Владимир Игнатов - Палачи и казни в истоии России и СССР
В крови Хохлова шел невероятно быстрый процесс разрушения. Количество белых кровяных шариков падало, и достигло 700, вместо нормального 7000. У него взяли пробу костного мозга, и анализ показал, что большинство кроветворных телец было мертво. Началось отмирание слизистой оболочки рта, горла и пищевода. Ему стало трудно есть, пить и даже говорить. Знаменитый немецкий профессор заподозрил, что он был отравлен таллием, очень редким токсическим металлом. Однако применение противоядий не дало результатов. Хохлова перевезли в американский военный госпиталь во Франкфурте. Госпиталь охранялся, и проникнуть посторонние туда не могли. Шесть американских врачей начали борьбу за его жизнь. Прибыло также несколько крупных специалистов для консультаций и исследований. Во Франкфурт спешно доставлялись новые лекарственные препараты. На протяжении недели врачи боролись за жизнь Хохлова. Постепенно квалифицированное лечение и воля Хохлова вернули его к жизни. Тем не менее врачи не смогли поставить ему точного диагноза. Позднее, в Нью-Йорке, знаменитый американский токсиколог нашел ответ. Хохлов был отравлен таллием. Предварительно таллий подвергли сильному радиоактивному излучению, вследствие чего металл стал распадаться на мельчайшие частички. Попавшие в тело с пищей радиоактивные частицы продолжали распадаться и поразили организм смертельной дозой радиации (147). Бывший диверсант и террорист выздоровел, учился, стал преподавателем, а затем и профессором одного из университетов США.
20 декабря 1975 г. оперативными сотрудниками КГБ в Вене был похищен и погиб перебежавший на Запад и работавший на ЦРУ бывший морской офицер Николай Артамонов. Ясность в историю его похищения и гибели внес бывший начальник управления «К» ПГУ КГБ Олег Калугин. «Перевербованный» в США советским разведчиком, Артамонов прибыл в Вену на встречу с новым куратором от КГБ (Калугиным). Однако в КГБ возникли подозрения по поводу правдивости поступавшей от него информации. Под благовидным предлогом его удалось заманить в Вену, куда он прибыл вместе с женой в сопровождении сотрудников управления безопасности ЦРУ. Все они остановились в гостинице «Бристоль». Под наблюдением сотрудников ЦРУ состоялись две встречи Артамонова с сотрудниками разведки КГБ и никаких подозрений они не вызвали; ни Артамонов, ни американцы не заметили ничего подозрительного. Вечером 20 декабря Николай отправился на встречу с нелегалом КГБ, которая должна была состояться в другом районе города. Недалеко от американского посольства его ждали оперативники Козлов и Курышев. Они предложили ему сесть в машину. О том, что произошло дальше, рассказал в своих мемуарах Калугин, который непосредственно руководил операцией: «В машине ему набросили налицо маску с хлороформом, сделали усыпляющий укол для гарантии и повезли в сторону чехословацкой границы. Однако обнаружили, что он, не выдержав стресса, скончался от острой сердечной недостаточности. Смерть констатировал словацкий врач, которого пригласили через пограничников. Труп был доставлен на спецсамолете КГБ в Москву. Похоронили его под латышской фамилией на одном из московских кладбищ».
Однако есть основания полагать, что причиной его смерти была не сердечная недостаточность, а большая доза хлороформа. За руководство и участие в операции по захвату и «доставке» в СССР Николая Артамонова Олег Калугин был награжден орденом Красного Знамени. В мемуарах А Соколова изложена иная версия смерти Артамонова. Соколов обвинил Калугина в преднамеренном убийстве двойного агента Артамонова, который якобы мог раскрыть причастность самого Калугина к секретной работе на спецслужбы США (148).
Широкую известность получило убийство в Лондоне в 1978 г. журналиста-диссидента Георгия Маркова, активно выступавшего против коммунистического режима в Болгарии. Судоплатов пишет, что Маркова убили «с помощью яда, полученного в Спецлаборатории, которую раньше возглавлял Майрановский. Марков погиб от укола зонтиком, изготовленным в этой лаборатории» (149: 334). Незадолго до этого события секретная лаборатория № 12 КГБ, преемница Лаборатории № 1, была переименована в Центральный научно-исследовательский институт специальных технологий КГБ при Оперативно-техническом управлении КГБ, находившийся в непосредственном подчинении председателя КГБ Андропова. Болгарской секретной службе «Дыржавна сигурност» было передано специальное оружие — зонтик с отравленными ампулами. В качестве яда был выбран рицин. Операция находилась под непосредственным контролем руководителя Первого главного управления КГБ генерала Владимира Крючкова, позже председателя КГБ и участника августовского путча 1991 г. (150).
