Лев Лопуховский - Вяземская катастрофа 41-го года
К сожалению, разведке не удалось прощупать немецкую оборону в глубине, и Лукин не знал, что как раз на этом направлении сосредотачивались части 6-й тд, выводимые из боя, и 14-й моторизованной дивизии противника. Эти соединения предназначались для нанесения удара в направлении на Калинин. Между прочим, по имеющимся данным, небольшая группа окруженцев во главе с Болдиным вышла именно в северном направлении – на Спас. Но это произошло уже после того, как немцы, зачистив «котел», сняли свои заслоны.
В течение 9 и 10 октября 2-я стрелковая дивизия двумя полками занимала подготовленный рубеж на восточном берегу р. Вязьма на участке Барково, Артемово протяженностью по фронту до 17 км, прикрывая войска 19-й армии с запада. Третий полк составлял резерв и находился за ее левым флангом. Дивизия получила приказ командарма в 7.30 утра 11 октября. Оставляемый на р. Вязьма 1284-й стрелковый полк поступал в распоряжении генерала Лукина с задачей прикрыть армию с тыла на участке, который до этого занимали два полка.
Оценивая состав и положение противостоящих войск сторон с позиции сегодняшнего дня, следует подчеркнуть, что шансы выйти из окружения с тяжелым вооружением, всей техникой и транспортом с ранеными были минимальны. Это сознавало и командование окруженными войсками, решившее обсудить создавшуюся обстановку на военном совете. Более предпочтительным кажется направление выхода после прорыва обороны противника между Вязьмой и ст. Касня. Этот путь был короче и давал шанс оторваться от противника. Но тут немцы могли ввести в бой части 10-й танковой дивизии, занимающей Вязьму.
О бое 11 октября рассказывает генерал Вашкевич:
«Главные силы дивизии в составе 1282, 1286-го стрелковых полков, отряда черноморских моряков (около 800 человек), 970-го артиллерийского полка, а также приданные дивизии 596-й гаубичный артиллерийский полк и 57-й тяжелый артиллерийский дивизион должны были занять исходное положение западнее села Богородицкого, чтобы атаковать противника в 16 часов. До начала атаки оставалось 8 часов 30 минут. За это время предстояло сменить 1286-й полк подразделениями 1284-го полка на реке Вязьме, всем частям дивизии пройти 15—18 километров до исходного положения, артиллерии занять огневые позиции и определить цели, по которым вести огонь, поддерживая пехоту, командирам полков принять решение и поставить задачи командирам своих подразделений. Командирам рот оставалось время лишь на то, чтобы показать командирам взводов на местности, куда им наступать. Чтобы поднять артиллерию, минометы, станковые пулеметы, боеприпасы, инженерное имущество и имущество связи, пришлось из транспортных автомашин слить все горючее в боевые машины. Это мероприятие отняло два-три часа так жестко ограниченного времени. К 10 часам все распоряжения были отданы и получены донесения, что части приступили к их выполнению. Командир дивизии, часть офицеров штаба дивизии, командующий артиллерией, дивизионный инженер и начальник связи дивизии со средствами связи, командиры стрелковых и артиллерийских полков в 11 часов 30 минут прибыли на опушку леса в полутора километрах западнее Богородицкого, где был организован командный пункт. К часу дня командиры стрелковых и артиллерийских полков получили боевые задачи на местности и тут же приступили к их решению.
К этому времени прибыл 1282-й полк, 970-й артиллерийский полк, 3-й дивизион 389-го гаубичного артиллерийского полка и часть 596-го гаубичного полка. Запаздывали 1286-й полк, часть 596-го гаубичного полка и 57-й тяжелый артиллерийский дивизион (возможно, речь идет об артдивизионе 57-го гап. – Л.Л.). Не подошел еще и отряд моряков. Все делалось в страшной спешке.
От 16 часов, когда устанавливалось начало атаки, и до наступления темноты оставалось всего около двух часов светлого времени. Около 15 часов показались батальоны 1286-го полка. Они бегом направлялись в свои исходные районы. Около 15 часов 30 минут стали развертываться и два запоздавших дивизиона 596-го гаубичного полка, а также 57-й тяжелый артиллерийский дивизион. В это время авиация противника активизировалась, группами по четыре-шесть самолетов повела на наши войска, занимавшие или уже занявшие исходное положение для прорыва, атаки с воздуха. Тыловые учреждения дивизий и армии, понтонно-переправочные части нахлынули на артиллерийские позиции и на вторые эшелоны полков и дивизии. Связь все время нарушалась.
Обо всем этом, а также о том, что еще не вся артиллерия подготовилась к действию, а часть взводов 1286-го полка пока не уяснила своих задач, я доложил командующему 19-й армией генералу Лукину. Я настойчиво просил его отложить атаку до утра, чтобы за ночь отвести тылы назад, привести в порядок перемешавшиеся части и наладить нарушенное управление войсками.
