Говард Зинн - Народная история США: с 1492 года до наших дней
Одним из таких способов стал тейлоризм. Фредерик У. Тейлор работал мастером в сталелитейной компании, детально изучая каждую заводскую операцию. В результате он разработал систему четко определенного разделения труда, повысил уровень механизации, ввел систему отдельной оплаты за каждый вид работ с целью увеличения производительности и роста прибылей. В 1911 г. Тейлор опубликовал книгу о «научных методах управления», которая оказала огромное влияние на мир бизнеса. Теперь управляющие могли полностью контролировать трудовую энергию заводского работника и его рабочее время. Как написал в своей работе «Труд и монополистический капитал» Г. Браверман, целью тейлоризма было сделать рабочих взаимозаменяемыми, способными выполнять простые задания, как того требовала новая система разделения труда. Люди превращались в подобие запчастей, лишенных индивидуальности и человеческих качеств, которые можно было покупать и продавать, как товар.
Данная система хорошо подходила для новой автомобильной промышленности. В 1909 г. Генри Форд продал 10 607 автомобилей, в 1913 г. — 168 тыс., а 1914 г. — 248 тыс. (т. е. 45 % всех произведенных в стране автомобилей). Его прибыль достигла 30 млн долларов.
При том что иммигранты составляли большую часть рабочей силы (так, например, в 1907 г. на заводах Э. Карнеги в графстве Аллегейни из 14 359 рабочих 11 694 человека являлись уроженцами стран Восточной Европы), тейлоризм с его упрощенными, не требовавшими квалификации видами деятельности становился более пригодным методом, нежели другие.
В Нью-Йорке вновь прибывшие иммигранты работали в условиях потогонной системы. В январе 1907 г. поэт Эдвин Маркэм писал в журнале «Космополитен»:
В непроветриваемых помещениях матери и отцы шили днем и ночью.
Те, кто работал на дому, получали меньше, чем те, кто трудился в потогонных цехах фабрик… А дети должны, как на каторге, вместо игр работать наряду со старшими…
В течение всего года в Нью-Йорке и других городах вы можете наблюдать детей, входящих и выходящих из таких жалких домов. Практически в любое время их можно видеть в нью-йоркском Ист-Сайде — бледных мальчиков или худых девочек, — с унылыми лицами, согнувшихся под тяжелым грузом одежды, который они тащили на плечах и на голове, и все их мускулы были напряжены…
Разве не является жестокой цивилизация, позволяющая маленьким сердцам и маленьким плечикам надрываться от таких взрослых обязанностей, тогда как в этом же самом городе жалкая собачонка в мягких руках изящной леди, прогуливающейся по прекрасным бульварам, чувствует себя гораздо лучше?
Город становился полем битвы. Десятого августа 1905 г. нью-йоркская «Трибюн» писала, что в ходе забастовки в пекарне Федермана в Нижнем Ист-Сайде произошла эскалация насилия, когда владелец привлек штрейкбрехеров, стремясь продолжить производство продукции:
Прошлым вечером в обстановке всеобщего ликования бастующие или их сторонники разгромили пекарню Филипа Федермана по адресу Орчард-стрит, № 183. Полицейские направо и налево размахивали своими дубинками, после того как толпа грубо обошлась с двумя их товарищами…
В Нью-Йорке было 500 швейных фабрик. Вот что одна женщина вспоминала об условиях работы:
… лестницы были сломаны и опасны… окон совсем немного, и они были такие грязные… Деревянные полы протирали раз в год… Освещения практически не было, кроме горевших круглые сутки газовых горелок… в темном коридоре находилась грязная, зловонная уборная.
Не было свежей питьевой воды… Повсюду мыши и тараканы…
В зимние месяцы… мы так страдали от холода, летом же мы мучились от жары…
Находясь в этих дырах — рассадниках болезней, мы, дети, работали рядом с мужчинами и женщинами по 70–80 часов в неделю! В том числе по субботам и воскресениям!. В субботу днем появлялось объявление: «Если вы не придете работать в воскресенье, можете не приходить на работу и в понедельник»… Детские мечты о дне отдыха не сбывались. Мы плакали, потому что были всего лишь детьми…
Зимой 1909 г. фабричные работницы «Трайенгл шертуэйст компани» организовались и решили провести забастовку. Вскоре их пикет стоял на холоде; они осознавали, что не смогут одержать победу, пока работают другие фабрики. Был созван массовый митинг работниц этих предприятий, на котором выступила красноречивый оратор Клара Лемлих, еще подросток, со следами недавних ударов, полученных во время стояния в пикете. Она сказала: «Предлагаю принять резолюцию о немедленном объявлении всеобщей забастовки!» Митинг буквально взорвался, его участники проголосовали за стачку.
