Владимир Захаров - Орден госпитальеров
Великий Магистр назначил митрополита Ленарда Приором Орденской церкви. К этому времени закончился ремонт флота, и рыцари смогли вновь отправиться в путь.
В то же время де л’Иль Адан отправил посольства ко всем христианским правителям Европы с известием о потери Орденом Родоса, и с укором, что ни от кого не получил помощи. Великий Магистр видел, что в Ордене происходит нестроение, начался ропот, недовольство главой Ордена, а кое-кто, как только оказался на берегу, покинул ряды братьев. Де л’Иль Адан вынужден был обратиться к папе, в отправленном вскоре письме он просил его издать особую буллу, в которой бы папа повелел всем рыцарям, под страхом лишения орденского одеяния, во всем повиноваться Великому Магистру. Такая булла, исходившая от главы Церкви, была крайне необходима Великому Магистру именно в это время. Он не только понимал, в каком состоянии подавленности находятся многие рыцари, но и видел, что их перестают волновать и интересовать проблемы Ордена госпитальеров. Из уважения к столь бедственному положению Ордена папа прислал просимую буллу.
Тем временем морское странствие пришлось прервать из-за огромного количества больных на флоте. Часть судов пристала к ближайшей гавани Галиполи, несколько, под командованием Командора Остона отправилась в Мессину. Здесь Командор увидел множество судов под орденским флагом, Приоров, Командоров и рыцарей из всех стран Европы. Оказалось, что все они собирались выступить в помощь госпитальерам и готовились в путь к Родосу. Узнав от Остона о падении Родоса, все были весьма опечалены.
Через месяц в Мессину прибыл Великий Магистр, которого встречали с большим торжеством. Однако самому де л’Иль Адану было не до торжеств. Он приказал устроить строжайшее следствие для выяснения причин «опоздания» рыцарей. И хотя выяснилось, что эта задержка не имела под собой никаких дурных и антиорденских намерений, многие Приоры и Командоры были недовольны допросами. В то же время следствие установило, что задержки оказались вполне оправданными. Рыцари английского языка, например, которыми командовал морской капитан Ниопорт, вышли в море без опоздания, но разразившаяся буря потопила несколько кораблей. Другие суда были перехвачены алжирскими пиратами, и лишь небольшой части флота удалось достичь Мессины. Здесь рыцари решили собрать большой флот, чтобы потом вместе отправиться в плавание, на помощь родосцам, но события развивались столь стремительно, что помощь европейских рыцарей оказалась уже ненужной.
После окончания следствия Великий Магистр собрал Большой Совет, на котором он объяснил предпринятые им шаги, а обиженным рыцарям сказал: «надлежало, чтобы для чести ордена и собственной Вашей, произвел я это следствие, которое может вас оправдать не только перед нынешними владетелями, но и перед потомством»[625].
Тем не менее, многие так и остались недовольными и даже решили вернуться в свои Приорства. Вот тогда-то и помогла папская булла, которая была торжественно зачитана на Совете. Кроме того, де л’Иль Адан убедил рыцарей, что подобным своим поведением они лишь помогут сделать то, что не удалось до конца Сулейману, уничтожить орден. Поняв свои ошибки, рыцари успокоились, и стали совместно создавать планы дальнейшего устройства Ордена.
Естественно, что заботы эти легли в первую очередь на Великого Магистра, который понимал, что ему нужна помощь, прежде всего от понтифика. Однако, собравшись на переговоры с папой, он вынужден был отложить задуманную поездку, поскольку в Мессине вспыхнула чума. Эта была новая беда, унесшая многих уцелевших защитников Родоса. Множество рыцарей умерло, и де л’Иль Адан вынужден был покинуть сушу, и пуститься на судах в плавание у берегов Неаполитанского королевства, пока не было найдено пустынное место недалеко от развалин города Кум. Там построили шалаши и казармы, все окружили рвами. Переждав эпидемию, орденский флот прибыл в Чивитавеккью, откуда Великий Магистр отправился к папе. Однако встреча с понтификом была отложена, но буквально через несколько дней тяжелая болезнь заставила папу срочно пригласить л’Иль Адана на аудиенцию. Тысячи римлян встречали прославленного героя Родоса, убеленного сединами старца, на всем пути его следования по улицам Великого Города.