На свой доклад и предложение о переносе наступления на утро 12 октября я получил ответ: «Вашкевич, ты не представляешь всей обстановки. Или мы сегодня, сейчас прорвемся, или нас к утру сомнут». На мое замечание, что ночью противник не начнет наступление, генерал Лукин подтвердил: «Иди и прорывайся», – и пожелал успехов. На этом, подав друг другу руки, мы расстались.
Для непосредственного руководства войсками я с небольшой группой офицеров штаба и офицерами связи полков отправился в боевые порядки первых эшелонов 1286-го и 1282-го стрелковых полков. Со мной пошли начальник артиллерии дивизии полковник Суворов и комиссар штаба дивизии старший политрук Б.З. Евсеев. Комиссар дивизии В.Т. Крылов и начальник штаба дивизии полковник Софин остались на командном пункте. Они должны были привести в порядок вторые эшелоны полков, перемешавшиеся с другими частями армии, а потом присоединиться к нам.
Около 16 часов «катюши» дали первый и последний залп, вся артиллерия дивизии открыла огонь. В 16.00 11 октября после непродолжительной артподготовки части 19-й и 32-й армий пошли в атаку. Первые эшелоны 1286-го и 1282-го стрелковых полков перешли в наступление. Противник встретил наши войска плотным заградительным огнем. Около 18 часов, уже в темноте, части дивизии заняли деревню Пекарево. Поздно вечером они захватили деревню Спас и тем самым прорвали кольцо окружения противника. Фронт прорыва достигал 3 километров. Он простреливался пулеметным и артиллерийско-минометным огнем» [60].
Из статьи генерала Лукина:
«У генерала В.Р. Вашкевича, на которого я возлагал все надежды, в тот момент возникли возражения в отношении сроков и быстроты ввода дивизии в бой, и мне пришлось убеждать его в том, что дорог каждый час и что, если сегодня ночью мы не уйдем в прорыв, завтра противник сомнет нас, так как стрелять будет нечем. Мы попрощались, пожали друг другу руки, и он ушел.
Организовать прорыв, конечно, надо было очень тщательно, каждому командиру поставить определенную задачу. Но все делалось наскоро, мы торопились <...>
Началась артиллерийская подготовка, дали залп «катюши», дивизия пошла в атаку и прорвала кольцо окружения. Ко мне стремительно вбегает командир 91-й стрелковой дивизии полковник И.А. Волков:
– Товарищ генерал! Прорыв сделан, дивизии уходят, выводите штаб армий!
Немедленно доношу об этом в штаб фронта. В прорыв вводится артиллерия, подтягиваются другие соединения. И.А. Волкову я сказал, что лично выходить не буду, пока не пропущу все или хотя бы половину войск.
– Идите, выводите свою дивизию, держите фланги.
Он не успел догнать свое соединение. Кольцо окружения замкнулось вновь. Предполагали, что противнику удалось подвести к месту прорыва свежие силы и закрыть прорыв» [56].
Генерала Вашкевича понять можно, он, описывая бой, в основном говорит о своей дивизии. В артподготовке участвовали и другие артиллерийские части, в том числе и 120-й гап, который расстрелял в этом бою последние снаряды. Свой последний залп по врагу из района деревни Аношино произвел дивизион реактивных минометов – «катюш». Когда стало ясно, что прорыв не удался, расчеты по приказу начальника штаба артиллерии 19-й армии полковника П.С. Семенова подорвали машины с пусковыми установками. На поле у д. Рожново долгое время после войны валялись остатки направляющих боевых машин.
Вспоминает ополченец А. А. Леляичев:
«Село Богородицкое. Первый бой 1286-го полка. Дело было к вечеру. 1-й батальон (700 человек) двинулся в наступление. Часа в 2 дня вышли на опушку леса. Немцы начали стрелять, много потерь, оглушило полковника, многих ранило. От леса до деревни Орлянка часа в четыре вечера не доходя 0,5 км убило командира отделения Силуянова. Вошли в Орлянку вечером. Богородицкое поле. Жители рассказывали, что они подавали сигналы о том, что немцы ждут прорыва, но наши не видели эти сигналы. Атака была страшной. Пулеметом сразу много было убито. Дана команда: уничтожить пулемет. Все происходило в кромешной тьме. Команда – «Вперед!» – и голос умолк (убит). Пулеметчик охотился и уничтожал поднявшихся. Пережить это страшно. Стоило мне крикнуть: «Товарищ лейтенант!», как на голос строчил пулемет, стрелял на шорох. Пулемет замолк (пулемет немцев вел огонь с колокольни, пока не был уничтожен разведчиками капитана Казанова из 2-й сд. – Л.Л.). Стал искать живых. Погибли: Перегудов, Лануман, Родштейн, командир взвода Быстров (казах), друзья с электролампового завода Гришин Николай, Пикин Павел и человек 25 других.
