Ирина Савкина - Разговоры с зеркалом и Зазеркальем

127

Подчеркну еще раз, что слово «подлинность» в данном случае означает не «правдивость» или «истинность», а соотнесенность с реальностью, референциальность.

128

См.: Гинзбург Л. Я. Указ. соч. С. 41.

129

Например, В. Холмгрен (Beth Holmgren), говоря о выводах, к которым приходят феминистские критики в поисках специфики женской автобиографии, замечает, что они сделаны с опорой исключительно на англо-американскую традицию и сосредоточены на взаимодействии и антагонизме между культурами первого и третьего мира, то есть на отношениях колонизатор/колонизируемый маргинал. Россия и русские тексты выпадают из этой системы, так как в автобиографиях русских женщин XX века можно видеть соединение этих двух позиций: они говорят с позиции аутсайдера, маргинала, но одновременно выражают позицию и стандарты привилегированных женщин (Holmgren В. For the Good of the Cause: Russian Women’s Autobiography in the Twentieth Century // Women Writers in Russian Literature / Ed. by Toby W. Clyman and Diana Greene. Westport; Connecticut; London: Praeger, 1994. P. 127–142).

130

Ватникова-Призэл З. О русской мемуарной литературе. East Lansing: Russian Language Journal, 1978. С. 20.

131

Елизаветина Г. Г. Становление жанра автобиографии и мемуаров // Русский и западноевропейский классицизм: Проза. М.: Наука, 1982. С. 237.

132

Билинкис М. Я. Русская проза XVIII века. Документальные жанры. Повесть. Роман. СПб.: С.-Петербургский университет, 1995. С. 13. Хотя, с другой стороны, можно сослаться на Г. Елизаветину, которая говорит о невольно напрашивающемся сравнении между «Житием…» Аввакума и «Исповедью» Августина (см.: Елизаветина Г. Г. Русская мемуарно-автобиографическая литература XVIII века и А. Герцен // Известия АН СССР, 1967. Серия ЛиЯ. Вып. 1. Т. XXVI. С. 42).

133

Лихачев Д. С. Развитие русской литературы X–XVII вв. Л.: Наука, 1973. С. 138–164.

134

Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX в.: От рукописи к книге. М.: Наука, 1991. С. 39–41.

135

Билинкис М. Я. Указ. соч. С. 11–25.

136

О влиянии летописной традиции на мемуарные тексты на протяжении XVIII века см. гл. «В рамках летописи» в: Тартаковский А. Г. Указ. соч. С. 42–58.

137

См.: Елизаветина Г. Г. Указ. соч. С. 238–240.

138

Цит. по: Билинкис М. Я. Указ. соч. С. 11–12.

139

Там же. С. 24.

140

Там же. С. 54–55.

141

См.: Тартаковский А. Г. Указ. соч. С. 42–155; Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика и историческое сознание XIX века. М.: Археографический центр, 1997; и особенно: Тартаковский А. Г. Мемуаристика как феномен культуры // Вопросы литературы, 1999. Январь — февраль. С. 47–51.

142

См.: Билинкис М. Я. Указ. соч. С. 50–51.

143

См. об этом, напр.: Лазарчук Р. М. Дружеское письмо второй половины XVIII века как явление литературы. Автореф. дис. … канд. фил. наук. Л., 1972. Тынянов Ю. Н. Литературный факт // Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. С. 255–270; Тынянов Ю. Н. О литературной эволюции // Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. С. 270–281.

144

Gilbert S., Gubar S. The Madwoman in the Attic: The Woman Writer and the Nineteenth Century Literary Imagination. New Haven: Yale University Press, 1988. P. 72.

145

Harussi Y. Women’s Social Roles as Depicted by Women Writers in Early Nineteenth-Century Russian Fiction // Issues in Russian Literature before 1917 / Ed. by J. Douglas Clayton. Columbus, Ohio: Slavica Publishers, Inc., 1989. P. 42.

146

Текст был написан в 1767 году, первая публикация осуществлена внуком автора И. М. Долгоруковым в 1810 году в журнале «Друг юношества».

147

Елизаветина Г. Г. Указ. соч. О Долгоруковой. С. 243–250.

