и я выполнял эту работу. Он делал множество статуй для дворца, и я выполнял эту работу. Он делал также много статуй для себя, чтобы установить их в святилищах богов, и я выполнял эту работу. Он сделал для себя очень большой и красивый сад на западе южного города, засаженный всеми прекрасными деревьями