После традиционного целования папской туфли л’Иль Адан был посажен папой между кардиналов, и в их присутствии он услышал много лестных слов о себе. При этом папа назвал его «ратником, мучеником христовым и щитом католической веры»[626]. А еще через несколько дней, 14 сентября 1523 г. папа Адриан VI скончался. Собравшиеся на выборы нового понтифика кардиналы выбрали именно л’Иль Адана главой стражи Конклава. Имя нового папы Клемента VII, которым стал кардинал Джулио Медичи, он узнал первым из не членов конклава, и первым поцеловал его туфлю. В молодости папа был рыцарем Ордена госпитальеров, и до своего избрания он был еще и Приором Капуйским. Видимо поэтому первая аудиенция Клементом VII, была дана л’Иль Адану, а после рассказа Великого Магистра о том, как 600 рыцарей держали осаду двухсоттысячной турецкой армии Сулеймана Великолепного, даже прослезился.
Папа, понимая бедственное состояние Ордена, передал госпитальерам город Витербо до тех пор, пока рыцари не найдут себе более подходящего места. Орденскому флоту было разрешено стоять в гавани Читавеккьи. Кроме того, де л’Иль Адан получил и особую милость Клемента VII, занимать место по правую руку папы[627].
Конечно, все это время Великий Магистр искал для ордена пристанище, обращаясь ко всем коронованным особам Европы. К этому времени он уже знал от своих испанских рыцарей, что император Священной Римской Империи германской нации Карл V готов предоставить госпитальерам острова в Средиземном море: Мальту, Гоццо и Камино. Но л’Иль Адан не спешил получать эти новые территории, поскольку надеялся вернуться на Родос. Дело в том, что в течение почти семи лет Великий Магистр посылал своих доверенных рыцарей, в одежде купцов, на Родос. Они довольно успешно собирали агентурные сведения и находили недовольных Сулейманом лиц в среде военачальников, с которыми разрабатывались планы возможного переворота.
В XVI–XVII вв. Испания вела активную борьбу за Северную Африку. Исследования американского историка К. Сеттона[628] доказали, что борьба эта действительно была настоящим крестовым походом[629], с которым оказалась тесно связана вся последующая история создания на Мальте государства рыцарей госпитальеров. В 1530 г. папа Клемент VII, обратился к Императору Священной Римской Империи Карлу V с просьбой оказать помощь Ордену, даровав ему постоянную резиденцию на Мальте.
Несмотря на свои планы по возвращению на Родос, Великий Магистр, все-таки отправил к императору послов. Ими были Приор Кастилии Марти-нега, Командор Бозио и орденский Капеллан, которые, прибыв в Мадрид, просили Карла V передать в вечное владение Ордену госпитальеров острова Мальту Гоццо и Камино.
Карл V понимал, что ему дается прекрасная возможность стать, по сути, вторым основателем прославленного в веках Ордена. Это было весьма лестно для его самолюбия, тем более что ему лично такое дарение практически ничего не стоило. Император согласился и даже добавил, что желает включить в данное соглашение еще и находящий в Африке город Триполи.
Вернувшись в Витербо, послы рассказали о результатах своей миссии. Де л’Иль Адан решил отправить для осмотра предлагавшихся островов небольшую комиссию. Она выполнила возложенную задачу весьма успешно. Правда, особо радостных вестей рыцари с собой не привезли.
Как обнаружила выездная комиссия госпитальеров, Мальта значительно отличалась от Родоса. Последний представлял собой крупный остров, длиной около 80 км, ландшафт которого включал горы, леса, реки, и который был расположен на расстоянии видимости от континентального побережья. Родос имел укрепленную гавань, где вели торговые операции представители космополитического сословия латинских и греческих купцов; он был расположен на пути следования важных морских путей, торговых и паломнических; имел городской гарнизон, а значительную часть населения внутренних районов острова составляли греческие крестьяне.
Земля покрывала остров лишь частично на 3–4 фута и была совершенно не пригодна к возделыванию хлеба, хотя на острове произрастало много дынь, смокв и других плодов. На острове не было ни одной речки, ни одного колодца, но было несколько водоемов.
Местные жители, которых проживало не более 12 тысяч человек, занимались торговлей медом, тмином, выращивали хлопок, из которого ткали хорошего качества ткань, все это давало им возможность покупать или выменивать хлеб.
Интересно, что и само название острова — Мальта, имеет несколько вариантов происхождения. Одни считают, что оно имеет финикийские корни. Слово «малат» — переводится как убежище, тихая гавань. Другие, что оно образовалось от латинского «мелита» — «медовый». По преданию некогда на острове жили особые пчелы, приносившие особый, необыкновенно ароматный мед, который высоко ценился среди окружавших народов. Существует еще и третья версия происхождения названия острова. «Мальта» по-арабски означает «непокрытая». И действительно большая часть острова представляет собой голое каменистое (известняк) пространство, и лишь небольшие его участки выстланы плодородной привозной почвой[630].
