Б Николаевский - Тайные страницы истории
Я бы хотел подчеркнуть, что не следует забывать о Турции и что мы должны, до какой-то степени, учесть ее пожелания. Им крайне важна железная дорога от Батума через Тифлис до Дуль-фы. Турции следует обеспечить перевозку войск по этой линии. Мы не должны устанавливать контроль над линией Тифлис -- Баку. Здесь турки будут вынуждены уступить нам. Баку тоже не следует отдавать туркам. Генерал Кресс сначала должен выяс
нить ситуацию в армянской и мусульманской частях Кавказа. Мы должны руководствоваться принципом, что Турция не должна препятствовать формированию грузинской армии и поставке сырья с Кавказа. Если турки займут линию Тифлис -- Баку и сам Баку, мы будем рассматривать это как враждебное выступление, как оккупационный акт, который может привести к разрушению местной нефтяной промышленности.
Из всего этого следует, что на востоке мы можем рассчитывать на военную поддержку Финляндии и Грузии. Но этого не достаточно. Нам также следует войти в контакт с кавказскими казаками, которые пытаются уйти из-под власти советского правительства. Шагом в этом направлении может стать возвращение им оружия, конфискованного нами, при условии, что оно не будет направлено против нас.
Я думаю, что все, чего требует наше положение на востоке, в военной сфере сделано, однако в сфере политической это не так. Я с величайшим недоверием отношусь к бесчестным усилиям советского правительства. Я уже несколько раз говорил об этом Вашему превосходительству. В прилагаемой телеграмме позиция этого правительства выглядит чрезвычайно непривлекательно. Я хотел бы также напомнить Вам о проблемах военнопленных, о поддержке советским правительством красной гвардии в Финляндии, о предпочтении, оказываемом Антанте на мурманской же-лезной дороге, о судах в Новороссийске... Особую тревогу вызывает отношение советского правительства к чехословацким, сербским и румынским войскам, хотя господин Иоффе возражает против этого. Вместо того чтобы разоружить их, как было условле-но, советское правительство вооружило чехословацкие и другие войска и позволило им продвигаться вперед, как и раньше, и даже воевать с нами на Украине, чтобы заполучить Мурманскую железную дорогу и уйти с Дальнего Востока. Отсюда, как считает советское правительство, их можно перебросить во Францию и там они будут воевать против нас. Это, кажется, отвечало желаниям Антанты оккупировать Мурманск и восточно-сибирскую дорогу с этими войсками, чтобы овладеть Россией. Тогда советское правительство совершило поворот на 180 градусов и внезапно заявило, что чехословацкие войска хотят разоружения. Таким обра-зом, их ложь вышла наружу.
Я только замечу здесь, что притязания советского правительства возросли, едва оно выяснило, что мы не будем пересекать демаркационную линию, хотя они всегда протестовали против наше-го мнимого продвижения. Советское правительство, насколько каж-дый может видеть, приняло по отношению к нам ту же позицию, что в начале переговоров в Бресте. Оно всячески затягивает все важные для нас решения и, насколько это возможно, действует против нас. Нам нечего ожидать от этого правительства, хотя оно
и существует по нашей милости. Для нас это постоянная опасность, которая уменьшится только, если оно безоговорочно при- знает нас высшей державой и покорится нам из страха перед Германией и из опасений за свое собственное существование. Следовательно, мне кажется показным строгое и безжалостное обращение с этим правительством.
Во избежание неприятных сюрпризов на востоке мы должны следить за быстрым и безоговорочным выполнением наших собственных требований, обусловленных нашей позицией.
Советское правительство еще не доказало, что оно способно править на своей территории. До сих пор оно только разрушало, а теперь, резко повернув вправо, начнет строить. Но у них нет аппарата управления. Во всяком случае против советского правительства действуют мощные течения, и мы должны иметь это в виду.
Хотя мы сейчас ведем официальные переговоры только с советским правительством, мы должны одновременно поддерживать отношения с другими движениями в России, чтобы не оказаться вдруг в полном одиночестве. Мы не можем полагаться на сторонников Керенского, они подчиняются Антанте. Мы должны установить контакты с монархистскими группами правого крыла и влиять на них так, чтобы монархистское движение, как только оно получит какое-то влияние, управлялось бы нами. Антанта тоже поняла важность этого движения. Согласно надежному источнику, Антанта уже пообещала монархистам поддержку через министра Нулена на совещании консервативных элементов и предложила ввести в стране конституционную монархию. Предложение было принято вежливо, но ответа пока нет.
