Александр Зданович - Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)
Одной из основных причин аварийности К. Ворошилов (так же как и особисты) назвал низкую дисциплинированность личного состава, разгильдяйство, расхлябанность, воздушное хулиганство, пижонство и авиачванство. Он призвал командиров всех степеней более разумно подходить к развитию в авиачастях движения ударничества и социалистического соревнования. Обращаясь в приказе к работникам судебно-следственных органов, нарком заявил о недопустимой мягкости, проявляемой к виновникам аварий[1157].
Наряду с контролем за личным составом ВВС, участием в периодических его чистках и в отборе будущих курсантов авиашкол, информированием командования о предпосылках к чрезвычайным происшествиям, о фактах очковтирательства (в том числе и при расследовании конкретных аварий и катастроф) и о недостатках в состоянии авиатехники, органы госбезопасности самое серьезное внимание уделяли выявлению дефектов и преступлений в процессе создания новой авиационной техники, закупки за границей самолетов и авиамоторов, а также вскрытию причин срывов сроков поставки их в войска.
Первые серьезные наработки в указанном направлении появились у особого отдела в 1924 г., после создания 4-го отделения Особого отдела ОГПУ, где была сконцентрирована вся работа по чекистскому обеспечению органов управления ВВС РККА, авиационных учебных заведений и авиачастей центрального подчинения. Начальником отделения был назначен С. Пинталь, работавший до этого председателем ГПУ Белорусской ССР.
Некоторые авиационные начальники не обращали внимания на представляемую С. Пинталем информацию, считая его некомпетентным. Они даже обращались с просьбами к руководству ОГПУ умерить активность чекиста. Ф. Дзержинский запросил Г. Ягоду: «Кто такой Пинталь? Какой у него стаж по авиации? Где он работал, кто по профессии, как давно у нас и в партии? Кто по национальности?»[1158]
Председатель ОГПУ, выступая в данном случае скорее как руководитель ВСНХ, а не чекист, опираясь на мнение хозяйственников и военных, априори обвинил С. Пинталя в необъективности. «Наши работники, — продолжал Ф. Дзержинский, — должны всегда быть объективными, т. е. в технических спорах не должны принимать непосредственного участия. В таких делах они должны быть сами в стороне и не вовлекаться в споры»[1159].
К сожалению, Ф. Дзержинский не упомянул, что начальником Главного управления воздушного флота в 1923–1924 гг. являлся А. Розенгольц, сам никогда ранее не имевший какого-либо отношения к авиации[1160].
В компетентности этого «социалиста» сомневался даже его партийный единомышленник, тогдашний глава РВС и военно-морской нарком Л. Троцкий.
Он писал А. Розенгольцу, что закупленные с согласия последнего самолеты «Савоя» устарели, а сама закупка расценивается некоторыми как преступный акт[1161].
Арестованный чекистами по одному из дел бывший заместитель начальника УВВС РККА А. Онуфриев выдвинул даже обвинение против А. Розенгольца. «Своих подозрений я не мог скрыть от целого ряда товарищей по ВАКу, — писал А Онуфриев в своих показаниях, — высказав дословно следующее: если бы т. Розенгольц не был членом партии, то я готов голову дать на отсечение без всяких гарантий со стороны фирмы (речь идет о еще одном договоре, теперь уже с фирмой „Юнкерс“) сыграла свою роль взятка… Мои первоначальные предположения еще более укрепились во мне после приема самолетов в 1924 г. и предварительного их испытания»[1162].
Среди тех, кто жаловался Ф. Дзержинскому на С. Пинталя, был и ответственный работник Главметалла ВСНХ некто Д. Будняк, защищавший взяточников, применявших некондиционный лес, используемый для постройки самолетов. О некоторых других специалистах Авиапрома и УВВС, противостоявших С. Пинталю и его подчиненным, мы еще упомянем, когда будем говорить о ряде уголовных дел. А пока отметим, что в поддержку позиции С. Пинталя выступил заместитель Г. Ягоды по Особому отделу ОГПУ Я. Ольский.
В справке, составленной им в 1926 г., в период расследования дела по Авиапрому, он следующим образом оценил профессиональную деятельность своего подчиненного: «Втянулся и знает авиацию не хуже тех товарищей, кои работают в авиации, не имеющие специального образования. Читает литературу по авиации»[1163].
К этому добавим, что С. Пинталь в конце 1920-х годов окончил полный курс академии ВВС, но в своей работе опирался на мнение авиационных специалистов — секретных сотрудников ОГПУ. Поэтому о его субъективизме говорить не приходится.
