Юрий Никулин - Почти серьезно
И тут машина качнулась и полетела в пролет лестницы.
- Я сейчас, все будет в порядке,- торопливо говорит Кузьма и с перепугу бежит, перепрыгивая через ступеньки, вниз, подвертывает ногу и падает. Да так падает, что теряет сознание.
Очнулся он в больнице. Лежит в гипсе. Ко всем родственники, друзья приходят, а к нему никто. Но вот приходит к нему старушка, которой он подрядился тащить стиральную машину. Кузьма увидел ее и перепугался.
"Ну, скандал будет",- думает он. Поэтому сразу же говорит:
- Машина за мной! Выйду из больницы, устроюсь по специальности и машину вам доставлю.
А старуха и не собиралась требовать деньги. Просто решила проведать больного человека, компот ему принесла, о деревенских новостях (старуха в город недавно переехала) рассказала. Поведала она и о судьбе одной девочки, которая жила с ней в деревне.
Трогательная судьба. Отец и мать девочки потерялись во время бомбежки в годы войны. Сироту подобрали колхозники и воспитали.
А Наташа, так звали девочку, все надеялась найти своих родных.
Выйдя из больницы, Кузьма Кузьмич едет в деревню, где живет Наташа. Знакомится с ней и заявляет, что он ее отец.
И Наташа ему поверила.
Так Кузьма Кузьмич оказался в деревне.
КУЛИДЖАНОВ В МЕНЯ ПОВЕРИЛ
Режиссер Кулиджанов рассказал анекдот. В Англии искали компанию, которая ваялась бы за прокладку туннеля под Ла-Маншем. В парламент пришел человек с лопатой и сказал: - Я пришел насчет туннеля. Его спрашивают: - Вы представитель какой компании? - Буду копать в компании с моим братом. Он будет копать из Франции, а я из Англии, и под Ла-Маншем мы с ним встретимся.
- Ну а если не встретитесь? - Тогда будет два туннеля.
(Из тетрадки в клеточку. Март 1961 года)
На следующий день, как и обещали, позвонили со студии.
- Как вам сценарий?
- Нравится. Только вот кого мне играть?
- Режиссер хочет вас попробовать на роль Кузьмы Иорданова.
Я ахнул.
Увидев режиссера Кулиджанова в первый раз, я подумал: "Вот так, наверное, должны выглядеть хорошие педагоги". Лев Александрович производил впечатление человека спокойного, уравновешенного и собранного.
- Как вам роль? - спросил он сразу.
- Понравилась, но не знаю, смогу ли сыграть ее,- признался я чистосердечно.
- Умоляю вас, не играйте. Только не играйте! И вообще не говорите слова "играть". Будьте самим собой. Считайте, что ваша фамилия не Никулин, а Иорданов. И живете вы в Москве, в старом доме. Вам пятьдесят лет.
Кулиджанов долго говорил о характере и судьбе Кузьмы Кузьмича.
Наше представление об образе этого человека совпадало. Но я вдруг ощутил, что эту роль сыграть не смогу. Во-первых, мне сказали: "Не играйте". Но как же не играть? Все, что делал в кино до этого, я именно играл, и за это меня хвалили. Во-вторых, у Кузьмы Кузьмича в роли много текста. А я плохо запоминаю текст. И, наконец, в-третьих, я работал в цирке и боялся, что, если меня утвердят на роль, мне не удастся совместить свою работу со съемкой.
Я честно поделился своими сомнениями со Львом Александровичем. Внимательно выслушав меня, он спокойно продолжал говорить о предстоящей кинопробе. Мои сомнения его не трогали. Может быть, он специально так поступил, чтобы у меня появилось больше уверенности.
Кулиджанов показал мне эпизод, который отобрали для кинопробы,- момент встречи Кузьмы Иорданова с Наташей.
Когда мы прощались, я спросил:
- Лев Александрович, а почему вы меня пригласили на эту роль? Видели в кино?
- Вы знаете,- ответил Кулиджанов,- самое любопытное, что ни одной вашей роли в кино я не видел. Только на днях мы посмотрим картину с вашим участием. Я видел вас в цирке. Только в цирке. И вы мне понравились.
Тут я вообще растерялся.
- Кто будет играть роль Наташи? - спросил я у него.
- На эту роль мы пробуем молодую актрису Инну Гулая.
ПЯТЬ БОРЩЕЙ ИННЫ ГУЛАЯ
Рассказывали о курьезном случае на "Мосфильме". На склад, где выдается операторам пленка, назначим нового работника. Пришли операторы утром за пленкой, и один из них спросил: - А точно в коробке триста метров? Новый кладовщик, к великому ужасу операторов, открыл коробку, развернул черную бумагу и при ярком свете лампочек стал деревянным метром измерять длину пленки.
(Из тетрадки в клеточку. Июнь 1961 года)
И вот первая встреча с Инной. Она посмотрела на меня в упор и спросила:
- Вы клоун?
- Да...
