Дэвид Ирвинг - Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике
Если бы корабли конвоя шли прижимаясь к ледяным полям, Шнивинду предстояло, двигаясь строго на север, отогнать их от ледяного барьера, позволив тем самым вступить в дело эсминцам с более тонкой, чем у линкоров, обшивкой, не приспособленной для плавания среди льдов. Следовало подготовиться к еще одной возможной опасности, хотя это и считалось маловероятным, — к тому, что в составе охранения могли оказаться линкоры. Шнивинд собирался атаковать конвой даже при таких обстоятельствах, правда, бой должен был продолжаться до тех пор, пока действия линкоров противника не стали бы представлять непосредственную угрозу для его кораблей. Как было уже сказано, Шнивинд не собирался втягиваться в бой с равными или превосходящими силами врага.
Шнивинд представлял себе атаку на PQ-17 следующим образом: с немецкой группы линкоров, заметившей конвой первым, прожектором дают знать об этом другим кораблям наступающего флота. По идее, после этого корабли эскорта конвоя должны были выдвинуться вперед, чтобы противостоять угрозе нападения, в то время как транспорты, поставив дымовую завесу, могли сделать попытку вырваться из западни. По мнению Шнивинда, противник мог первым делом бросить в бой эсминцы, чтобы попытаться торпедировать крупные немецкие корабли. В любом случае союзники попытались бы связать немецкие корабли боем, чтобы, к примеру, дождаться подхода сопровождающих конвой субмарин. В качестве противодействия этому немцы должны были, продолжая движение, открыть огонь по торговым судам на пределе дальности; причем каждый немецкий линкор должен был стрелять по нескольким целям сразу. Что же касается «Тирпица» и «Хиппера» — то они должны были разделаться с крейсерами из охранения, если бы таковые находились в составе конвоя. При этом немецкие эсминцы должны были вступить в бой с эсминцами союзников, чтобы не позволить им выйти на дистанцию торпедного залпа. Кроме того, они должны были стрелять и по транспортам — но только при том условии, если бы это не угрожало безопасности крупных германских кораблей, которые они охраняли. Только отогнав или повредив корабли конвоя, немцы могли сосредоточить все свое внимание на транспортах.
При этом топить транспорты не было никакой необходимости. Их достаточно было основательно повредить, чтобы они потеряли ход или хотя бы основательно его сбросили. После отхода линейных сил их работу могли завершить подоспевшие к месту боя подводные лодки и самолеты-бомбардировщики. По возможности следовало брать «призы» — прекратившие сопротивление корабли конвоя, которые могли идти своим ходом. В этом смысле Шнивинд предлагал уделять особенное внимание танкерам. Эсминцам тоже позволялось брать «призы» и высаживать на транспорты противника так называемые «призовые команды», но, опять же, только в том случае, если это не отвлекало их от главного дела — прикрытия тяжелых кораблей флота. Разумеется, при угрозе со стороны тяжелых кораблей противника как эсминцам, так и линкорам про «призы» следовало забыть.
Кроме того, следовало иметь в виду, что видимость на месте боя будет плохая — из-за дымовых завес, возможного тумана, а также из-за языков пламени и клубов черного дыма от горящих судов. При этом было очень важно не допустить ошибочного обстрела одного немецкого корабля другим. В этой связи требовалось задействовать радары и ввести в обиход специальные позывные. Во время артиллерийского боя подводным лодкам было запрещено торпедировать какие-либо корабли — за исключением тех случаев, когда подводники могли со стопроцентной достоверностью идентифицировать тот или иной корабль как вражеский. При этом надводные корабли, обнаружив подводную лодку, должны были рассматривать ее как вражескую, но ни в коем случае не топить, а только отгонять или заставлять уходить на глубину. Пилотам германских бомбардировщиков требовалось еще раз напомнить, что крыши и бока орудийных башен германских кораблей выкрашены желтой люминесцентной краской; при этом на носу и на корме нарисованы огромные красно-бело-черные свастики — на тот случай, если бы у летчиков появились сомнения в национальной принадлежности судна.
