Валерий Шамбаров - Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды
Взаимоотношения между Рюриком и Аскольдом остаются, к сожалению, неясными. То ли Аскольд и Дир признали себя вассалами князя — тогда они действительно какое-то время могли числиться его «боярами» и править от лица "самого Огнебога" (очевидно, именем Огнебога-Семаргла, инкарнацией которого был сокол Рарог, правил и сам Рюрик). В этом случае, они звали славян на какую-то внешнюю войну — против хазар пли, скорее всего, замышляя совместный поход на Византию. Но не исключено и другое; они собирали войска друг против друга, и в итоге Рюрик заставил Аскольда очистить Днепр и уйти на поиски удачи в чужие края. "Велесова Книга" сообщает, что после встречи с Рюриком "Аскольд воинов своих посадил на ладьи и пошел грабить иных, и стало, что пошел он на греков, чтобы уничтожать их города и жертвы богам приносить в землях греческих" (III, 8/1).
Все факты подсказывают, что это был все тот же богатый событиями 864 г. Потому что именно тогда они должны были разойтись в разные стороны. Рюрик отправился на север, где вспыхнуло восстание новгородцев, а Аскольд — на юг. Второй его поход подтверждает Никоновская летопись: "Лета 6372 (864) убиен бысть от болгар Осколдов сын". То есть теперь поход был не на Константинополь, а на Дунай, и тоже неудачный. Видимо, наличие двух походов на юг ввело в заблуждение и Нестора, который совместил их, но описал события первого самого знаменитого. Тот факт, что Аскольд несколько раз (как минимум, дважды) пытался воевать с греками или их соседями, признает сейчас и отечественная историческая наука ("Как была крещена Русь". М., 1990).
Но причина крещения Аскольда и Дира в 864–866 гг. предельно ясна. Завоевателей южных стран из них не получилось. Приходилось возвращаться в Киев и устраиваться там "всерьез и надолго". А положение-то у них было аховое. Ведь земли они отобрали у хазар. Многие историки склонны полагать, что с момента принятия иудаизма и разрыва правящей верхушки с народом Хазарня стала слабеть и покатилась к упадку. Хотя в конечном итоге эти выводы справедливы, но на самом деле слабые стороны каганата проявились далеко не сразу. Он продолжал оставаться внушительной силой — в Х в. подавлял попытки освобождения Волжской Болгарии, а во времена князя Игоря наносил чувствительные поражения Руси (Гумилев Л. Н. "От Руси к России. М., 1992). Лишь Святославу в союзе с печенегами удалось сокрушить его — и последствия этого удара стали уже необратимыми. Почему же тогда каганат, столь сильная в военном отношении держава, не разгромил киевских узурпаторов?
В этот период продолжалась, то прямо, то исподтишка, борьба двух коалиций: с одной стороны Византии и мадьяр, с другой — Хазарии и Болгарии. Захватить Киев и после этого удержать его Аскольду и Диру помогла война хазар с венграми в 860–861 гг., причем неудачная для каганата. Но они задели и другую сторону, сдуру совершив набег на Византию. И очутились меж двух огней. Пришлось срочно переориентироваться, выискивая союзников. А поскольку с каганатом мир был проблематичен, то пришлось кланяться Константинополю и даже принять его покровительство, что и выразилось в факте крещения. С дипломатической точки зрения это имело смысл.
Дело в том, что у хазарской верхушки в это время действительно возникли серьезные проблемы. Ведь она жила и процветала за счет торговли. Однако конфликты с северокавказскими народами и войны, начавшиеся в Закавказье и Закаспийском регионе, поставили под удар торговые пути через Каспий и по его. берегам. Отношения со здешними народами серьезно подпортили и кампании религиозных гонений в Итиле, когда была ликвидирована церковная организация христиан, а в 854 г. многим мусульманам пришлось эмигрировать в Закавказье. В то же время торговые пути на Запад по Дунаю оказались нарушенными венграми, вторгавшимися в Паннонию и доходившими до Эльбы, где они разгромили франков. Но другие дороги в Европу и на Ближний Восток — через Черное море и Босфор контролировала Византия. Волей-неволей хазарам приходилось теперь считаться с ней. Кроме того, мадьяры, нанесшие им ряд поражений, были союзниками Константинополя. И уже в 860 г. каганат взял курс на улучшение отношений с Византией. Первым жестом доброй воли стало приглашение миссии Св. Кирилла (Константина) и религиозный диспут, после которого царь, якобы в знак уважения к мудрости Кирилла и мусульманского проповедника, вновь допустил в Хазарии свободу вероисповеданий и освободил несколько сот рабов.