Помолчав и еще раз посмотрев на меня внимательно, она сказала:
- Как интересно...- И после паузы продолжала:- Ни разу в жизни не видела живого клоуна. Меня зовут Инна,- представилась она, протягивая руку.
В павильоне выстроили комнату деревенской избы. На пробах снималась сцена разговора Кузьмы с Наташей.
Чтобы мы не просто сидели за столом, а чем-то занимались, Кулиджанов, предложил - пусть Наташа ест борщ.
Принесли в павильон кастрюлю горячего борща. Порепетировали. Начали снимать первый дубль. Инна Гулая спокойно, с аппетитом ела борщ. У меня даже слюни текли.
Второй дубль. Инна съела еще тарелку борща.
Третий дубль. Инна так же спокойно и с аппетитом съела третью тарелку.
Сняли пять дублей. И, что меня поразило, Инна Гулая съела пять тарелок борща.
Когда я спросил, почему она так много ест, она ответила:
- Волнуюсь.
Пробы прошли удачно. Меня утвердили на роль.
Теперь предстояло решить сложный организационный вопрос. Я был занят в программе Московского цирка и не представлял, как буду совмещать работу со съемками. Пошел в Союзгосцирк просить об отпуске.
- Такая у нас история получается,- сказал Феодосий Георгиевич Бардиан.- Надо ехать в Англию на пятьдесят дней. Так что пусть киношники снимают днем, вечером будешь работать на манеже, а летом поедешь в Англию.
- У нас натура летняя,- сказал я.
- Придется им прерваться. Ты работник цирка, и это для тебя главное.
В съемочной группе я рассказал о решении Бардиана. Дирекция картины, к моей радости, на все согласилась.
Входил я в роль Кузьмы Иорданова долго. Внешний облик помог мне обрести замечательный художник-гример Александр Иванов. Мы сразу договорились, что Иорданов будет небритым. Для этого я три дня не брился. Потом мне все время подстригали волосы ножницами.
Долго искали костюм. Художник по костюмам и режиссер считали, что шить специально для Кузьмы не нужно. Он должен выглядеть обшарпанным, помятым. И носить может что-то уже готовое, а то и взятое с чужого плеча. Никак не могли подобрать головной убор. В костюмерной перебрали сотню кепок и фуражек, и ни одна мне не понравилась. Случайно я заметил в углу маленькую кепочку со сломанным козырьком и примерил ее. Это было то, что надо.
Перед началом съемок Кулиджанов постоянно говорил:
- Старайтесь больше думать о человеке, которого предстоит вам показать. Подумайте, как будет действовать Кузьма в той или иной ситуации.
Я высказал пожелание, чтобы сцены снимали подряд - от начала и до конца фильма. Это помогло бы мне постепенно вжиться в роль.
- Постараемся так и сделать,- заверил Кулиджанов.- Сначала снимем все, что происходит на улицах Москвы, потом поедем на натуру в деревню Мамонтове. А осенью в павильоне доснимем остальное.
Как почти всегда бывает в кино, получилось наоборот. И я вспомнил рассказ Ростислава Плятта о том, как он снимался у Михаила Ильича Ромма в картине "Убийство на улице Данте".
Получив приглашение сниматься, Плятт попросил Ромма, чтобы все сцены снимали по очереди, а самую последнюю, самую сложную - сцену смерти его героя - в конце.
- Конечно, конечно,- ответил Ромм.- Мы выполним вашу просьбу. Создадим идеальные условия.
А на другой день Плятту позвонили и сообщили, что первую съемку срочно назначают на эту же ночь. И будут снимать сцену смерти.
Примерно так получилось и у нас. А это трудно - сниматься сегодня в эпизоде, продолжение которого будет через несколько месяцев. Как вспомнить состояние, с которым играл раньше, как войти в него?
Съемки решили начать с эпизода в мебельном магазине.
- Вы побродите по улицам, зайдите в магазины,- советовал мне Кулиджанов,- присмотритесь к людям, похожим на вашего героя. Они встречаются в Москве.
Этот совет я выполнил. Ходил около пивных, мебельных магазинов, смотрел, примеривался.
КУЗЬМА КУЗЬМИЧ НАЧИНАЕТ ЖИТЬ
Сегодня перед съемкой осветитель рассказал анекдот. Собрались выпить три мышки. - Давайте выпьем по одной рюмочке и пойдем гулять,- сказала первая. - Нет, давайте выпьем по две и споем хором,-возразила вторая. А третья предложила: - Лучше выпьем по три и пойдем бить морду коту.
(Из тетрадки в клеточку" Август 1961 года)
Первый съемочный день проходил в новом мебельном магазине на Ленинском проспекте. Администрация картины договорилась, чтобы в этот день магазин не работал.
Меня загримировали, переодели и привезли на съемку.
Вышел я из машины, смотрю, в дверях стоит человек, как потом я узнал, директор магазина. Неподалеку от него Кулиджанов и оператор картины Гинзбург. Я спокойно направляюсь к дверям, а директор меня останавливает:
