Г. Штоль - История Древнего Рима в биографиях
Звезда Помпея потухла. Оставив свое рассеянное войско, он бежал через Лариссу в Темпейскую долину. Здесь, умирая от жажды, он бросился на землю и напился из реки Пенея; затем снова встал и побежал через долину к морскому берегу. Проведя остаток ночи в рыбачьей хижине, он поехал в лодке вдоль берега по морю, пока не встретил римское торговое судно, которое перевезло его на остров Лесбос. Его сопровождали только немногие, в том числе и царь Дейотар; Фавоний, бывший претор, услуживал ему во время этого переезда, как раб своему господину, так как Помпей, прежде чем взойти на корабль, отпустил своих рабов. На Лесбосе находилась жена Помпея, Корнелия, со своим младшим сыном; он отослал ее сюда раньше, заботясь о ее безопасности. Так как он не решился пристать к Митидене, то послал к Корнелии вестника, который пригласил ее к нему на корабль. Несчастная женщина грезила о победах своего мужа, а теперь он являлся к ней беглецом, неуверенным даже в своей жизни. Когда вестник более слезами, чем словами познакомил ее с несчастной судьбой ее мужа, она упала на землю и долго лежала без слов и без движения. Снова придя в себя, она поспешила отправиться из города на берег моря. Там, жалуясь на себя и на несчастный жребий своего мужа, она бросилась в объятия вышедшего ей навстречу Помпея. Он утешал ее, указывая на будущее, которое при новом счастливом повороте судьбы может возвратить им все ими утраченное. Взяв жену и друзей своих на корабль, он отправился на юг, к азиатскому берегу, не зная, куда ему ехать. В Атгаде, в Памфилии, он нашел несколько трирем из Киликии, вокруг него стали собираться солдаты, и он снова увидел себя окруженным 60 сенаторами. Он мог надеяться найти себе еще где-нибудь убежище, где бы ему можно было собрать своих друзей и войско для продолжения борьбы. Когда он со своими друзьями совещался на Кипре, куда направиться, митиленец Феофан указал на Египет, где царствовал тогда молодой птоломеец Дионис, отец которого, Птоломей Авдет, был обязан своим престолом Помпею. Это предложение было принято, и Помпей со своей женой направился в море, другие последовали за ним на военных и торговых судах. Молодой царь вел войну со своей сестрой Клеопатрой и в это время находился в Пелузиуме; туда направился Помпей, выслав одного из своих вперед, чтобы возвестить Птоломея о своем прибытии и просить его о приеме. Но в это время вместо малолетнего царя в Египте управляли камергер Потин, ритор Теодот и полководец Ахилл. Они стали советоваться между собою, как поступить с Помпеем. Они не осмеливались высказаться ни за, ни против него и, наконец, решили убить его. «В таком случае, – заключил Теодот, – будет доставлено удовольствие Цезарю, да и Помпея нечего уже будет бояться, потому, что мертвый не укусит», – прибавил он с усмешкой.
Ахилл принял на себя исполнение этого вероломного решения. Вместе с неким Септимием, бывшим прежде у Помпея военным трибуном, центурионом Сальвием и тремя или четырьмя слугами он отправился в рыбачьей лодке в открытое море, к стоявшему на якоре кораблю Помпея, на котором находились и наиболее знатные лица из сопровождавших его. Последние, увидя неказистое судно, на котором приехали встречать Помпея, усомнились и советовались, не уйти ли снова в море, но в это время лодка подъехала, и Септимий встал и обратился к Помпею как к императору. Ахилл приветствовал его на греческом языке и пригласил его войти в лодку, говоря, что море в этом месте слишком мелко для триремы, В то же время показалось несколько царских трирем, а на берегу появились тяжеловооруженные воины, так что удалиться было немыслимо. Потому Помпей скрыл свое недоверие, чтобы не дать повода оправдать насилие. Он простился со своей плачущей женой и приказал двум центурионам, вольноотпущеннику Филиппу и рабу Скифу войти в лодку прежде него; в ту минуту когда Ахилл протянул ему из лодки свою руку, Помпей еще раз обернулся к своей жене и сыну и произнес стихи Софокла:
Кто переступит черезпорог тирана, Тот раб его, хотя быи свободным пришел.
С этими словами он вошел в лодку. Так как в продолжение довольно длинного пути до берега никто не сказал ему приветливого слова, то он посмотрел на Септимия и, желая нарушить тяжелое молчание, сказал: «Я думаю, что не ошибусь, если узнаю в тебе старого боевого товарища?» Септимий кивнул головой, не сказав ни слова, и снова наступила глубокая тишина. Когда, наконец, они подъехали к берегу и Помпей взял за руку Филиппа, чтобы легче выйти из лодки, Септимий нанес ему сзади первый удар мечом, а за ним сделали то же Сальвий и Ахилл. Помпей обеими руками натянул свою тогу на голову и лицо, со стонами, но в спокойной позе, не говоря и не делая ничего недостойного, переносил удары своих убийц. Его жена, сын и друзья с жалобными криками смотрели издалека, как он погибал. Он умер в 58 лет, за день до дня своего рождения, 29 сентября 48 г. В этот самый день в 61 г. он праздновал свой третий триумф.
В то время когда остававшиеся на судах поспешили обратиться в бегство, убийцы отрубили Помпею голову, а туловище выбросили из лодки на берег. Филипп оставался возле него до тех пор, пока собравшаяся толпа вдоволь Насмотрелась на него; затем обмыл его морской водой, обернул в одну из своих одежд и устроил костер из остатков рыбачьей лодки. Пока он был занят этим, к нему подошел уже пожилой римлянин, который в молодости участвовал в походах под начальством Помпея, и попросил допустить его отдать последний долг полководцу. Так был погребен Помпей.
Луций Лентул, консул предыдущего года, товарищ Помпея в борьбе против Цезаря, явился день спустя с Кипра на египетский берег, не зная о случившемся. Его также схватили и убили.
Немного позже в Египет приехал Цезарь, и ему принесли голову Помпея. Он отвернулся с болью и ужасом; а когда ему подали перстень Помпея с печатью, на которой был изображен лев, вооруженный мечом, то он не мог удержаться от слез. Ахилла и Потина он велел казнить; Теодот бежал из Египта и долгое время блуждал, презираемый всеми, в тяжкой нужде; М. Брут, убийца Цезаря, встретил его после в Азии и велел убить. Царь Птолемей, начав войну с Цезарем, нашел свою смерть в Ниле. Прах Помпея был передан Корнелии, которая приказала поставить его в своем имении в Альбе.
Помпей был красивый человек, с благородной осанкой; черты его лица, полные серьезности и величественности, но не суровые, внушали уважение и доверие. Его живой взгляд свидетельствовал о гордом чувстве собственного достоинства. Волосы на голове его были всклокочены и поднимались над его прекрасным лбом. По мягкости выражения глаз его сравнивали с Александром Великим, хотя его наружность вообще не оправдывала такого сравнения. Как человек Помпей имел много почтенных качеств: он отличался от большинства своих товарищей по положению необычной для тогдашнего времени нравственной чистотой; он был умерен и прост, воздержан и несвоекорыстен. Но это была натура гордая, холодная, самолюбивая и вследствие этого ненадежная и склонная к притворству, равнодушно относящаяся к правам и желаниям других.
34. Гай Юлий Цезарь
Г. Юлий Цезарь родился в 100 г. до P. X., 12-го числа месяца квинктилия, который впоследствии, по имени его, назван юлем; стало быть, он был на 6 лет моложе Помпея и Цицерона. Его отец, того же имени, дослужившийся только до претуры, умер, когда сыну был 16-й год. Мать его Аврелия, происходившая, как и муж ее, из весьма знатного рода, уделяла большое внимание воспитанию сына, который относился к ней с благодарной любовью до самой ее смерти (54). Под наблюдением этой прекрасной женщины богатые способности мальчика получили превосходное развитие; при необыкновенной восприимчивости и сильном прилежании, он развился быстро и усвоил все те познания, которые дали ему право на влиятельное участие в общественных делах как в мирное, так и в военное время. Одним из его учителей был ученый грамматик М. Антоний Гнифон, под руководством которого, конечно, и развилось то стремление к правильности и красоте слога, которое проявляется в речах и сочинениях Цезаря. Его юношеские годы прошли во время Марсийской войны и при начале междоусобицы между Марием и Суллой. Марий, женатый на сестре отца Цезаря, сделал его, еще 13-летнего мальчика, в 87 г., после своей победы над Суллой, жрецом Юпитера (flamen Dialis). Таким образом, Цезарь вступил в общественную жизнь; но расположение, оказываемое ему главой народной партии, еще не побудило его решительно стать на эту сторону. Так же мало сочувствовал он и партии оптиматов, к которой принадлежали знатнейшие из его родственников, Он уже в то время начинал чувствовать свое призвание к господству над миром и стал строить свои планы.
Проницательность его необыкновенно рано созревшего ума дала ему возможность понять, что республика уже отжила свой век; но предводители той и другой партии не внушали ему доверия, он решил идти своим, отдельным путем и уничтожить одну партию другой, чтобы затем повелевать обеими. Этому плану он следовал с непоколебимой твердостью и ловким расчетом, но вместе с тем так умеренно и осторожно, что не позволял себе никакого увлечения страстью и умел достигать успеха то разумным выжиданием при неблагоприятных обстоятельствах, то быстрым, решительным образом действий в удобную минуту.
