История Рима - Сергей Иванович Ковалёв
Итак, начиная с III в., идет быстрый процесс эллинизации римского быта и культуры, принимающий во II в. ярко выраженный характер. Знакомство с греческим языком, по-видимому, было довольно широко распространено среди нобилитета уже в начале III в. В 282 г. римский посол Постумий объяснялся с тарентийцами по-гречески, а в 280 г. посол Пирра Киней говорил в сенате без переводчика. Старшие анналисты Фабий Пиктор и Цинций Алимент писали свои произведения на греческом языке. Сам Катон, глубоко презиравший современных ему греков, изучал Фукидида и Демосфена. Сципионовская группа (сам Сципион Африканский, его брат, Лелий Старший, Фламинин, Фульвий Нобилиор, Эмилий Павел, Сципион Эмилиан, его друг Лелий Младший и многие другие) была страстной поклонницей греческой культуры. Эллинофильская политика римского сената в первой половине II в. в значительной степени объясняется греческими симпатиями его руководящего ядра. Эллинофильство римской знати часто вырождалось в смешную грекоманию. Люций Корнелий Сципион, когда ему воздвигли статую на Капитолии за победу над Антиохом, пожелал, чтобы его изобразили в греческом одеянии. Авл Постумий Альбин, член комиссии 10, которой было поручено устройство Греции как провинции, написал римскую историю на греческом языке.
Но греческие влияния не ограничивались только узким кругом нобилитета, а шли гораздо дальше. Греческие и восточные культы проникают в III—II вв. в самую гущу населения Италии. В 212 г. в разгар войны с Ганнибалом по распоряжению сената были установлены в Риме игры в честь Аполлона (ludi Apollinares) для того, чтобы этот бог отклонил от государства новые бедствия. Семь лет спустя из Малой Азии привезли фетиш «Великой матери богов» Кибелы в виде простого камня, построили фригийской богине храм на Палатине и вскоре учредили игры (ludi Megalenses). Это был первый случай официального признания в Риме восточных культов.
Однако иноземные верования с такой быстротой начали распространяться в Италии, что сенату пришлось принять суровые меры против тех из них, которые слишком резко противоречили добрым нравам. В 186 г. сенат издал специальное постановление против культа Диониса. Около 7 тыс. человек попали под суд на основании этого постановления и многие были приговорены к смертной казни. Спустя некоторое время было наказано еще 3 тыс. участников вакханалий.
Поэзия и театр. Ливий Андроник
Под мощным натиском эллинистических культурных влияний происходит быстрое выделение литературных жанров из той смешанной массы, о которой мы говорили в главе XII. При этом многие ростки народного италийского творчества бесследно исчезли, заглушенные более сильными иностранными образцами.
Первым римским поэтом считается Ливий Андроник (около 284—204 гг.). Это был грек из Тарента, попавший в плен к римлянам и ставший рабом. Его господин Марк Ливий отпустил его на волю, дав ему родовое имя Ливиев. Главным занятием Андроника являлось обучение греческому и латинскому языку детей Марка Ливия и других богатых людей. Помимо этого Андроник был актером и писателем. В своей педагогической деятельности он наткнулся на весьма существенное затруднение: в Риме отсутствовали книги, по которым можно было бы преподавать латинский язык, кроме устаревшего текста «Законов XII таблиц». Это заставило Андроника перевести «Одиссею». Перевод был сделан неуклюжим сатурнийским стихом и не отличался литературными достоинствами. Тем не менее перевод «Одиссеи» даже в эпоху Августа оставался главным школьным пособием. Характерно, что в нем мы находим греческие имена богов в римской форме. Так, например, Муза называется Каменой, Зевс — Юпитером, Гермес — Меркурием, Кронос — Сатурном и т. д. Это говорит о том, что италийские божества в III в. уже были целиком приспособлены к греческим мифологическим представлениям.
В 240 г. в Риме произошло важное событие: на «Римских играх» (ludi Romani) эдилы решили поставить настоящее сценическое представление. Андронику было поручено приспособить для этой цели греческую трагедию и комедию. Так на римской почве возник греческий театр. Из трагиков Андроник переводил и переделывал главным образом Эврипида, из комедиографов — представителей новоаттической комедии (Менандра и др.). Драматические произведения Андроника также были очень плохи, однако ему принадлежит в этой области огромная заслуга: он впервые познакомил римское общество с греческим театром и приспособил его стихотворные размеры к латинскому языку.
Андроник выступал и в качестве лирического поэта. В 207 г. ему был заказан государством гимн в честь Юноны, который исполнял в религиозной процессии хор девушек.
Деятельность Андроника несколько подняла в глазах римлян значение писательской и актерской профессии. Это получило официальное признание в том факте, что писателям (писцам — scribae) и актерам было разрешено образовать свою коллегию (союз). В храме Минервы на Авентине им отвели даже особое помещение для богослужений. Тем не менее профессиональные писатели и актеры долго еще оставались в Риме на положении скоморохов, презираемых «порядочными людьми».
Невий
На основе, заложенной Андроником, стала развиваться оригинальная римская литература. Одним из наиболее ярких ее представителей был Гней Невий (около 270—200 гг.). О его жизни и деятельности как историка было сказано в главе I. Здесь нужно отметить только драматическое творчество Невия. Как и Андроник, он занимался переделкой греческих трагедий и комедий. Однако Невий не ограничился этим, а выступил как создатель римской исторической драмы, так называемой «претексты».[198] Нам известны названия двух его претекст: «Ромул» и «Кластидий». И в области комедии Невий пошел дальше рабского копирования греческих образцов. Он впервые стал употреблять прием объединения двух греческих комедий в одну римскую (так называемая «контаминация»). В его комедиях под греческой формой содержится много чисто римских черт. Мы находим в них злободневные намеки и выражение демократических взглядов автора. Из немногочисленных фрагментов Невия можно видеть, что язык его был прост и ясен.
Энний
Деятельность Кв. Энния была весьма разнообразна. Мы знаем, что он родился в южной Италии, в Калабрии, где греческие влияния были очень сильны. Это не могло не отразиться на его творчестве, которое в большей степени, чем у Невия, проникнуто эллинистическими мотивами. Его связи со сципионовской группой — самим Публием Корнелием, Титом Фламинином, Фульвием Нобилиором — еще больше усилили эти моменты.
