Виктор Исраэлян - Дипломатия в годы войны (1941–1945)
Однако эти, как и многие другие авантюристические затеи гитлеровцев не принесли им успеха.
Английское и американское правительства не сочли возможным пойти на переговоры с Гиммлером. Характеризуя позицию своего правительства, Черчилль писал Сталину в связи с переговорами Гиммлера с Бернадоттом, что «не может идти речи ни о чем меньшем, кроме как об одновременной безоговорочной капитуляции перед тремя главными державами». Заявление английского премьера получило полное одобрение в Москве[760].
Неудача Гиммлера объясняется не только его одиозностью, исключавшей переговоры с ним любого правительства, которое желало сохранить свой престиж. Общественность Англии и США сурово осудила бы любую сепаратную сделку с Германией за спиной Советского Союза. Это хорошо понимали в Белом доме и на Даунинг-стрит. «Если бы, например, – пишет английский исследователь Эрман, – премьер-министр и министр иностранных дел Великобритании решили весной 1945 года, что действовать нужно только исходя из предположения, что Россия станет нашим потенциальным противником, то такие действия вряд ли встретили бы одобрение как в самой Великобритании, так и в США»[761].
Кроме того, на Западе опасались, что сговор с гитлеровской кликой мог бы привести к конфликту с СССР, возможно и военному, в котором слабой стороной оказались бы западные державы. Гессе, например, полагал, что на результаты его переговоров в Швеции могло бы повлиять мнение Эйзенхауэра, высказанное им в секретной переписке с Рузвельтом весной 1945 года, о том, что советские вооруженные силы намного превосходят мощь западных армий и что в этих условиях заключение сепаратного мира было бы нецелесообразным[762].
Такого же мнения в целом придерживался и Монтгомери, который считал, что англичан было бы невозможно убедить воевать с русскими. «…Любое английское правительство, – пишет он в своей книге, – которое хотело бы воевать с ними в 1945 году, столкнулось бы с неприятностями внутри страны»[763]. Позиция США в этом вопросе определялась также тем, что они как тихоокеанская держава были заинтересованы гораздо больше, чем Англия, во вступлении СССР в войну против Японии. Исходя из этого, американцы опасались нарушить согласованный принцип безоговорочной капитуляции, что могло бы, разумеется, освободить СССР от взятых на себя обязательств.
Наконец, и это главное, сепаратный сговор с кликой Гитлера в конкретной военно-политической обстановке, сложившейся в Германии в конце апреля, становился невозможным. Никакая сила не могла уже спасти гитлеровскую клику от полного разгрома. 2 мая советские войска, завершив разгром немецко-фашистских сил, полностью овладели Берлином. Падение Берлина предвещало близкий конец войны.
Уже за несколько дней до окончания войны в Европе, накануне полного разгрома Германии, в окруженном Берлине, в бомбоубежище имперской канцелярии Гитлер, полностью деморализованный и потерявший всякую надежду на спасение, покончил жизнь самоубийством.
Накануне самоубийства он составил «политическое завещание», в котором повторял все свои бредовые идеи, которые привели созданный им «третий рейх» к полному поражению и краху. В постскриптуме к своему завещанию фюрер, ничему не научившийся и ничего не понявший, назойливо повторял: «Завоевание немецкому народу пространства на Востоке и впредь должно оставаться целью»[764].
Своим преемником Гитлер назначил гросс-адмирала Деница, который был известен как горячий поклонник нацизма, беспрекословно исполнявший любой приказ фюрера, как решительный сторонник войны до последнего солдата, как организатор беспощадной подводной войны. Но в то время, как Гитлер, назначая Деница своим преемником, видел в нем продолжателя войны любой ценой, некоторая часть германских промышленников и военных полагала, что кандидатура Деница приемлема и для установления контакта с Западом, так как гросс-адмирал являлся, по их мнению, менее скомпрометированной фигурой, чем кто-либо другой из гитлеровского окружения. Эти расчеты германских промышленников и военных в какой-то степени оправдались. Дениц обосновался во Фленсбурге, сформировал «правительство», обратился по радио к населению и опубликовал приказ по армии, в котором, между прочим, говорилось: «Я принимаю на себя верховное командование всеми частями германского вермахта, преисполненный решимости продолжать борьбу против большевиков до тех пор, пока не будут спасены от порабощения или уничтожения боевые части и сотни тысяч семей на востоке Германии. Против англичан и американцев я вынужден вести борьбу постольку, поскольку они препятствуют моей борьбе с большевиками»[765]. Вскоре после этого представители Деница вступили в контакт с командующим группой английских армий Монтгомери с целью прекращения военных действий на Западе, так сказать, по частям. 4 мая было подписано соглашение о капитуляции северной группы германских войск. В этот же день Дениц отправил в ставку Эйзенхауэра своего представителя Фридебурга, а затем Йодля для подписания документа о прекращении военных действий на западном фронте в целом. Правительству Деница, однако, не удалось добиться своей цели, и 7 мая в штабе англо-американского командования в городе Реймсе был подписан предварительный протокол капитуляции воинских частей Германии перед представителями военного командования США, Англии и Советского Союза.
8 мая 1945 г. в Карлсхорсте, пригороде Берлина, в присутствии представителей СССР, США, Англии и Франции бывший начальник штаба верховного командования германских вооруженных сил Кейтель подписал окончательный акт о безоговорочной капитуляции Германии. Советский Союз совместно со своими союзниками по антигитлеровской коалиции одержал всемирно-историческую победу над гитлеровской Германией и ее сателлитами.
Капитуляция Германии явилась важнейшим событием в истории второй мировой войны. Она означала ликвидацию главного очага фашизма и агрессии, поражение самого сильного и опасного участника фашистского блока.
Глава XIV
РАСТУЩИЕ РАЗНОГЛАСИЯ
Конференция в Сан-Франциско
Победа союзников над гитлеровской Германией выдвинула на первый план мировой политики вопрос о характере отношений между великими державами антигитлеровской коалиции в послевоенный период. Сумеют ли Советский Союз, США и Англия продолжать политику сотрудничества и выступать согласованно по важнейшим международным вопросам тогда, когда отгремят последние залпы второй мировой войны? Будет ли долгожданный мир прочным и длительным или он явится краткой передышкой перед новой мировой катастрофой?
Ответ на эти вопросы должна была дать, в частности, крупнейшая международная конференция периода второй мировой войны – учредительная конференция Объединенных Наций, которая, как это и было предусмотрено ялтинскими решениями, открылась в Сан-Франциско 25 апреля 1945 г. В ее работе участвовало 50 государств: все подписавшие 1 января 1942 г. Декларацию Объединенных Наций, а также присоединившиеся к ней впоследствии и объявившие войну фашистским державам[26].
На открытие конференции прибыли министры иностранных дел СССР, США, Англии и ряда других стран. 26 апреля на конференции началась общая дискуссия. Выступивший в ходе ее народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов напомнил об ответственности правительств за будущее миролюбивых народов после окончания войны. «Это тем более необходимо сделать, – говорил он, – что перед нынешней войной предостерегающий голос Советской республики не был выслушан с должным вниманием». С высокой трибуны конференции в Сан-Франциско было заявлено, что Советское правительство является искренним и твердым сторонником создания сильной международной организации безопасности. «Мы будем полностью сотрудничать в решении этой великой задачи со всеми другими правительствами, действительно преданными этому благородному делу», – говорилось в советском заявлении. В нем было также обращено внимание на то, что успех новой международной организации будет в значительной степени зависеть от способности и готовности главных государств антигитлеровской коалиции к дальнейшему сотрудничеству. Кроме того, Советское правительство придавало большое значение и тому, насколько другие миролюбивые страны проявят готовность к созданию дееспособной международной организации безопасности[766].
Представители различных стран выражали признательность главным государствам антигитлеровской коалиции за их большой вклад в военные усилия Объединенных Наций, благодарность советскому народу за его героическую борьбу против фашизма, решающие победы на фронтах второй мировой войны. Об этом говорили делегаты Чехословакии, Норвегии, Либерии и др.