Варяги ударили по интересам каганата не только прямо, лишив его одного из данников, они создали этим опасный прецедент для других подчиненных народов. Видимо, как раз в это время Хазарии пришлось пойти на уменьшение дани с северян "по беле веверице с дыма" вместо обычного для славян "по шелягу с плуга", чтобы удержать их под своей властью и не дать переметнуться под руку Аскольда. Кроме того, похоже, северян пытались использовать в качестве союзников. "Велесова Книга" содержит упоминание о каком-то северском боярине, по имени Скотень, которого каган просил выступить против варягов, но Скотень отказался (II, 4в). Но был нанесен и основательный военный удар: в летописях содержится упоминание, что где-то между 864 и 866 гг. Аскольду пришлось воевать с печенегами. В Причерноморье печенеги еще не жили, они приходили сюда только как наемники и союзники хазар. Прижали они варягов и полян серьезно: сообщается, что в Киеве был "плач и голод великий". Но Аскольд каким-то образом сумел отбиться, а после 866 г. новых нападений не последовало.
Объяснить это можно только внешними факторами. Во-первых, варяги наверняка заключили союз с соседними мадьярами — это однозначно видно из того, что воинственные венгры, уже вовсю терроризировавшие набегами Европу, Киев в период правления Аскольда не трогали ни разу. Может быть, налаживание с ними контактов началось еще в 864 г., когда варяги направили очередной поход не на греков, а на болгар, мадьярских врагов. И не исключено, что как раз венгры помогли отразить печенегов. А во-вторых, с момента крещения начало сказываться заступничество Византии. Если Аскольд и Дир где-то в 862–864 гг. признали зависимость от Рюрика, то как раз в 866 г. они от него отложились, найдя себе другого покровителя, более могущественного и менее ущемляющего их самостоятельность. Правда, они вряд ли глубоко знали историю здешних мест и вряд ли учитывали обычай византийцев лишь использовать своих союзников, пока в них была нужда, а при изменении ситуации без колебаний отворачиваться от них, как уже было с утургурами, аланами, антами. Но в данном случае альянс представлял чрезвычайный интерес и для Константинополя.
Союзом с Киевом Византия обезопасила себя от дальнейших варяжских и славянских набегов, могла через зависимых от нее властителей контролировать важный торговый путь и получила еще один противовес хазарскому засилью в Причерноморье. Отметим и другой аспект. По существовавшим в то время законам народ, принявший православную веру, автоматически становился подданным ромейского императора, а его князья получали третьестепенные чины в византийской придворной иерархии. Так было, например, с болгарским ханом Борисом, да и князь Владимир Свято-славович после крещения считался «подданным» (ему был присвоен чин "стольника"). Но в его случае это было уже чистой формальностью, поскольку слабые византийские императоры сами искали у него, князя могучей и единой Руси, помощи против собственных врагов. И новую веру он принял после взятия Херсонеса и брака с византийской царевной, поставив себя на равную ногу с империей,
Но политическая ситуация, в которой оказались Аскольд и Дир, в корне отличалась от той, которая сложилась 120 лет спустя. И крещение действительно вело к зависимости от Константинополя. Так что Византия, вдобавок ко всему, получила в подданство (пусть даже чисто политическое и идеологическое) большой славянский племенной союз. Как раз в период правления Аскольда перед Византией открылись максимальные возможности для распространения своего влияния на края восточных славян. Отнюдь не случайно "Велесова Книга" выступает против экспансии Константинополя в самом прямом смысле этого слова: "Как погибли они (предки) со славой, а не оставили землю свою врагам, а своим сыновьям, также и потомки не лишимся так же земли пашен, не отдадим ее ни варягам, ни грекам" (II, 7ж). Видно, что автор подразумевает опасность фактического подчинения Руси Византиец.
Хотя Аскольда с Диром такое положение, вероятно, вполне устраивало. Ведь сами-то они в своем зависимом государстве превращались в «законных» властителей, а не «бояр», служащих на сюзерена. Сменой веры и византийским подданством они могли еще больше отделить подвластных им полян от других славянских племен и подданных Рюрика. Да и для Хазарского каганата выглядело большой разницей — воевать с какими-то там варяжскими вожаками или с подданными императора. Мало того, опираясь на могущественных союзников и покровителей, киевские варяги почувствовали себя настолько уверенно, что даже решили расширить свои владения на севере, раз уж на юге не получилось, из чего мы видим еще одно подтверждение союза с мадьярами, раз Аскольд мог не беспокоиться за собственные тылы. В 866–870 гг. он совершил два похода — на полочан и на кривичей. И те и другие были подданными Рюрика. Следовательно, «бояре» не только отложились от бывшего сюзерена, но и начали с ним воину. Летописные упоминания об этих походах весьма скудные, однако, судя по дальнейшим событиям, Аскольд ничего не добился и был отражен.