По словам бывшего генерала КГБ Олега Калугина, в 1978 г. руководившего советской контрразведкой в Лондоне и соответственно причастного к убийству Маркова, это была третья попытка убить Маркова. Сначала была использована мазь, которая должна была убить журналиста через один-два дня — вскрытие констатировало бы смерть от сердечного приступа. Затем яд был добавлен агентом в стакан с напитком, приготовленным для Маркова, однако только укол зонтиком с рицином сделал свое дело.
Сотрудники ВЧК-ОГПУ-НКВД по приказам вождя тайно убивали не только белогвардейцев, троцкистов и предателей-перебежчиков. Они могли тайно казнить и неугодного вождю правителя другого государства.
Так произошло, например, с генерал-губернатором четырех провинций Северо-Восточного Китая, командующим сухопутными и морскими силами Китайской Республики маршалом Чжан Цзолинем. Поводом к ликвидации Чжан Цзолиня послужила проводимая им антисоветская политика, провокации на Китайско-Восточной железной дороге, а также военные неудачи наших союзников в Китае. 4 июня 1928 г. поезд, в котором ехал Чжан Цзолинь, был взорван (Хуангутуньский инцидент). В результате взрыва Чжан Цзолинь был смертельно ранен и через несколько часов скончался в госпитале. Кроме него, во время взрыва погибли еще 17 человек, в том числе и генерал. Взрыв долгое время приписывали делу рук японской разведки, однако в 2001 г. были опубликованы материалы о том, что операция по устранению Чжан Цзолиня была проведена советской разведкой, а организаторами акции были Наум Эйтингон и резидент военной разведки в Шанхае Христофор Салнынь (151:398); (152).
Разработанный Салнынем первоначальный план предполагал ликвидацию Чжан Цзолиня взрывом мощной мины в его дворце в Мукдене. Пронести мину во дворец, установить ее в апартаментах маршала и поставить часовой механизм на ночное время должны были агенты Салныня в музыкальном оркестре, который давал там концерт. Доставить мину в Маньчжурию было поручено сотруднику разведки Бурлакову, который 24 сентября 1926 г. с документами на имя Ивана Яковлевича Шугина прибыл на железнодорожную станцию «Пограничная», где должен был передать мину агенту Салныня Медведеву, служившему в полиции КВЖД. Однако Медведев находился под наблюдением спецслужб Чжан Цзолиня и, заметив его контакт с одним из советских пассажиров, полицейские обыскали вагон, обнаружили мину и арестовали Бурлакова, Медведева и его помощника Власенко.
Официальные советские власти незамедлительно отреклись от Бурлакова, назвав его «белобандитом», а подготовку покушения на Чжан Цзолиня свалили на эмигрантов, хотя этому мало кто поверил. Летом 1927 г. харбинский суд приговорил участников покушения к заключению в каторжной тюрьме, где Бурлаков более двух лет находился в одиночке, закованный в кандалы. На свободу Бурлаков, Медведев и Власенко вышли лишь 14 апреля 1930 г., когда их обменяли на пять китайских офицеров, взятых в плен во время боев на КВЖД (153). После провала плана со взрывом бомбы во дворце был реализован план подрыва поезда.
Было сделано несколько попыток убийства руководителя Югославии Иосипа Броз Тито, на которого охотились как Гитлер, так и Сталин. Как пишет в своей книге «Заговоры и покушения на Тито» отставной генерал Мариан Кранич, известно как минимум три десятка фактов организации покушения на Иосипа Броз Тито. Попытки его убийства были как на территории Югославии, так и в ходе его многочисленных зарубежных поездок, главным образом силами националистической эмиграции.
Н.С. Хрущев не раз вспоминал о том, что Сталин публично угрожал Тито физической расправой и впервые попытался осуществить свою угрозу в феврале 1947-го, избрав для этого весьма хитроумный план.
Когда Тито потребовалась операция на прямой кишке, которую планировалось провести в Словении силами личных докторов маршала, Сталин предложил ему услуги опытнейших советских врачей, с чем Тито согласился, усмотрев в этом жест примирения со стороны Москвы. По версии начальника личной охраны Тито генерала Жежеля, изложенной в книге Мариана Кранича «Заговоры и покушения на Тито», в Любляну специальным самолетом прилетели два советских хирурга и медсестра-анастезиолог. Именно она, как утверждал Жежель, должна была сделать маршалу смертельную инъекцию. В первую же ночь после операции Тито почувствовал себя плохо, рана воспалилась, и московские хирурги решили повторить операцию. Но в самый последний момент охрана не допустила их в операционную под тем предлогом, что один из хирургов явно был нетрезв. Тем самым жизнь Тито была спасена. Вскоре один из врачей, якобы осознавая, что не выполнил важнейшее задание Кремля, покончил с собой, а второй скончался от инфаркта в подъезде своего дома (154).