Задача германских военно-воздушных сил сводилась к обнаружению и следованию за кораблями союзного конвоя — в особенности в то время, когда караван будет находиться между 15 и 30° восточной долготы. В разведывательной работе пилоты должны были уделять повышенное внимание кораблям охранения, в частности, крейсерам и линкорам, если таковые будут обнаружены в составе эскадр сопровождения. Авиаторы также должны были постоянно информировать командование о расстоянии, которое отделяет корабли конвоя от ледяных полей, лежавших на севере от маршрута каравана. Кроме того, пилотам требовалось определить число и типы кораблей непосредственного эскорта и установить, есть ли в его составе подводные лодки и авианесущие корабли типа КАМ. Часть самолетов, снабженных необходимым оборудованием, должна была осуществлять метеорологическую разведку, чтобы определить погодные условия в день атаки немецких линейных групп на конвой. Все военно-морские базы союзников также должны были находиться под постоянным наблюдением с воздуха. Воздушная разведка должна была продолжаться и после начала сражения. Что же касается бомбардировочных сил, то им следовало провести большой налет на конвой непосредственно перед началом морской операции, чтобы попытаться вызвать дезорганизацию и панику среди конвоя, которыми германские моряки могли бы воспользоваться к своему преимуществу. После завершения операции и отхода линейных сил германским эсминцам следовало сохранить в торпедных аппаратах по крайней мере по три торпеды, которые следовало при необходимости использовать для обороны при возвращении тяжелых кораблей на свои базы. Адмирал Шнивинд заканчивал диспозицию упоминанием о необходимых мерах на случай повреждения крупных кораблей. «Морские буксиры „Атлантик“ и „Пелворм“ должны находиться в состоянии полной готовности в порту Нарвик, как только линейные силы выйдут в море с передовых баз».
16 июня адмирал Шмундт отдал приказ о выходе в море подводным лодкам U-657 и U-88. В это время U-355 уже выходила из Нарвика, a U-334 покинула базу в Тронхейме за день до того. 17 июня адмирал Шмундт отдал распоряжение о выходе в море из Тронхейма U-457, а 23 июня приказал выйти в море субмаринам U-255 и U-456 из Нарвика и Бергена соответственно. Все эти лодки получили одинаковые приказы и должны были присоединиться к «Стае ледяных дьяволов», которая начала формироваться для нападения на конвой PQ-17[8]. Однако к середине июня, когда, по расчетам немцев, конвой должен был выйти из портов Исландии, корабли конвоя все еще не были обнаружены.
Германские летчики между тем сменили гнев на милость и пошли на уступки флоту, пообещав начать широкомасштабные разведывательные операции, а также высылать дополнительные группы разведывательных самолетов по предварительному четырехчасовому уведомлению. Это превышало самые смелые упования моряков и заставило их окончательно увериться в том, что операции «Рыцарский удар» будет способствовать успех. О достигнутой между моряками и летчиками договоренности сразу же был поставлен в известность морской адъютант Гитлера капитан фон Путткамер7.
Несмотря на отсутствие достоверной информации о выходе в море конвоя PQ-17, Германский морской штаб решил подбросить союзникам дезинформацию, чтобы удалить линейные силы флота метрополии от конвоя. С этой целью 29 июня через сеть германских агентов было распространено сообщение о том, что «карманные линкоры» «Адмирал Шеер» и «Лютцов» находятся в полной готовности, чтобы осуществить прорыв через Датский пролив на просторы Атлантики, и ждут только подходящей погоды. Положение кораблей — в порту Нарвик — было указано правильное8.
Адмирал Шмундт послал к югу от острова Ян-Майен в общей сложности десять субмарин. Наконец выматывавшее у команд нервы ожидание подошло к концу: 30 июня в 4 часа 40 минут вечера патрульный самолет германской авиации обнаружил двигавшийся на запад большой конвой QP-13, который проходил всего в 180 милях к северу от мыса Нордкап9. По этому признаку штабисты морской группы Норд определили, что конвой PQ-17 тоже вышел в море. Итак, будущая жертва операции «Рыцарский удар» после долгих оттяжек и проволочек все-таки двинулась на восток.
2
В течение июня в портах Исландии скопилось множество транспортов. В одном только Рейкьявике стояли несколько дюжин дожидавшихся отправки судов. Затянувшееся ожидание увеличивало нервозность у составлявших команды союзнических транспортов моряков, которых перспектива путешествия в Мурманск отнюдь не прельщала. Команды вернувшихся в порт конвоев рассказывали о походе к Мурманску всякие ужасы, дебоширили, устраивали в заведениях драки, используя в качестве метательных снарядов драгоценные в военное время куриные яйца, и прогуливались с местными женщинами, возбуждая неприязнь у исландского населения. Дошло до того, что у матросов отменили увольнения на берег.
