Ничего не говори. Северная Ирландия: Смута, закулисье, «голоса из могил» - Патрик Радден Киф
Два последующих года Мариан провела в тюрьме, в том числе находясь много времени в одиночной камере. У нее обострился псориаз, и она начала терять вес. Мысленно она возвращалась в те времена, когда сидела в тюрьме в Англии; ей казалось, что все это наяву, будто и не прошло 30 лет, будто она еще не выходила замуж, не рожала детей, не наслаждалась жизнью за пределами тюремных стен. Долорс, беспокоясь за сестру, сходила с ума. Она приняла участие в кампании «Свободу Мариан Прайс!». Сторонники женщины писали горячие письма и проводили немногочисленные собрания. Они называли Мариан «жертвой психологических пыток и осужденной без суда и следствия». Все это было явной реминисценцией движения за свободу сестер Прайс в 1970-х годах.
Но кампания не получила той популярности у ирландских республиканцев, какая была несколько десятилетий назад. Возможно, Мариан осталась прежней, но мир изменился; он изменился основательно и безвозвратно. Война отзвенела погребальным звоном, и в воздухе витал дух компромисса и согласия. В тот самый месяц, когда Мариан оказалась в камере, королева Елизавета II совершила официальный визит в Ирландию – первое посещение монарха с 1911 года, когда столетие назад весь остров все еще был частью Соединенного Королевства. Бывшая одноклассница Долорс, Мэри МакЭлис, выросла и стала президентом Ирландии. Она приветствовала визит королевы, считая его историческим событием, и говорила, что это «совершенно исключительный момент для народа встречать на ирландской земле ее величество королеву». Мариан пребывала в тюрьме и на следующий год, когда Мартин МакГиннесс, бывший стрелок из Дерри, а ныне заместитель первого министра Северной Ирландии, встретился с королевой и пожал ее руку. МакГиннесс и Джерри Адамс, похоже, могли найти общие интересы с кем угодно. Они примирились даже с едким Яном Пейсли, с которым МакГиннесс работал бок о бок в правительстве. «В политике, как и в жизни, общеизвестная истина гласит, что никто не получает все сто процентов желаемого, – говорил Пейсли, появившись вместе с МакГиннессом в Стормонте[97]. – Нужно выполнить разворот, когда знаешь, что достиг уже достаточно».
Но если кто-то был сейчас готов прекратить борьбу, то Мариан – нет. Она, не споря, признавала, что ее упорство в этом вопросе было абсолютно антидемократическим: лишь горстка людей в Северной Ирландии поддерживала дальнейшее кровопролитие во имя изгнания британцев. «Но быть республиканцем не значит искать популярности, – говорила она. – И никогда не значило». Еще в 2001 году она заявляла, что «следующее поколение возьмет факел республиканизма и продолжит битву». Но, несмотря на то что она взяла факел у своих родителей, как те взяли у своих, собственные дочери Мариан, как и сыновья ее сестры, проявляли мало интереса к тому, чтобы посвятить себя вооруженной борьбе.
Мариан вырастила двух обычных молодых женщин, которые уже были детьми не XX столетия с его беспорядками и волнениями, а XXI века и глобализации. Одна из дочерей стала журналисткой и работала на BBC.
Некоторые из друзей Мариан беспокоились, что молодые друзья-диссиденты, возможно, просто используют ее, что эти поклонники-революционеры потакают ей, поскольку она одна из сестер Прайс, потому что ее воспринимают как девушку с плаката времен по-настоящему жестокой борьбы – немного в стиле «ретро», но такой, которой доверяют. В 2013 году, проведя два года за решеткой, Мариан признала себя виновной по обоим обвинениям и получила приговор – 12 месяцев тюрьмы, хотя по причине ухудшающегося здоровья и учитывая тот срок, что она уже отбыла, судья разрешил отбывать наказание условно. На слушаниях Мариан выглядела слабой и шла к скамье подсудимых, опираясь на палочку.
В тюрьме Мариан поддерживала себя с помощью культурного времяпрепровождения, что казалось менее характерным для радикального агитатора, чем для обывателя или пенсионера, не интересующегося политикой. Она разгадывала кроссворды в «Дейли Мейл» (Daily Mail). Она читала романы Стига Ларссона[98]. А еще она часами смотрела любимое ТВ-шоу – роскошную английскую патоку о ностальгии по домам-усадьбам – «Аббатство Даунтон» (Downton Abby)[99].
* * *Прошло примерно около года после освобождения Мариан Прайс, когда ее старый товарищ Джерри Адамс тоже оказался под арестом. Вооружившись интервью из Бостонского колледжа, Полицейская служба Северной Ирландии к тому моменту уже арестовала некоторое количество человек и допросила их по делу о похищении и убийстве Джин МакКонвилл. Кое-кто из них проживал в те далекие времена на территории «Дайвис». Но в 1972 году многие из этих людей были еще подростками, поэтому если они и играли какую-либо роль в деле, то, скорее всего, самую незначительную – они могли просто находиться в той толпе, которая выволокла МакКонвилл из квартиры тем вечером. После допроса в полиции их всех отпустили. Обвинение предъявили лишь одному человеку – Айвору Беллу, ветерану-республиканцу, который, по словам Брендана Хьюза, утверждал, что Джин МакКонвилл не следует прятать, напротив, надо убить ее и оставить на улице, но, как утверждалось в рассказе Хьюза, это сумел оспорить Джерри Адамс. Беллу же пришлось столкнуться с обвинением в пособничестве убийству и в подстрекательстве к нему, а также с обвинением в том, что он состоял в ИРА, потому что даже после Смуты тебя все еще могли судить за то, что в прошлом ты был членом военизированной группировки.