Указанное выше необходимо было подчеркнуть, поскольку авиация являлась в тот период наиболее технически вооруженным видом войск, на нее делалась ставка при разработке наступательных и оборонительных операций. В то же время развитие авиапромышленности, оснащение РККА новыми самолетами, подготовка специалистов ВВС являлось исключительно сложным делом. Допущенные в этих вопросах ошибки, упущения, а тем более преступления, самым непосредственным образом сказывались на обороноспособности страны. Поэтому чекисты уделяли самое пристальное внимание работе по линии военно-воздушных сил.
В результате разработки группы сотрудников Управления ВВС РККА, имевших служебные контакты с представителями фирмы «Юнкерс», особисты установили, что ряд из них, в ущерб интересам СССР, лоббировали фирму в различных инстанциях, создавая видимость успешности ее работы по созданию цельнометаллических самолетов в нашей стране.
Не дожидаясь момента реализации материалов разработки, сотрудники Особого отдела ОГПУ проинформировали инстанции о том, что заключенный в 1922 г. с фирмой «Юнкерс» договор «ни в одной части не выполнен». Реакция со стороны высших партийных органов последовала незамедлительно. Центральная контрольная комиссия ВКП(б) назначила на 1 февраля 1926 г. заседание по вопросу о концессии «Юнкерса» и о деятельности УВВС в области внешних заготовок. На заседании обязывались присутствовать К. Ворошилов, И. Уншлихт (от РВСС), начальник УВВС РККА П. Баранов, Г. Ягода (от ОГПУ) и несколько сотрудников Авиапрома[1164].
По всей вероятности, Г. Ягода доложил ЦКК, что чекисты глубоко изучили взаимоотношения некоторых военнослужащих УВВС с работниками фирмы «Юнкерс» и готовят соответствующие оперативно-следственные действия. Военные и представители ВСНХ попросили дополнительное время на подготовку докладной записки, посвященной фирме «Юнкерс». Этот документ появился ровно через месяц — 1 марта 1926 г. и был подписан председателем ВСНХ (и ОГПУ) Ф. Дзержинским и главой РВС СССР К. Ворошиловым. Кто из двух руководителей готовил окончательный вариант записки, неизвестно, однако явно выделяются некоторые пассажи, предложенные Ф. Дзержинским с подачи ОГПУ. Во-первых, утверждение о том, что «Юнкерс» стремится сохранить свое влияние на строительство РККА и особенно Морского и Воздушного флотов. Во-вторых, о выявившейся политической составляющей концессии. И, в-третьих, о возможной утечке секретной информации о ВВС РККА к англичанам через сотрудников «Юнкерса». Можно говорить еще об одном разделе докладной записки, а именно о том, что ОГПУ через свои агентурные возможности склонило к сотрудничеству с советской стороной некоторых немецких авиационных специалистов, которые готовы порвать с фирмой «Юнкерс».
Основной вывод Ф. Дзержинского и К. Ворошилова был следующим: «Концессионный договор с „Юнкерс“ расторгнуть ввиду невыполнения им взятых на себя обязательств…»[1165]
Через пять дней после появления указанного выше документа начальник УВВС РККА П. Баранов направил письмо Ф. Дзержинскому, в котором просил его разобраться с фактами злостного саботажа в области создания авиационной техники, и прежде всего в области моторостроения[1166].
В итоге чекисты получили соответствующие указания от своего руководителя, и уже 6 марта в 4-м отделении Особого отдела ОГПУ было подготовлено постановление об аресте нескольких сотрудников УВВС во главе с помощником председателя научного комитета управления Г. Линно. Основываясь на собственных материалах и агентурной информации 8-го (немецкого) отделения КРО ОГПУ, особисты предъявили арестованным обвинение в систематическом подрыве боевой мощи РККА путем закупок за границей недоброкачественной авиационной продукции и в разглашении (за материальное вознаграждение) секретных сведений сотрудникам фирмы «Юнкерс»[1167].
Тщательное расследование продолжалось более года. Поскольку выявились данные, бросающие тень на начальника УВВС РККА П. Баранова и его предшественника, старого члена большевистской партии А. Розенгольца, то дело передали на заключение помощнику прокурора Верховного суда СССР Р. Катаняну. Он согласился с итоговыми выводами следователей Особого отдела ОГПУ (С. Пинталя и его помощника Волкова) и поддержал их предложение о слушании дела во внесудебном порядке в Коллегии ОГПУ[1168].
