Леонид Милов - История России ХХ - начала XXI века
Идея «поставить державы перед свершившимся фактом» уже на открытии конференции в апреле 1922 г. была весьма привлекательна. Но и на этот раз она оказалась неосуществленной. И. В. Сталин в связи с предложением НКИД сожалел, что «нам нужно быть готовыми уже через месяц», а этого недостаточно для реализации идеи. Полное дипломатическое единство советских республик было обеспечено подписанным 22 февраля протоколом о предоставлении Российской Федерации полномочий защищать в Генуе права Украины, Белоруссии, Грузии, Армении, Азербайджана, Бухары, Хорезма, ДВР и подписывать от их имени выработанные на конференции акты, договоры и соглашения.
К «автономизации» вновь вернулись летом 1922 г., когда под председательством В. В. Куйбышева приступила к работе комиссия Оргбюро ЦК по подготовке вопроса «о взаимоотношениях РСФСР и независимых республик» к назначенному на 6 октября пленуму ЦК РКП(б). Сталин, возглавивший подготовку соответствующей резолюции, вряд ли долго над ней размышлял.
Проект резолюции (именно он в последующем назывался сталинским планом автономизации) предусматривал необходимость «признать целесообразным формальное вступление независимых советских республик: Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии и Армении в состав РСФСР, оставив вопрос о Бухаре, Хорезме и ДВР открытым и ограничившись принятием договоров с ними по таможенному делу, внешней торговле, иностранным и военным делам и прочее». План, возведенный после разоблачения культа личности в разряд едва ли не «трагедии партии и народа», был лишь очередным выражением известного положения о РСФСР как воплощенной форме федерации всех советских республик.
Принятый комиссией документ был разослан руководству Украины, Белоруссии и Закавказья, однако не встретил единодушной поддержки. Не ставя под сомнение необходимость сохранения «диктатуры пролетариата» (иначе говоря, права на власть в государстве коммунистической партии) и подчиненность этому «права наций на самоопределение», местное партийное и государственное руководство разделилось на сторонников «жестких» и «мягких» форм федерации.
Сторонники первого варианта (Ф. Э. Дзержинский, С. М. Киров, В. В. Куйбышев, В. М. Молотов и др.) соглашались с предложениями Сталина, реализация которых позволила бы ликвидировать «отсутствие всякого порядка и полный хаос» в отношениях между центром и окраинами, дала бы возможность создать «действительное объединение советских республик в одно хозяйственное целое», обеспечивая при этом реальную автономию республик в области языка, культуры, юстиции, внутренних дел, земледелия и пр. Сторонниками второго варианта (на Украине X. Г. Раковский, Н. А. Скрыпник; в Грузии Ф. И. Махарадзе, П. Г. Мдивани; в центре — Н. И. Бухарин, А. Д. Троцкий и др.) полагали необходимым сохранить за союзными республиками «атрибуты национальной независимости», считали, что они будут в большей мере способствовать хозяйственному возрождению республик, отвечать интересам свободного развития наций и оказывать «максимум революционного эффекта за границей».
22 сентября 1922 г. Сталин направил Ленину письмо, в котором обращал внимание на заявления азербайджанского и армянского партийного руководства «о желательности автономизации», а также ЦК КП Грузии «о желательности сохранения формальной независимости». Познакомившись с письмом и другими материалами, Ленин 25 сентября обсудил их с наркомом Г. Я. Сокольниковым, сторонником включения в РСФСР не только независимых советских республик, но и Хивы, Бухары. 26 сентября он имел продолжительную беседу со Сталиным и в тот же день направил письмо Л. Б. Каменеву (копии — всем членам Политбюро), из которого следовало, что «Сталин немного имеет устремление торопиться» в решении «архиважного» вопроса, а мнения несогласных с ним руководителей республик заслуживают внимания. Сам он полагал, что вместо «вступления» независимых республик в РСФСР нужно вести речь о «формальном объединении» всех независимых республик в новый союз, в рамках которого «мы признаем себя равноправными с Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию, “Союз Советских республик Европы и Азии”».
Каменев тут же откликнулся запиской, рекомендуя «провести Союз так, чтобы максимально сохранить формальную независимость», и обязательно зафиксировать в договоре о Союзе пункты о праве одностороннего выхода из Союза и разграничении областей ведения Союза и республик. К записке была приложена в виде схемы «Развернутая форма Союза Советских Республик».
До 29 сентября Ленин продолжал изучать вопрос об объединении республик на личных встречах с П. Г. Мдивани, Г. К. Орджоникидзе, М. С. Окуджавой, Л. Е. Думбадзе, К. М. Цинцадзе, А. Ф. Мясниковым. В результате проект резолюции предстоящего пленума ЦК был исправлен. В первом пункте нового проекта значилось: «Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, Федерацией Закавказских Республик и РСФСР об объединении их в “Союз Социалистических Советских республик” с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава Союза».
Исправленная резолюция означала рождение знаменитой аббревиатуры «СССР» и окончательные похороны «плана автономизации», так как Ленин неожиданно для многих встал на сторону «независимцев» Грузии и Украины. Сталин не нашел нужным противиться «национал-либерализму», полагая, по-видимому, что не вполне устраивавший его ленинско-каменевский проект образования СССР не исключал установления отношений подчиненности во всех главных вопросах окраин Центру.
Явное раздражение Сталина либерализмом, который проявили Ленин и его соратники при выработке проекта образования СССР, вызывалось его демонстративной избирательностью и усугублением несправедливости, закладываемой в основание Союза. Декларация прав народов России на заре советской власти обещала равенство, суверенность, право на свободное самоопределение и развитие всем без исключения народам страны. Теперь же оказывалось, что к созданию Союза ССР «вместе и наравне» допускались народы лишь четырех субъектов федерации. Больше всего Сталин опасался, что новый проект образования СССР может спровоцировать ненужное обострение русского вопроса — вопроса о государственности русского народа и его месте в Союзе.
Пытаясь отстаивать свою позицию, он обращал внимание членов Политбюро на нелогичность образования единого государства как союза национальных республик по принципу «вместе и наравне», но без русской республики. 27 сентября 1922 г. в письме членам Политбюро Сталин предостерегал, что «решение в смысле поправки т. Ленина должно повести к обязательному созданию русского ЦИКа», исключению из РСФСР восьми автономных республик и их переводу (вместе с возникающей русской республикой) в разряд независимых. Федеральная постройка, возводимая на фундаменте с очевидным изъяном, заведомо не могла обладать должной прочностью.
Тем не менее Сталину, вынужденному согласиться с ленинской идеей, впоследствии «по долгу службы» приходилось не раз и не очень убедительно отстаивать решение октябрьского пленума ЦК. Уже на X Всероссийском съезде Советов член коллегии Наркомнаца М. X. Султан-Галиев отметил, что с образованием нового союза происходило разделение народов СССР «на национальности, которые имеют право вхождения в союзный ЦИК, и на национальности, которые не имеют этого права, разделение на пасынков и на настоящих сыновей. Это положение, безусловно… является ненормальным».
Исправленный под диктовку «национал-независимцев» проект резолюции октябрьского (1922) пленума ЦК вдохновил их на дальнейшие притязания. Уже после отказа центра от плана автономизации X. Г. Раковский поставил вопрос о сохранении независимости Украины. Руководители Грузии на заседании расширенного пленума ЦК КПГ 19 октября 1922 г. предложили ликвидировать образованную в марте того же года Закавказскую федерацию. Они доказывали, что она искусственна и нежизненна. 20 октября решением Заккрайкома Окуджаву сняли со своего поста. 21 октября грузинский ЦК в знак протеста почти в полном составе сложил свои полномочия. Однако в Москве к коллективной отставке отнеслись прохладно.
Между тем партийные разборки в Тбилиси к 20-м числам ноября дошли до оскорблений, перебранок и рукоприкладства. Комиссия во главе с Ф. Э. Дзержинским, назначенная Секретариатом ЦК РКП (б) для рассмотрения грузинских событий, после четырехдневных слушаний в Тифлисе в начале декабря 1922 г. пришла к заключению, что политическая линия Заккрайкома и Орджоникидзе «вполне отвечала директивам ЦК РКП и была вполне правильной», направленной против тех коммунистов, «которые, встав на путь уступок, сами поддались давлению напора мелкобуржуазного национализма».
Ленин остался недоволен заключением комиссии. Позднее он сказал: «Накануне моей болезни Дзержинский говорил мне о работе комиссии и об “инциденте”, и это на меня очень тяжело повлияло». 13 декабря 1922 г. повторились два тяжелейших приступа болезни. 16 декабря состояние здоровья Ленина еще более ухудшилось. В ночь на 23-е наступает стойкий паралич правой руки и правой ноги.