В области экономики мы должны достичь четких соглашений с русским народом, иначе мы окажемся перед угрозой, что советское правительство будет делать все возможное, чтобы улучшить Брестский договор. Экономические соглашения на востоке также снимут угрозы Антанты устроить бойкот Германии, это значительно укрепит нашу позицию на будущих мирных переговорах и во всем мире.
ЛЮДЕНДОРФ
МИНИСТР ФИНАНСОВ ГЕРМАНИИ -- В МИД ГЕРМАНИИ
Берлин, 11 июня 1918 г.
Дорогой Кюльман!
В ответ на Ваше письмо от 8 июня, в котором Вы также прислали мне меморандум, приложенный к документу No 2562, сообщаю, что я согласен поддержать заявление, поданное без указания каких-либо причин, на 40 млн. марок, которые будут Вам переданы на обсуждаемые нужды200.
РЕДЕРН
ПОСОЛ В МОСКВЕ -- СТАТС-СЕКРЕТАРЮ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ
25 июня 1918 г.
Дорогой господин начальник!
Я хотел бы сегодня воспользоваться Вашим предложением писать Вам время от времени частные письма, чтобы кратко подвести итог кое-каким соображениям о здешней ситуации, которые, быть может, Вам будет удобнее обнаружить в сконцентрированном виде в одном письме, несмотря на то, что они уже встречались в отдельных сообщениях.
После двухмесячного внимательного наблюдения я более не могу поставить большевизму благоприятного диагноза. Мы, несомненно, стоим у одра опасно больного, состояние которого мо жет иной раз и улучшиться, но который обречен.
Не говоря уже о том факте, что большевизм наверняка скоро падет жертвой процесса внутреннего разложения, который пожирает его, против него действует слишком много элементов, стараясь приблизить его конец и поставить своих собственных преемников. (Конечно, это не так ужасно с военной точки зрения, но в политическом и экономическом плане это никак не может быть желательно).
Если мы примем за факт, что большевизм достиг конца своей в части, тогда, я думаю, нам следует попытаться обеспечить заполнение вакуума, который образуется после его исчезновения, режимом, благоприятным для наших планов и интересов -- это не обязательно означает немедленную реставрацию монархии.
Основные предпосылки для этого имеются. Они до некоторой
степени в латентном состоянии, но их в любой момент можно активизировать.
В нашем распоряжении -- группы заинтересованных партий самых разных оттенков. Прежде всего, монархисты, в более узком смысле этого слова, которые, вероятно, заслуживают рассмотрения только как единственная доступная твердая опора для любой возможной комбинации, но которых не следует рекомендовать. В целом, они слишком ленивы и пребывают в слишком большом смятении и заинтересованы, в основном, в том, чтобы с нашей помощью получить назад свое уютное и обеспеченное существование.
Ядро нужных нам людей должно состоять из умеренных правого крыла, октябристов и кадетов (здесь чем левее, тем лучше), особенно потому, что такая комбинация обеспечит нам большой процент влиятельных фигур в промышленности и банках, которые будут служить нашим насущным экономическим интересам.
Этот блок, который и так довольно силен, можно еще укрепить, если нам удастся привлечь туда сибиряков -- хотя это будет нашей самой сложной проблемой. Тогда у нас появятся еще более широкие перспективы, связанные с полезными ископаемыми Сибири, и в этой связи я немного коснусь широких, почти неограниченных возможностей развития, которые ведут нас на Дальний Восток
В случае перемены ориентации нам даже не придется прибегнуть к силе в значительных масштабах, и мы сможем в какой-то степени поддерживать видимость хороших отношений с большевиками до последнего момента. В качестве предлога для военного наступления мы в любой момент можем воспользоваться царящей здесь бесхозяйственностью либо послаться на урон, который здесь постоянно наносится нашим интересам. Любое наше сколько-нибудь значительное военное наступление -- даже не обязательно направленное против обеих столиц -- автоматически приведет к падению большевиков, после чего, так же автоматически, образовавшуюся пустоту немедленно заполнят новые правительственные органы, которые мы будем держать наготове и которые будут целиком и полностью состоять у нас на службе.