148

Там же. С. 243. В более ранней работе той же исследовательницы еще выразительнее: «Это, пожалуй, первый в русской литературе рассказ о своей жизни человека, который не сыграл никакой роли в истории, не был историческим деятелем, и если история отражалась в нем, то ударами, падавшими на него и его семью» (курсив мой. — И.С.). См.: Елизаветина Г. Г. Русская мемуарно-автобиографическая литература XVIII века и А. Герцен // Известия АН СССР. 1967. Серия ЛиЯ. Вып. 1. Т. XXVI. С. 43.

149

Хотя полностью исключать возможность влияния «культурных факторов» образцов жизнеописания античных и западноевропейских, агиографической традиции на русских женских авторов XVIII века (особенно второй его половины) было бы необоснованным.

150

Пушкарева Н. Л. У истоков женской автобиографии в России // Филологические науки. 2000. № 3. С. 63.

151

Эти тексты называют, например, в своем обзоре Клайман и Вовлес. См.: Clyman Т. W., Vowles J. Introduction // Russia through women’s eyes: Autobiographies from Tsarist Russia / Ed. by Toby W. Clyman and Judith Vowles. Haven; London: Yale University Press, 1996. P. 14–19; Тексты Долгорукой, Головиной, Лабзиной включает в свою антологию О. Кошелева (см.: Кошелева О. Е. «Свое детство» в Древней Руси и в России эпохи Просвещения (XVI–XVIII вв.). М.: УРАО, 2000). См. также: Улюра А. «Женское вторжение» в русской литературе и культуре XVIII века. Киев: Наукова думка, 2001. С. 65–91.

152

А. Г. Тартаковский анализирует в своей работе, как распространялись в списках в начале XIX века мемуары Е. Р. Дашковой. См.: Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX в. С. 122–126.

153

Именно этих двух женщин и их мемуарные тексты выбирает Ю. М. Лотман для того, чтобы продемонстрировать характер «человека XVIII века». Однако в блестящем эссе Лотмана судьбы и тексты Долгоруковой и Лабзиной по большей части рассматриваются как сопоставительный фон для рассказа об их мужьях — Иване Долгоруком и Александре Карамышеве (Лотман Ю. М. Две женщины // Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). СПб.: Искусство-СПб., 1994. С. 287–313).

154

См.: Моисеева Г. Н. Записки и воспоминания русских женщин XVIII — первой половины XIX века и их культурно-историческое значение // Записки и воспоминания русских женщин XVIII — первой половины XIX века. М.: Современник; 1990. С. 6–10; Лотман Ю. М. Указ. соч. С. 290–330.

155

Примером разговорности языка может послужить, например, место, где Долгорукова «цитирует» выражение из Библии (1-я Книга Царств), которое позже М. Лермонтов выбрал эпиграфом к поэме «Мцыри»: «Вкушая, вкусих мало меду и се аз умираю». В изложении Долгоруковой это звучит так: «Со мной так случилось, как с сыном царя Давида Нафаном: лизнул медку и пришло было умереть» (Долгорукова Н. Б. Памятные записки княгини Натальи Борисовны Долгоруковой // Русский архив. 1867. № 1. С. 13). В дальнейшем все цитаты по этому изданию с указанием страницы в тексте).

156

Капитонова Л. А. Два лика Натальи Долгоруковой в «зеркале» исторической повести С. Н. Глинки // Российские женщины и европейская культура: Тезисы докладов II научной конференции. СПб., 1994. С. 31–32.

157

Именно подобная интерпретация «феномена Долгоруковой» — как самоотверженной образцовой жены, героически разделившей со своим мужем его мученическую участь, — была востребована литературой и стала одним из культурных стереотипов «русской женщины». Кроме повести Глинки можно назвать одну из «Дум» Рылеева, поэму И. Козлова «Княгиня Наталья Борисовна Долгорукая» или упоминание о Долгоруковой в поэме Н. А. Некрасова «Русские женщины». См. также современную работу С. Кайдаш «Сильнее бедствия земного: Очерки о женщинах русской истории» (М.: Молодая гвардия, 1983).

158

См.: Бокова В. М. Три женщины // История жизни благородной женщины. М.: Новое литературное обозрение, 1996. С. 28–29.

159

Модзалевский Б. Л. Предисловие // Воспоминания Анны Евдокимовны Лабзиной 1758–1828. СПб., 1914. С. XXIII–XIX.

160

Лотман Ю. М. Указ. соч. С. 301.