Одна из участниц этих событий, Полин Ньюмен, годы спустя вспоминала о начале всеобщей забастовки:
Со всех сторон шли тысячи и тысячи людей, покидая фабрики и собираясь на Юнион-сквер. Дело происходило в ноябре, не за горами была холодная погода. У нас не было меховой одежды, чтобы согреться, но решимость вела нас вперед, пока мы не добрались до какого-то зала…
Я видела молодежь, в основном женщин, которые шли, не думая о том, что с ними может случиться… не думая о голоде, холоде, одиночестве… В этот день их волновало только то, что это был их день.
Профсоюз надеялся, что к стачке присоединятся 3 тыс. человек. В действительности их оказалось 20 тысяч. Каждый день 1 тыс. новых членов вступали в Межнациональный союз портных дамской одежды, в котором до этого было очень мало женщин. Цветные работницы принимали активное участие в забастовке, которая продолжалась всю зиму, несмотря на действия полиции и штрейкбрехеров, а также аресты и тюрьмы. Более чем в 300 мастерских рабочим удалось добиться выполнения своих требований. Женщины теперь становились профсоюзными лидерами. Обратимся вновь к воспоминаниям Полин Ньюмен:
Мы старались заниматься самообразованием. Я приглашала девушек к себе домой, и мы по очереди читали стихи на английском, чтобы усовершенствовать свои познания в языке. Среди наших любимых произведений были «Песнь рубашки» Томаса Худа и… «Маскарад анархии»
Перси Биши Шелли….«Восстаньте от сна, как львы,Вас столько ж, как стеблей травы,Развейте чары темных снов,Стряхните гнет своих оков,Вас много — скуден счет врагов!»[141]
Условия работы на фабриках сильно не изменились. Во второй половине дня 25 марта 1911 г. пожар на предприятии «Трайенгл шертуэйст компании, начавшийся на складе, где хранилась ветошь, быстро распространился по восьмому, девятому и десятому этажам — на высоте, недоступной для пожарных лестниц. Начальник пожарной охраны Нью-Йорка сказал, что лестницы могут достать только до седьмого этажа. Однако из 500 тыс. нью-йоркских рабочих около половины трудились целыми днями, предположительно по 12 часов, в зданиях на этажах выше седьмого. По закону ворота фабрики должны были открываться наружу. Но ворота предприятия «Трайенгл шертуэйст компани» открывались внутрь. Кроме того, в рабочее время нельзя было запирать ворота, однако на указанной фабрике они были обычно закрыты, чтобы компания могла контролировать перемещения работников. Поэтому, оказавшись в капкане, молодые женщины заживо сгорали прямо у рабочих столов или в давке возле запертой двери или прыгали и разбивались насмерть в шахтах лифтов. Нью-йоркская газета «Уорлд» сообщала:
… мужчины и женщины, мальчики и девочки с криками толпились у оконных выступов и прыгали на улицу, которая была далеко внизу.
Они выбрасывались прямо в горящей одежде. У некоторых девушек загорались волосы, и они прыгали. Один за другим раздавался глухой звук ударов о мостовую. Как ни ужасно, но по сторонам здания, выходившим на Грин-стрит и Вашингтон-плейс, росли горы трупов и тел умирающих людей…
Из окон соседних зданий наблюдатели неоднократно видели несчастных, проявлявших друг к другу товарищескую поддержку перед смертью — девушек, бравшихся за руки.
Когда все было кончено, выяснилось, что 146 работников «Трайенгл шертуэйст компани», в основном женщины, сгорели или были задавлены. В траурной процессии на Бродвее приняли участие 100 тыс. человек.
Случались и другие пожары, несчастные случаи и вспышки болезней. В 1904 г. в промышленности, на транспорте и в сельском хозяйстве погибли 27 тыс. рабочих. В течение одного года только на нью-йоркских фабриках произошло 50 тыс. аварий. Шляпники получали респираторные заболевания, каменотесы вдыхали смертельно опасные вещества, работники типографий, печатавшие литографии, отравлялись мышьяком. В 1912 г. в докладе комиссии штата Нью-Йорк по обследованию предприятий говорилось:
