Скифская история - Андрей Иванович Лызлов
Сия его жены множество дают женам чаровницам или мужем чародеем [их же есть в турках немало], дабы научили их, яко очаровати султана, дабы любил ю и давал сокровища множае. Дабы вскоре, егда богата будет, могла ити замуж за пашу яковаго. Ибо о тую у султана наипаче же пекутся.
От таких ево жен [их же имеет множество], егда кая уродит ему сына, тогда посылает ей султан пять тысящ цекинов в мешечке шитом золотом, и доходов примножает по своему изволению, и мамка дана ему бывает. Аще же дщерь родит, ничтоже примножает ей доходу, точию мамку и 3000 червонных в мешечке.
Обаче сии радостнее суть, егда родят и дщерей, нежели оныя, иже родят сыны, того ради, ибо егда султан умрет, старейший его сын наступит на царство, прочих всех братов своих велит подавити. Дщерей же выдаст замуж за пашей своих, такожде и матерей их: все сии в великом почтении у турок, точию из сарая изошли бы.
И дщери убо, яко поведах, блюдоми бывают у матерей си. Сыном же егда исполнится лет шесть, тогда их от матерей емлют и блюдоми бывают особно приставниками своими. И матери их не видают, точию во дни указныя четырежди годом.
Дщерей выдает замуж во осминадесяти летех и вена за коеюждо дает пятьсот кариков, еже множае осмисот тысящей червонных золотых. Особно же кождой егда выдет замуж дается даже до смерти 30 кариков доходу на год. А егда прилучится им благополучно время, приезжают отца посещати. Аще же отец умрет, а брат вступит, приезжают и к брату, и всегда им тогда по изволению своему дает дары.
О милостынях и добродетелех его поганских
На кийждо день султан турецкий, егда востав ходит на молитву, мещет денги во оных жилищах, чрез их же идет в божницу, дабы кому обрести прилучилося и имел то от него в милостыню место, яковая ему прилучится, или серебряная, или золотая.
Особно же во вся пятки посылает знаменитую милостиню из сарая убогим, такожде и законником своим, и его же любит из своих ближних, или от дворян дает что кому на нужду. Иногда и оных ис темниц выкупает, яко выше сказахом, иже от должников держими, паче же в два наиболшия праздничныя дни, и в темницы общия велию милостыню посылает.
И муфте́ю [иже есть началный всего Махометскаго закона] знаменитый яковый поминок дарует. Такожде и учителю своему, иже учил его егда млад был, его же называют одзиа. Такожде воеводе эмир-афе́нду, о нем же поведают, яко идет от колена Махометова, и того ради завой или чалму зеленую на главе своей носит, такожде и ризы зеленыя, в каких никому у турок ходити не велят.
Обаче в государстве Турецком находится множество таковых, еже в зеленом ходят, паче же во Аравии и во Египте, иже поведаются от крове Махометовой быти. Над ними же всеми началной тот эмирафе́нда, а тамо оных называют сантонами [лучши рещи сатанами]. Кийждо от них носит в руках долговатую коронку, якобы молитвы на ней мручащи. Вси же боси ходят, жезлец в руках имеющи; их же за святых мужей имеют.
Аще и непостоянни суть злодее, болшая часть от них суть слепы, ибо егда ходят в Меху посещати гроб Махометов, и тамо прилагают им на очи железо разженное, дабы Махомета ради слепы были, и не зрели красоты сего света, и не прелщалися на утешное житие, но тако все оставя милостынею питалися.
Се и диавол имать своя страдальцы и законники, якобы посмеваяся церкве Христове, егда Христа ради все оставляют людие богобоязные! Живут овии сантони весь век свой милостынею, и верят им турки во всем, яко людем великим и совершенным, аще несть мощно паче их, яко поведах, прибрати горчайших прилагатаев. Паче егда по ком един сантон свидетельствовати пред судиею будет, вернейшее есть то свидетельство, нежели тридесять человек общих мирян.
И того ради по ком имать свидетельствовати сантон, или лучши сатана, уже той оправдан будет, аще бы и все воистинну ведали, яко неправду глаголет. От тоя причины на ипаче употребляют их во свидетельство, ибо противо ему не может судия по завещанию Махометову никакими мерами осуждения прилагати. И егда кий от них умрет, особно его в божнице погребают и за святаго имеют.
Посылает же султан часто дары матери своей, аще жива есть, которая в особой полате пребывает не в сарае. Ибо яко муж ее султан умрет, тотчас из сарая изыти повинна, аще ю сын и в великой чести имеет. Ей же свободно во всякой месец в сарай единою приходити и посещати сына своего. Аще же султан болезновати имать, пребывает у него дозирающи, дондеже устрабится от болезни. Аще она сама болезновати имать, тогда султан ездит в дом ея посещати, и егда умирает, идет к ней взяти матерне благословение.
Оный муфтей, иже есть началник всего Махометскаго закона, в великом почтении у султана. И имать пятьсот червонных золотых доходу на день, ибо имеет многих сродников в дому своем. Имеет к тому многа даяния от поганых за разрешения яковыя, особно же егда разводятся з женами. И каково разсуждение свое скажет – то недостоит никому противу его рещи что, аще бы и велми тяжко мнелося быти.
Относятся к нему и в мирских делех, не точию в константиноградских, но и ото всего Турецкаго государства, то мнение о нем содержащи, яко той свят есть в Махометском законе, тако праведнейшим есть паче всех судей градских [бывает обаче в ката место часто].
Се же о нем ведати достоит, яко султан не имать обычая ни пред ким вставати, аще бы был пречестнейший человек на свете, точию пред единым муфтеем и пред учителем своим, его же одзиа называют, разно обаче от муфтеа далече, ибо султан муфтею целует руку дважды годом, егда великия их праздники бывают, вземлющи от него благословенство, учителю же своему точию сам подает руку [яко витаются страннии от
